Впрочем, меня это мало волнует. Предоставленная возможность занимает подсознание гораздо больше. Не теряя времени даром, я направляюсь к лифтам, а уже вскоре оказываюсь на первом этаже. Да, пойду туда, куда велел Маркус. Но сначала…

– Ой, простите, – извиняюсь виновато, столкнувшись с молоденькой рыжеволосой особой едва ли совершеннолетнего возраста.

До того, как я приближаюсь к ней, она рассеянно озирается по сторонам. Явно или ждёт, или ищет кого-то. Судя по потрёпанной куртке цвета хаки и потёртым джинсам, англичанка вряд ли является сотрудником медиахолдинга Грина.

– Ничего страшного, – улыбается девушка ответно.

Выдавливаю из себя подобие той же эмоции, кивая ей, и беру направление к стойке службы безопасности, где дежурит четверо охранников, занятых по большей части наблюдением за окружающими через мониторы. От них я и узнаю, где находится кафетерий, хотя в этом и нет особой необходимости.

Видеокамеры расположены повсюду. И даже в лифтах. Но в зале общепита их не так уж и много. К тому же вдоль левой стены расположена зона с мягкими диванчиками, внутри которой угол обзора позволяет вполне безнаказанно воспользоваться недавно раздобытым смартфоном.

Надеюсь, «рыженькой невнимательности» гаджет сейчас не особо нужен…

Отправив сообщение на номер, написанный по памяти, удаляю последнее действие. Оставив плащ, иду и заказываю себе полноценный обед, поглощением которого занимаюсь в течение ближайших пяти минут, пока моё одиночество не перестаёт быть таковым.

– Я тебе не мальчик по вызову, – бесцветно проговаривает подошедший.

В руках он держит стаканчик с растворимым кофе. Несколько секунд мужчина делает вид, будто бы ищет свободное место, а после усаживается рядом. Благо, свободных мест в кафетерии действительно маловато.

– Не думала, что это будешь именно ты, – отзываюсь с фальшивым чувством вины. – А то бы, конечно, постеснялась тревожить твою ленивую задницу.

Сегодня на мужчине нет зелёной бейсболки, и я могу внимательнее разглядеть его лицо. Паутинка морщинок тянется вдоль внешних уголков век, а в русых волосах полно седины, но в карих глазах я всё равно вижу ту самую мягкость, которую довольно редко встретишь в наше время.

– Ладно, в следующий раз я обязательно позабочусь о том, чтобы все были в курсе: кто именно приставлен в наряд круглосуточной слежки за тобой, – хмыкает он добродушно и отпивает из пластикового стаканчика.

Честно говоря, именно в эту минуту я впервые расслабляюсь за весь день.

– Что с аварией? – откидываюсь на диванную спинку, возвращаясь к еде.

Мужчина заметно мрачнеет.

– Oz.

Продолжение уже не столь важно.

Судя по всему, Маркус был прав.

– И они приходили по твою душу. Не его, – добавляет собеседник.

Сердце замедляет ритм. Я сжимаю кулаки, вдыхаю предельно медленно и глубоко, стараясь оставаться спокойной.

– Они в курсе, кто я… – шепчу едва слышно.

Если знают они, то и Маркус – тоже. Это очень даже прекрасно объясняет сегодняшнюю выходку с детским домом.

– Исключено, – возражает сидящий рядом. – Все данные на твою прежнюю личность стёрты. Утечки базы данных быть не может. С Анной вы не являетесь кровными родственниками, так что связать тебя с ней иным способом – невозможно. Все, кто знал об этом, либо мертвы, либо находятся под надзором. Мы слишком долго готовились к этому, чтобы облажаться на начальном этапе, Зои, – с нажимом называет меня по этому имени намеренно. – Да и они бы ни за что не решились настолько в открытую избавиться от тебя, знай, что ты являешься нашим активом.

Последнее помогает вернуть частичку хладнокровия.

– Хорошо, тогда с чего такие выводы об аварии? – ставлю свои внутренние противоречия на паузу, ожидая более реальную версию происходящего.

– Ты говорила о домике на территории аэропорта под Римом, – оправдывает мои ожидания собеседник. – Из того, что нам удалось узнать, Грин действительно отправлял туда всех девушек, купленных на аукционе. Без своего сопровождения. И ты тоже должна была ехать туда одна. Данные стопроцентно подтверждены. Он изменил решение буквально в последние минуты.

Очень интересное открытие!

И всё же…

– Маркус считает иначе, – проговариваю нехотя.

«Или он умело лжёт, а ты, как миленькая, – глотаешь это враньё», – подсказывает подсознание в виде внутреннего дополнения.

– Маркус ошибается, – звучит в уверенном возражении. – Есть какая-то иная причина, по которой так случилось.

Хорошо бы…

Наверное.

– Или же вы ошибаетесь, – отзываюсь с вялой усмешкой.

Честно говоря, чем больше задумываюсь об этом, тем сильнее разрастается моя головная боль.

– Мы не ошибаемся.

Ну, да.

Как же…

– Видел утренние новости? – перехожу к более насущному.

Конечно, сидящий рядом и без новостей знает прекрасно, что произошло, но говорить прямо о возможности брака с Маркусом Грином совершенно не хочется, потому и подбираю формулировку в абстрактном варианте.

– Только ленивый не видел, – криво ухмыляется мужчина.

Очевидно, что его, в отличие от меня, то нисколько не задевает.

И про верфь ни слова…

– Ещё скажи, что это для вас такой же сюрприз, – ворчу недовольно.

– Сама знаешь, я тоже всего лишь следую приказам, – пожимает плечами.

– И что мне с этим делать? – озвучиваю в неприкрытом раздражении. – Брачный договор я должна подписать сегодня.

Выйдя замуж за Маркуса Грина под фальшивым именем, я стану ничуть не меньшей преступницей, чем он сам и те, кто его окружает. И вряд ли судья найдёт мои оправдательные обстоятельства хотя бы отчасти законными. Если только, конечно, я не останусь Зои Риверс навсегда. И тогда, опять же, в таком случае ни черта не смогу противопоставить своему супругу.

Что из этого хуже – ещё предстоит понять…

– Поторопись с заданием. Тяни время. Если не получится, значит, – его губы кривятся с сочувствующей усмешке, хотя последующее звучит очень даже цинично: – не повезло тебе, – достаёт из кармана свёрнутый лист и кладёт на столешницу, аккуратно подвинув ближе. – Полагаю, в этом уже нет особой необходимости, но всё-таки… – замолкает, предоставив мне возможность самой решить дальнейшее.

Перевожу взгляд от подноса с едой на бумагу, а после разворачиваю предложенное, заставляя себя запомнить написанное. Честно говоря, память отказывается усваивать ещё одно подставное имя и новую историю выдуманной жизни, но всё же очередная легенда остаётся в моём подсознании прежде, чем я возвращаю бумагу.

– Красивое украшение, – отпускает замечание собравшийся покинуть моё общество, поднимаясь с места, и, помимо листа, подбирает со столика ещё и телефон, с которого я отправляла сообщение.

Я же машинально дотрагиваюсь кончиками пальцев до шарфа, прикрывающего ювелирную безделушку на моей шее, потому что отчётливо ощущаю, как начинаю задыхаться. Хотя то, конечно же, существует всего лишь в моём многострадальном разуме из-за переизбытка эмоций, которые я стараюсь подавить, но получается недостаточно хорошо.

– Всего лишь украшение, – дополняет многозначительно, прежде чем уйти.

Естественно – это так. Ведь, если было бы иначе, он бы ко мне и близко не подошёл. Но оттого тяжесть «ошейника» не становится меньше.

А ещё – всё больше кажется, что я сама себя загоняю в ловушку…

Ещё бы понять – чью!

– Зои… – вырывает из пелены недолгих размышлений женский голос.

Мысленно я возношу с десяток благодарностей Всевышнему за то, что мой недавний собеседник уже успел скрыться из виду, а внешне всего лишь лениво приподнимаю бровь, ожидая продолжения.

Та самая брюнетка, которую довелось видеть на рабочем столе Маркуса, смущённо улыбается и никак не может решиться присесть.

Надо же…

И куда вся былая смелость испарилась?

– Вы меня простите за тот спектакль, который я устроила, – заговаривает снова брюнетка, нервно поправляя прядь волос, заводя ту за ухо. – Но вряд ли бы мне удалось познакомиться с вами другим способом, – заканчивает скомканно.

Англичанка по-прежнему неловко улыбается, а я взмахом руки приглашаю её присесть рядом.

– Конечно, вы меня не знаете, и, наверное, приняли за сумасшедшую бывшую Маркуса, но, поверьте, у меня есть все основания поступить подобным образом, – сбивчиво продолжает свою оправдательную речь.

Вот тут девушка не права. Отчасти. Потому что я прекрасно знаю, кто она такая.

Эбигейл Олдридж – дочь нефтяного магната, единственная наследница многомиллиардного состояния. И правда – бывшая любовница Маркуса Грина. А ещё, нынешняя – Аарона Грина. Учится с ним на одном курсе.

– Так разубедите меня, – проговариваю вежливо, цепляя доброжелательную улыбку.

Складываю руки на столе и вместе с тем изучаю сдобренные пудрой точёные черты лица, пока собеседница собирается с речью.

К слову, проходит не меньше минуты подобным образом.

– По поводу вашей свадьбы… – наконец, обретает дар красноречия и хватает меня за руку. – Не делайте этого, Зои! – восклицает, но после спохватывается и понижает тон. – Не выходите замуж за Маркуса. Он… Вы пожалеете. Никакая выгода от этого брака не стоит того, что вас ждёт.

Хм…

Получается, она решила, что у нас брак по расчёту?

– И что же меня ждёт? – едва сдерживаю насмешку.

Похоже, дамочка в курсе личностных предпочтений медиамагната. И явно не приемлет подобные вещи.

– Никто не знает, всё замяли, но… – запинается, набирая в лёгкие побольше воздуха, – последняя девушка Маркуса – Анна… Она… – Эбигейл шумно сглатывает, а последующее проговаривает едва уловимым шёпотом: – мертва. И я знаю, по какой причине.

Ох ты ж…

– Знаешь? – переспрашиваю растерянно.

На этот раз я не играю. Я на самом деле озадачена.

Откуда ей знать?!

– Да, – кивает брюнетка. – У меня есть флешка… Когда увидите, что на ней, сами поймёте. Маркус… – обрывает себя на полуслове, уставившись куда-то за моё плечо.