– Они могут вернуться? – спросила я, и Джейми в ответ покачал головой.

– Нет. Это был Малкольм Грант и два его сына, старшего я ранил в ногу. Сейчас они уже дома в своих постелях, – сказал он, погладив меня по голове, и добавил: – Ты сегодня на славу потрудилась, милая. Я тобой гордился.

Я повернулась и обняла его за шею.

– Но не так, как я гордилась тобой. Ты держался великолепно, Джейми. Я никогда не видела ничего подобного.

В ответ он небрежно фыркнул, но, думаю, остался доволен похвалой.

– Это всего лишь набег, сассенах. Я в них участвую с четырнадцати лет. Это так, забава. Совсем другое дело, когда сражаешься с тем, кто по-настоящему хочет тебя убить.

– Забава, – повторила я слабым голосом. – Вот уж действительно.

Он обнял меня крепче, одна рука скользнула вниз и начала задирать подол моей рубашки. Очевидно, жар сражения переплавился теперь в иную жажду.

– Джейми! Только не здесь!

Я отодвинулась и одернула рубашку.

– Ты устала, сассенах? – с тревогой спросил он. – Не беспокойся. Это будет быстро.

Он работал уже обеими руками, задирая вверх тяжелый подол.

– Нет! – решительно заявила я, помня о двадцати мужчинах, лежащих всего в нескольких футах от нас. – Я не устала, но… – Я шумно вдохнула, когда его рука оказалась у меня между бедер.

– Господи, – мягко шепнул он, – мокро, словно в водоросли угодил.

– Джейми, – зашипела я, – двадцать человек спят прямо рядом с нами!

– Недолго они проспят, если ты будешь продолжать болтать.

Он перекатился на меня, прижав мое тело к каменной плите, коленом раздвинул мне ноги и начал медленно двигать им вверх-вних. Вопреки внутреннему протесту, я расслабила бедра. Двадцать семь лет хорошего воспитания не смогли противостоять тысячелетнему инстинкту. Разум восставал против того, чтобы мной овладели на голом камне, поблизости от спящих солдат, тело ощущало себя капитулирующим под напором противника и жаждало сдаться со всеми формальностями. Джейми поцеловал меня долгим и глубоким поцелуем, его язык оставлял во рту сладость.

– Джейми, – простонала я. Он задрал килт и прижал мою руку к обнаженной плоти. – О, черт, – отозвалась я, впечатленная. Приличия продолжали сдавать позиции.

– После боя он всегда стоит вот так. Ты ведь хочешь меня, правда? – сказал он, чуть-чуть отстраняясь, чтобы посмотреть на меня.

Отрицать это было глупо, мое желание было очевидным. Его член ощущался, словно металлическая штанга на моем бедре.

– Э-э-э… да… но…

Он крепко сжал ладонями мои плечи.

– Не шуми, сассенах, – сказал он властно. – Это не займет много времени.

Он сказал правду. Я ощутила приближение оргазма уже после первого мощного толчка – он накатывал долгими мучительными волнами. Я впилась ногтями в его спину и прикусила ткань рубашки, чтобы заглушить крики. Буквально через дюжину толчков я почувствовала, как его яички сокращаются, и ощутила теплый поток внутри. Он медленно опустился рядом со мной, дрожа.

Кровь стучала у меня в ушах, эхом повторяя гаснущую пульсацию между моих бедер. Рука Джейми лежала у меня на груди, тяжелая и обмякшая. Повернув голову, я увидела фигуру часового, привалившегося к камню по ту сторону костра. Он тактично отвернулся и сидел спиной к нам. Я ощутила легкий шок оттого, что не испытала никакого стыда, и сонно задалась вопросом, станет ли мне стыдно утром, – а потом меня обступила тьма.

Наутро все вели себя как обычно, разве что двигались не так шустро после вчерашней стычки и сна на голых камнях. Настроение у всех было бодрое – даже у раненых. И оно еще приподнялось, когда Дугал объявил, что мы едем только до лесов, которые были видны с места нашего ночлега. Там мы сможем напоить лошадей, дать им попастись и сами немного отдохнуть. Я подумала, не помешает ли такое изменение планов свиданию Джейми с таинственным Хорроксом, но Джейми, услыхав объявление, никак не отреагировал.

День был облачный, но не дождливый, и воздух теплый. Когда мы разбили новый лагерь, управились с лошадьми, а я завершила осмотр раненых, все разбрелись по своим делам: люди улеглись спать на траве, кто-то пошел рыбачить, а иные просто улеглись, вытянув ноги, отдыхая от нескольких дней, проведенных в седле.

Я сидела под деревом и разговаривала с Джейми и Недом Гоуэном, когда к нам подошел один из солдат и бросил что-то Джейми на колени. Оказалось, что это кинжал с лунным камнем в рукоятке.

– Это твой? – спросил солдат. – Я его нашел нынче утром среди камней.

– Я, должно быть, выронила его во время всей этой суматохи, – сказала я. – Все равно я понятия не имею, как с ним обращаться. Скорее всего ранила бы себя, если бы попыталась им воспользоваться.

Нед строго поглядел на Джейми сквозь очки.

– Ты отдал ей кинжал, но не научил им пользоваться?

– Времени не было в тех обстоятельствах, – сказал Джейми в свою защиту. – Однако Нед прав, сассенах, ты должна научиться обращаться с оружием. Нельзя предсказать, что произойдет в пути, как ты могла убедиться вчера вечером.

Меня немедленно проводили на полянку, и урок начался. Заметив движение, некоторые из Маккензи пришли посмотреть и остались, чтобы помочь советами. Вскоре я уже была окружена полудюжиной учителей, которые горячо спорили о технике. После продолжительной добросердечной дискуссии все сошлись на том, что в кинжалах Руперту нет равных, и он стал моим преподавателем.

Он нашел относительно ровную площадку, без камней и сосновых шишек под ногами, где удобно было показывать приемы обращения с кинжалом.

– Глядите, барышня, – сказал он и уложил кинжал поперек на среднем пальце таким образом, что до конца рукоятки оставалось примерно около дюйма. – Вы должны его держать в точке равновесия, тогда он ляжет вам в руку.

Я попыталась сделать то же самое со своим кинжалом. Когда у меня это получилось, Руперт объяснил мне разницу между ударом сверху и более хитрым ударом снизу.

– В общем, вам следует бить снизу, верхний удар хорош, только если вы нападаете на кого-то сверху и прикладываете силу.

Он окинул меня изучающим взглядом и покачал головой:

– Для женщины вы высокая, но даже если вы дотянетесь до шеи, вам не хватит силы вонзить кинжал глубоко, разве что жертва будет сидеть. Лучше бить снизу вверх.

Он поднял подол рубахи, обнажив волосатое вспотевшее брюхо.

– Вот сюда, – указал он на углубление под грудиной. – Самое подходящее место, ежели вы бьетесь лицом к лицу. Бейте снизу вверх и загоняйте поглубже. Тогда попадете прямо в сердце, и через минуту или две вашему врагу конец. Главное не попасть в грудную кость, она ведь ниже, чем кажется, и если ваш кинжал в нее воткнется, хотя бы в самый кончик, он не слишком побеспокоит вашу жертву, а вот вы останетесь безоружной. Мурта! У тебя спина тощая, иди сюда, покажем барышне, как бить в спину.

Поворачивая не слишком радостного Мурту, он стянул с него рубаху и обнажил узловатую спину с выпирающими ребрами. Руперт ткнул толстым указательным пальцем под нижнее ребро справа, так что Мурта пискнул от неожиданности.

– Вот оно, нужное место, – с обеих сторон. Видите, тут ребра, и попасть в подходящее место трудно, если бьешь в спину. Если сумеете протолкнуть нож между ребрами, тогда другое дело, но такому научиться трудно. А здесь, под ребрами, попадете прямо в почку. Бейте сильнее, и он повалится, как камень.

После этого Руперт заставил меня наносить удары из разных положений. Когда он устал, остальные мужчины по очереди изображали жертву, откровенно веселясь, глядя на мои попытки. Они покорно падали на траву, поворачивались ко мне спиной, чтобы я могла напасть на них «из засады», или, наоборот, подбирались ко мне сзади, или же делали вид, что собираются задушить меня, чтобы я могла испробовать удар в живот.

Зрители активно подбадривали меня, а Руперт все твердил, чтобы я не отступала в решающий момент.

– Бейте как следует, барышня, – говорил он. – Когда дело дойдет до настоящей схватки, отступать и пятиться будет поздно. Если кто-то из этих увальней не сумеет вовремя увернуться, то получит по заслугам.

Вначале я действовала робко и неуклюже, но Руперт оказался хорошим учителем, очень терпеливым, он показывал нужные движения снова и снова. Он выкатывал глаза с притворной похотью, подбираясь ко мне сзади и обхватывая за талию, но исключительно профессионально брал меня за запястье, чтобы показать, как в этот момент полоснуть насильника по глазам.

Дугал сидел под деревом, оберегая раненую руку и время от времени с сарказмом комментировал тренировку. Однако это он предложил сделать манекен.

– Дайте ей что-нибудь, во что она может воткнуть кинжал, – посоветовал он, когда у меня начало получаться нечто похожее на выпады и удары. – Первый удар – это всегда шок.

– Так и есть! – согласился Джейми. – Отдохни немного, сассенах, пока я что-нибудь придумаю.

Он удалился к телегам вместе с двумя мужчинами, и я видела, что они постояли там, оживленно жестикулируя, а потом начали доставать что-то из телег. Выбившись из сил, я буквально упала под дерево рядом с Дугалом. Он кивнул и улыбнулся. Как и большинство мужчин, он в дороге не брился, густая каштановая бородка обрамляла рот, подчеркивая полную нижнюю губу.

– Ну что, каково оно? – спросил он, говоря не об умении пользоваться кинжалом.

– Неплохо, – осторожно ответила я, тоже говоря не об оружии.

Взгляд Дугала обратился на Джейми, все еще стоящего возле телег.

– Брак, мне кажется, пошел парню на пользу, – заметил он.

– Полезно для него – в сложившихся обстоятельствах, – холодно согласилась я.

Дугал усмехнулся – он заметил мой тон.

– И для вас, барышня, тоже. Одним словом, доброе решение для всех, так мне кажется.

– Особенно для вас и для вашего брата. Кстати, о нем: что, по-вашему, скажет Колум, когда узнает о свадьбе?

Улыбка сделалась шире.

– Колум? Я склонен думать, что он будет только рад принять такую племянницу в лоно семьи.