Диана Гэблдон - Чужестранка. Книга 1. Восхождение к любви

– Так это была сдержанность, вот как! А у меня сложилось впечатление, что ты тренировал свою рабочую левую руку. Ты меня чуть не покалечил, ты, заносчивый шотландский ублюдок!

– Если бы я хотел искалечить тебя, сассенах, ты бы об этом сразу узнала, – сухо ответил он. – Я хотел после. Но я же спал на полу, если ты помнишь.

Сощурив глаза, я в упор посмотрела на него, тяжело дыша.

– Так вот что ты называешь сдержанностью!

– Да, я решил, что не стоит седлать тебя, когда ты в таком состоянии, хотя мне ужасно этого хотелось. – Он опять засмеялся. – Ужасное испытание для моих инстинктов.

– Седлать меня? – повторила я, сбитая с толку.

– Ну да, нельзя же было в тех обстоятельствах назвать это «заниматься любовью», верно?

– Можешь называть как угодно, – сказала я. – Хорошо, что ты решил не делать попыток, иначе пришлось бы тебе попрощаться с весьма ценными частями тела.

– Мне это приходило в голову.

– И ты считаешь, что заслужил благодарность? За то, что великодушно не прибавил к избиению изнасилование?

Я просто задыхалась от злости. Примерно полмили мы проехали в молчании. Потом Джейми тяжело вздохнул:

– Зря я поднял эту тему. Но я всего-то хотел подвести тебя к вопросу, разрешишь ли ты снова спать с тобой в одной постели, когда мы приедем в Баргреннан? На полу холодновато.

Минут пять я ехала молча. А когда решила, что и как скажу, натянула поводья и повела лошадь поперек дороги, чтобы Джейми вынужден был остановиться тоже. Баргреннан был уже совсем близко – в зареве восхода виднелись верхушки крыш.

Я повернула лошадь так, чтобы она встала параллельно лошади Джейми, нос к носу, на расстоянии не больше фута. Целую минуту я молча смотрела ему в глаза, прежде чем заговорить.

– Окажете ли вы мне честь разделить со мной ложе, о господин мой и повелитель? – подчеркнуто подобострастно спросила я.

Он смотрел на меня с откровенным подозрением. Посмотрел, подумал, потом ответил сдержанно:

– Окажу. Благодарю вас.

Он хотел было ехать дальше, но я не дала.

– Есть еще кое-что, повелитель, – сказала я тем же тоном.

– Ай?

Я вынула руку из потайного кармана платья, и утренний свет заиграл на лезвии кинжала, который я приставила Джейми к груди.

– Если ты, – процедила я сквозь зубы, – еще когда-нибудь поднимешь на меня руку, Джеймс Фрэзер, я вырежу твое сердце и поджарю его на завтрак!

Наступило долгое молчание, было слышно, как переступают с ноги на ногу кони да поскрипывает сбруя. Потом Джейми протянул ко мне руку ладонью вверх.

– Дай мне его.

Я медлила, и он проговорил нетерпеливо:

– Я не собираюсь использовать его против тебя. Дай же! – Он взял кинжал за лезвие и поднял так, что восходящее солнце заиграло в лунном камне на рукоятке. Джейми держал кинжал, словно крест, и что-то говорил нараспев по-гэльски. Я различила несколько слов, которые звучали в зале замка Леох во время присяги, но Джейми тут же перевел свою речь на английский: – Я клянусь крестом Господа моего Иисуса и клянусь священным железом, которое держу в руке, что вручаю тебе свою преданность и обещаю тебе свою верность. Если я когда-либо подниму на тебя руку в гневе или злобе, да поразит меня священное железо в самое сердце.

Он поцеловал кинжал в том месте, где лезвие соединялось с рукояткой, и вернул его мне.

– Я не делаю пустых угроз, сассенах, – сказал он, приподняв одну бровь, – и не даю пустых обещаний. Ну а теперь поедем туда, где нас ждет постель.

Дугал ждал нас возле входа в гостиницу «Красный кабан», нетерпеливо бродя вперед-назад.

– Ну, все в порядке? – спросил он, одобрительно глядя на то, как я спешиваюсь без посторонней помощи, лишь слегка пошатнувшись. – Воспитанная барышня – десять миль без единой жалобы. Ложитесь в постель, вы это заслужили. Мы с Джейми поставим лошадей в конюшню. – На прощание он шлепнул меня пониже спины – очень бережно. Я весьма обрадовалась его предложению и уснула, едва положив голову на подушку.

Я не почувствовала, как Джейми лег рядом, но внезапно пробудилась поздним утром с ощущением, что забыла нечто важное.

– Хоррокс! – воскликнула я, сев на постели.

– А? – Джейми скатился с кровати на пол и схватил кинжал, который, раздевшись, оставил на куче одежды. – Что случилось?

Поглядев на него – сидит на полу, взъерошенные волосы торчат, будто перья, – я невольно рассмеялась:

– Ты похож на сердитого петуха.

Он взглянул на меня сердито, встал и положил кинжал на стул.

– Не могла подождать со сравнениями, пока я проснусь? Решила, что они произведут более сильное впечатление, если крикнуть мне в самое ухо: «Еж!»

– Я вовсе не кричала «еж», я крикнула «Хоррокс!». Я вдруг вспомнила, что забыла спросить тебя о нем. Вы встретились?

Он сел на кровать и опустил голову на руки, потом энергично потер лицо, как будто желая восстановить циркуляцию крови.

– Да, – ответил он сквозь пальцы. – Да, мы встретились.

По тону я поняла, что от дезертира получены не самые добрые сведения.

– Он не захотел тебе ничего рассказывать?

Такая вероятность существовала, хотя Джейми взял с собой не только свои деньги, но и некоторую сумму, которую занял у Дугала и Колума, и готов был в крайнем случае пожертвовать кольцом отца.

Джейми улегся на постель рядом со мной и устремил взгляд в потолок.

– Нет, – ответил он. – Он мне все рассказал. И за вполне разумные деньги.

Я приподнялась на локте, чтобы заглянуть ему в лицо.

– Ну и?.. Кто же застрелил старшего сержанта?

Он посмотрел на меня и улыбнулся, но улыбка вышла унылая.

– Рэндолл, – ответил он и закрыл глаза.

– Рэндолл? – тупо повторила я. – Но зачем?

– Не знаю, – ответил Джейми, не открывая глаз. – У меня есть догадки, но они уже ни к чему. Доказать это нельзя.

С этим нельзя было спорить. Я прилегла на спину возле Джейми и принялась разглядывать дубовые балки на низком потолке.

– Что же делать? – спросила я. – Уехать во Францию? Или…

Меня внезапно осенило:

– Или в Америку? Ты мог бы преуспеть в Новом Свете.

– За океан? – По телу Джейми пробежала дрожь. – Нет. Нет, этого я сделать не могу.

– Тогда что же? – спросила я, повернувшись к нему лицом. Он приоткрыл один глаз, чтобы посмотреть на меня недовольно.

– Для начала я бы поспал еще часок, – сказал он, – да вот не выходит.

Приподнявшись на постели, он облегченно вытянулся вдоль стены. Я перед сном не проверила белье, потому что слишком устала, а теперь вдруг заметила подозрительное темное пятнышко на одеяле около колена Джейми. Он говорил, а я все следила за ним.

– Ты права, – согласился Джейми, – мы могли бы уехать во Францию.

Начиная этот разговор, я как-то упустила из виду, что, принимая любое решение, Джейми теперь будет учитывать и меня.

– Но там для меня нет ничего интересного, – продолжал он. – Только военная служба, но ведь для тебя это не жизнь. Можно уехать ко двору короля Якова в Риме. Получше. Мои дядья Фрэзеры и двоюродные братья там на хорошем счету, они могли бы нам помочь. У меня нет любви к политике, и принцы мне не особенно симпатичны, но, в общем, это реальная перспектива. И все-таки я бы предпочел остаться в Шотландии. Например, осел бы как мелкий фермер во владениях Фрэзеров, или лучший вариант – вернулся бы в Лаллиброх.

Лицо у него помрачнело, и я поняла, что он думает о сестре.

– Лучший вариант, – произнес он тихо, – но я не могу туда поехать, потому что дело не только во мне. – Он посмотрел на меня, улыбнулся и пригладил мне волосы. – Я иногда забываю, что теперь со мной ты, сассенах.

Я почувствовала себя неуютно – как самый настоящий предатель. Он был рядом со мной и строил планы, которые полностью изменят его жизнь, но он при этом имел в виду и меня, мои интересы и безопасность, а я тем временем думала лишь о том, как избавиться от него, и своими поступками навлекла на него опасность. Я, разумеется, этого не хотела, но факт остается фактом. Даже сейчас раздумывала, как бы отговорить его от поездки во Францию, потому что, уехав с ним, я отдалилась бы от своей цели: от каменного круга на холме.

– А это реально – остаться в Шотландии? – спросила я, не глядя на него.

Мне показалось, что темное пятнышко на одеяле двигается, но я не была до конца уверена и продолжала приглядываться.

Рука Джейми опустилась мне на шею и начала ее поглаживать.

– Ай, – сказал он. – Может статься. За этим-то Дугал меня и дожидался, у него есть новости.

– Вот как? И какие?

Я снова повернулась к нему лицом; от этого движения его пальцы натолкнулись на мое ухо и принялись за ним почесывать, отчего мне захотелось выгнуть шею и заурчать, словно кошка. Но я подавила это желание – уж очень хотелось знать, в чем дело.

– От Колума приехал гонец, – сказал Джейми. – Он не надеялся найти нас здесь, но случайно встретился с Дугалом на дороге. Дугал должен немедленно возвращаться в Леох, а с налогами закончит Нед Гоуэн. Дугал хочет, чтобы мы ехали с ним.

– Назад в Леох? – Это была не Франция, но не намного лучше. – Зачем?

– Там ждут гостя в ближайшее время, английского вельможу, который и прежде имел дела с Колумом. Это влиятельный человек, и возможно, удастся уговорить его помочь мне. Ведь я же без суда приговорен к казни по обвинению в убийстве. Этот человек мог бы закрыть дело или добиться помилования. Мне претит быть помилованным за то, чего я не делал, но лучше помилование, чем виселица.

– Да, это верно.

Пятнышко определенно двигалось. Я косила глаза, следя за ним.

– А кто этот вельможа? – спросила я.

– Герцог Сандрингем.

Я подскочила с криком.

– Что с тобой, сассенах? – встрепенулся Джейми. Дрожащим пальцем я указала на темное пятнышко, которое теперь переместилось Джейми на ногу и медленно, но уверенно ползло по ней.