Александра Салиева - Чёрная орхидея

– Мне очень жаль, что так вышло, – произношу тихонько и аккуратно кладу ладонь поверх его руки, сжимающей рычаг переключения передач.

На этот раз в моих словах и жесте нет ни капли лицемерия. Я по себе знаю, насколько это больно – предательство того, кому доверяешь как себе, просто потому, что он твой родной и близкий человек.

Анне я тоже безоговорочно верила когда-то…

– Что, ни единой насмешки? – отзывается Маркус. – Даже в мыслях?

Он явно чувствует себя некомфортно, судя по тому, как побелели пальцы, которых я касаюсь. Но, на удивление, мужчина не избавляется от моего прикосновения.

– Представляешь? Я и на такое способна, – перевожу в шутку.

Дальнейший путь проходит в полнейшем молчании.

Ненавижу тишину…

На ипподроме присутствует такое количество народа, что складывается впечатление, будто здесь половина Великобритании разом собирается. Гвалт толпы перекрывает даже топот лошадей, участвующих в очередном соревновании. Среди партера, возвышающегося над скамьями для тех, кто предпочитает наблюдать за происходящим ближе, свободного пространства ничуть не больше, нежели внизу. Разве что публика здесь одета заметно дороже, да выражение лиц немного сдержаннее, хотя никакой привилегированной зоны здесь в помине нет.

– Не думала, что ты интересуешься чем-то подобным, – замечаю нейтральным тоном, оглядываясь вокруг.

Нет, меня интересуют не физиономии собравшегося «светского общества». Среди всего прочего я замечаю небольшую барную стойку, закольцованную в круг. От напитка я бы не отказалась. Если представится возможность раздобыть там порцию горячего кофе – вообще замечательно.

– Ты права, не интересуюсь, – с лёгкой усмешкой отзывается тем временем Маркус, проследив за тем, на что я обращаю внимание. – Иди, подожди меня там, скоро вернусь, – разрешает снисходительным тоном.

Ох уж этот его тон…

– Хорошо, – выдавливаю из себя подобие благодарной улыбки.

Немного погодя я и правда наслаждаюсь порцией кофеина, сдобренного корицей. Намеренно сажусь спиной к большей части местного контингента, хотя и в таком положении моё условное одиночество длится недолго.

– Не ожидал увидеть тебя здесь, – доносится справа знакомый мужской голос.

Мысленно закатываю глаза, осознав, кто именно находится поблизости, а вот внешне цепляю на лицо приветливую улыбку, разворачиваясь к высокому блондину в кашемировом пальто.

– Можно ли расценить это как то, что сегодня ты не будешь исполнять роль моей персональной няньки? – интересуюсь встречно, опустив надобность вежливого приветствия.

В голубых глазах собеседника вспыхивает насмешка.

– Вот уж не думал, что моё общество настолько отягощает тебя, – с фальшивой удручённостью вздыхает Закери.

– А я этого и не говорила, – пожимаю плечами в ответ, махнув рукой на соседний стул.

Мужчина усаживается рядом, заказав себе порцию алкоголя.

– Как осваиваешься в роли невесты? – слегка прищуривается блондин, возвращая внимание моей персоне.

Можно подумать, ему реально есть до этого дело.

Впрочем…

– Если ты о брачном контракте, то я его подписала, – повторно пожимаю плечами, уставившись на бумажный стакан в своих руках.

Он полон более, чем наполовину, но пить больше не хочется.

– А я не о брачном контракте, – звучит в откровенном упрёке.

Удивил…

Или притворяется хорошо.

– Ну-у… – протягиваю в напускной задумчивости, размышляя над тем, чем бы заменить свой предыдущий «неправильный» ответ. – После ночных садовых работ в детском приюте и знакомства с Эбигейл Олдридж, думаю, я всё-таки смирилась, как ты и советовал.

– Ночные садовые работы? – переспрашивает Закери.

– Ты не в курсе? Те ромашки, которые при тебе закапывали я и Викки, – Маркус вместо них посадил другие. Тем же вечером, – поясняю с невольной улыбкой.

– Сам? – уточняет блондин, явно удивлённый не меньше моего в своё время.

– Сам, – киваю в подтверждении.

– Даже так, – хмыкает Закери, а через короткую паузу продолжает уже не так весело: – Про историю в кабинете Маркуса я слышал. И вряд ли она повторится, так что можешь забыть об этом.

Забудешь, как же…

Правда, не по той причине, о которой могут подумать окружающие.

– Мне в общем-то плевать, – лицемерю безбожно.

Вот только блондин мне почему-то не верит.

– Да ну? – прищуривается он, окидывая меня пристальным взглядом.

Будто бы ищет хоть один признак подтверждения обозначенному.

– А что? – не выдерживаю пытливого взора. – Какая мне разница до его бывших любовниц? Ей даже в его доме запрещено появляться. Да и, если забыл, я – не из той категории невест, которые будут ревновать. Это совершенно глупо и неуместно в моём положении, – фыркаю в довершение.

Кофе расхотелось окончательно. Но я всё равно отпиваю ещё пару глотков, дабы занять себя хоть чем-то, чтобы отвлечься от любопытного собеседника.

– В твоём положении? – отзеркаливает Закери, ставит локоть на барную стойку, подперев кулаком подбородок, и принимается разглядывать меня с ещё большим интересом, нежели прежде. – И какое оно, это твоё «положение»?

Вот теперь я закатываю глаза уже наяву, а не только в своих мыслях.

– А то ты не знаешь, – отзываюсь ворчливо.

Не думает же он, что я сейчас на самом деле скажу вслух про аукцион и всё сопутствующее. Или решил, что я внезапно забылась и влюбилась в его приятеля?

Глупость какая…

– Знаю, – с совершенно серьёзным видом кивает Закери. – А ещё я знаю, что Маркус ни за что в жизни не стал бы заключать какой-либо брачный союз, если бы вам обоим на самом деле было «плевать».

Твою ж…

И почему меня это напрягает? Нет, не вполне прозрачный намёк в его словах. А сам факт того, что Закери может говорить о чём-то подобном.

– Тот Маркус Грин, за которым я привык наблюдать обычно, точно ни в жизнь бы не поехал среди ночи сажать ромашки для одной маленькой девочки, – продолжает мужчина. – Не в том смысле, что он не способен на подобные поступки, но… гораздо проще отдать распоряжение кому-либо сделать это, чем тратить собственное свободное время. Уверен, ты и сама знаешь, у него его не так много бывает.

А вот тут, как бы мне ни хотелось отрицать, Закери безоговорочно прав.

И это напрягает ещё больше.

– Даже после того, как Эбби разнесла оранжерею его матери, он и близко к тем орхидеям не подошёл. Всё сделали… – договорить ему не удаётся.

– Эбби разнесла оранжерею с орхидеями?! – перебиваю его в неподдельном недоумении.

– Ну да, откуда тебе знать, – понимающе хмыкает блондин. – Именно поэтому ей запрещено появляться в поместье. Из-за оранжереи.

А я-то думала…

– Знаешь, если предложение быть моей персональной нянькой ещё в силе, пожалуй, я буду очень рада твоему обществу, – улыбаюсь в качестве благодарности за информацию.

И улыбаюсь ещё шире, расслышав задорный смех Закери.

– Даже не буду расспрашивать, откуда у хозяина элитного закрытого клуба такие странные наклонности, как подработка в качестве телохранителя, – дополняю снисходительно.

– Очень заманчивое предложение, – согласно кивает мужчина, – я подумаю над этим.

Несколько секунд я по-прежнему наблюдаю его лучезарную улыбку. Жаль, что вскоре она меркнет, сменившись мрачностью. Не в мой адрес.

Блондин концентрируется на группе мужчин в нескольких десятках шагов от нас. Среди них находится Маркус. Уж не знаю, о чём они там общаются, но мрачности на лице медиамагната ничуть не меньше, нежели я замечаю в собеседнике. Грин то и дело сжимает и разжимает кулаки, сверля тяжёлым взором стоящего напротив. Средних лет англичанин с надменной ухмылкой в это время что-то рассказывает ему.

– Кажется, мои услуги персональной няньки требуются не тебе одной, – проговаривает между тем сидящий рядом со мной и поднимается на ноги.

Вскоре Закери присоединяется к мужской компании. Я же остаюсь, где и была, поэтому не в силах разобрать, о чём именно они разговаривают. К тому же диалог быстро завершается. Блондин кладёт ладонь на плечо Маркуса, а после они оба скрываются в толпе. Но даже теперь остаться предоставленной самой себе не удаётся. Тот самый мужчина, который чем-то разозлил владельца медиахолдинга, окидывает окружающих ленивым взором, а после направляется в мою сторону. Слишком уж целенаправленно, чтобы было возможно предположить, будто его интересует исключительно содержимое бара, несмотря на то, что первым делом он заказывает себе чашку травяного чая.

– Вы же не против? – очередной богач с синдромом бога кивает в сторону стула, на котором совсем недавно сидел Закери.

В отличие от большинства собравшихся, он одет совсем не по погоде. Никакой верхней одежды: рукава тонкой тёмной рубашки на выпуск закатаны до самых локтей, а брюки заправлены в сапоги, явно предназначенные для верховой езды. Шатен с короткой стрижкой выглядит ненамного старше Маркуса, а вот ростом значительно ниже. На его лице сияет приветливая дружелюбная улыбка. Вот только взгляд как у гиены, почуявшей возможную добычу, не позволяет мне обманываться, как бы я ни пыталась унять в себе чувство отвращения.

Я и прежде не особо стремилась находиться в обществе таких, как он, а теперь… идея быть запертой в подвале поместья до самого развода – всё больше и больше кажется заманчивой. По крайней мере, тогда уж точно не будет необходимости терпеть подобные моменты снова и снова.

– Можно подумать, вас это остановит, – отзываюсь не менее вежливым тоном, чем он сам обращается ко мне.

На самом деле хочется поскорее свалить отсюда, а не распинаться перед непонятно кем. Но и возможность узнать «что за фрукт», сумевший так быстро вывести из равновесия Маркуса Грина, тоже выглядит довольно привлекательной.

– Марсель, – представляется мужчина, проигнорировав колкость в свой адрес.

Даже руку мне протягивает.