Испанка гневно взглянула на француза:

– Как вы можете сравнивать! Пираты занимаются грабежом и безжалостно убивают людей!

– Да что вы говорите? – губы капитана растянулись в язвительной улыбке. – А можно спросить, откуда на ваших кораблях берётся золото? – перестав улыбаться, зло прищурился пират, и, заметив растерянный взгляд собеседницы, продолжил: – Вы, испанцы, две сотни лет грабите целый континент! Это не ваша земля! Вы захватили её и вывозите богатства бесчисленными караванами, при этом истребляя всё живое на своём пути. Ваши благородные идальго поголовно вырезают индейские поселенья. Сжигают на кострах, вешают и режут словно скот. Всех! Мужчин, женщин, стариков. Не щадят даже детей! Ради развлечения на глазах несчастных матерей раскраивают головы младенцев о стены домов! – гневно сверкнул глазами Корбо. – Только на Эспаньоле проживало триста тысяч индейцев, а через пятьдесят лет вашего правления выживших там осталось жалких триста человек. Причём главная вина этих людей заключалась лишь в том, что они имели несчастье родиться на этой земле и посмели молиться другому богу. А главный бог, которому служат испанские идальго, – это золото. Поклоняясь ему, конкистадоры совершают самые страшные преступления и не испытывают при этом ни малейшего угрызения совести. Кроме местных индейцев, никто не считал, сколько рабов из Африки в погоне за золотым тельцом вы закапали вокруг рудников Америки. Так кто из нас более кровожадный, жестокий и жадный, сеньорита? – вопрошающе взглянул на испанку пират.

– Это неправда! Всё это ложь! – с широко раскрытыми от ужаса глазами неуверенно возразила Эстель.

– Нет, сеньорита. Это чистейшая правда, – презрительно поморщившись, возразил Корбо. – Просто вам не хочется признавать её. Она не соответствует вашему представлению об испанских высокородных идальго.

– А что, французы или англичане в своих колониях ведут себя лучше? – неожиданно нашлась Эстель.

– Согласен, наши господа ничуть не лучше ваших, – опустив голову, признал Тэо. – Но пираты не захватывают колоний… – пожал плечами капитан, и в следующий момент в его глазах сверкнул озорной огонёк. – Они просто грабят тех, кто грабит колонии. Вы не задумывались, сеньорита, почему, когда флибустьеры берут прибрежные города, ваши слуги и рабы встречают нас, словно освободителей, с радостью выдавая своих хозяев? Заметьте, пираты не вырезают всё население поголовно и рабов не трогают. Обычно, мы убиваем только тех, кто оказывает сопротивление, а чаще просто берём господ в плен и требуем выкуп. И слово держим! Так кто из нас более благородный? – язвительно усмехнулся Корбо.

– Мой отец не захватывал колоний! – не хотела сдаваться испанка.

– Думаете, ваш отец лучше? Считаете, он не занимался тем же, чем и остальные конкистадоры?

– Нет, только не мой отец! – возмутилась Эстель.

– Ну, конечно! – иронично засмеялся пират. – Ваш отец раздавал селянам розы! Тогда откуда у него столько денег?

– На самом деле, денег у нас не так и много, – нахмурившись, ответила девушка.

– Судя по тому, как быстро дон Маркос согласился собрать такую сумму, я предполагаю, вы не всё знаете о своём отце, – с некоторым высокомерием проговорил пират.

Нет, мой отец благородный человек! – не соглашалась дочь. – Он не ходил в походы на континент, а защищал форт от ваших набегов. Ему просто платили жалование, – уверено возразила сеньорита.

– Полагаю, командору приплачивали и за то, что он закрывал глаза на проделки других сеньоров. Не исключаю вероятности, что он помогал господам, минуя инспекцию короля, реализовывать награбленное, – усмехнувшись, догадался капитан.

Эстель задумалась и замолчала. Возможно, здесь пират в чём-то и прав. Она порой не могла объяснить, откуда в их доме появлялись золотые вещицы индейцев. Оценив замешательство девушки, как свою победу Корбо, смягчился:

– Давайте не будем сориться, – дружелюбным тоном предложил он. – Теперь я думаю, вы поймёте, что разница между нами не такая уж и большая. Поэтому давайте выпьем за примирение, – улыбнулся Тэо и поднял бокал.

До конца не согласившись с доводами пирата, Эстель решила проявить благоразумие и не спорить. Последовав примеру капитана, девушка взяла в руки бокал, но только пригубила напиток и поставила на стол.

– Вам не понравилось вино? – вскинул брови Корбо.

– Наверное, вино отменное, – вежливо отозвалась она. – Просто я не пью.

– Совсем? – удивился мужчина.

– У нас женщины пьют только горячий шоколад и напитки из соков, а вино пить неприлично. Его пьют только распутные девки, – словно дуэнья своей воспитаннице прочитала нравоучение Эстель.

– Похвально, сеньорита, – от души засмеялся Тэо: девушка была забавной. – У нас на корабле тоже существует запрет на пьянство, но я же не напиваюсь, а только запиваю еду. Это позволительно. Притом я здесь капитан и приказываю вам пить, – усмехнулся он. Эстель настороженно взглянула на разбойника. – Раз вы пленница, вам всё равно придётся делать, что я хочу, – притворно нахмурился Корбо.

– Понимаю, – грустно ответила девушка и сделала пару глотков.

– Уже лучше, – удовлетворённо заметил капитан и снова перешёл к еде. – Я помню, когда мы захватили ваш корабль, вы не плакали и не ругались, как сеньора дель Кастильо. Объясните, вы всегда так смиренно принимаете свою судьбу? – поинтересовался Корбо.

– Нет, это не смирение, – гордо взглянув на пирата, возразила Эстель. – Просто отец всегда говорил, что поражение надо принимать достойно и не унижаться перед победителем.

Взвешивая слова сеньориты, Корбо задумался.

– Ваш отец умный и достойный человек. Я это сразу почувствовал, поэтому и не убил его, – хмыкнул капитан. – Сеньор пытался не пустить меня в вашу каюту, – уточнил он, и Эстель бросила на разбойника взгляд, в котором отразилось беспокойство и ненависть одновременно. – Интересно, насколько долго вы способны держать удар и не унижаться перед победителем? – задался вопросом Корбо

– До конца, – твёрдо ответила испанка.

Капитан молчал и испытывающим взглядом изучал пленницу, словно желая проникнуть в её душу. Девушка явно была напугана, но при этом вела себя достойно: не устраивала истерик, не унижалась, не плакала. В ней чувствовалась внутренняя сила и уверенность, и она не могла не вызывать уважения. Кроме того, женщина не пыталась испытывать на нём свои чары, как это делала Долорес. Похоже, он не вызывал у сеньориты вообще никакого интереса, и это задевало мужчину, поскольку сама она заинтересовала Корбо. Капитан продолжал рассматривать девушку, и она с вызовом взглянула ему в глаза. «Ты не сломаешь меня», – уверенно подумала Эстель, мысленно дрожа под взглядом пирата. В этот момент мужчина усмехнулся, и бедняжка затрепетала: ей показалось, капитан будто читает её мысли.

– Я бы не был столь категоричен, – словно в подтверждение её догадки произнёс он.

– Чего вы хотите от меня? – напрямую спросила пленница.

Он вскинул брови и ответил:

– Я ещё не решил этого. Но однозначно получить за вас деньги, – улыбнулся Корбо.

Чувствуя себя хозяином положения, мужчина держался уверенно, даже надменно, и это не ускользнуло от взгляда Эстель.

– Вы, наверное, наслаждаетесь своей властью над людьми? – догадалась она.

– Вы правы, – ничуть не смущаясь, согласился капитан. – Мне действительно нравится побеждать. Когда люди покоряются мне, я испытываю сладостное удовлетворение, – язвительно улыбнулся пират, пристальным взглядом смеривая пленницу. Корбо с неудовольствием ощущал, что девушка завораживает его. Глаза сеньориты в сумерках казались уже не синими, а такими же тёмными, как море за кормой. Мужчина встал, зажёг свечи и поставил подсвечник на стол. – И чем сложней задача, тем упоительней победа, – невозмутимо добавил он и снова взглянул на Эстель. Девушка похолодела, ей показалось, она понимает, на что намекает пират:

– Вы можете одолеть тело, но не душу, – стараясь не показывать страха, ответила испанка.

Тэо снова замолчал, обдумывая её слова:

– Возможно, вы правы, сеньорита, но не всегда. Бывает, сначала покоряется душа, поэтому подчиняется и тело.

Теперь задумалась она. Эстель была вынуждена согласиться с глубинным смыслом высказывания пирата, но сдаваться не собиралась:

– И вы намерены завладеть моей душой? – с вызовом спросила девушка.

– Ну, я не дьявол, чтобы ставить перед собой такие цели, – засмеялся Корбо. – Хотя рассчитываю до конца нашего путешествия снискать вашу благосклонность.

– Пустые надежды, – презрительно фыркнула Эстель. – Я не могу испытывать благосклонности к разбойнику, который к тому же является моим тюремщиком.

– Не преувеличиваете, сеньорита дель Маркос. Ваша жизнь на моём корабле немногим отличается от жизни на вашем галеоне, – улыбнулся мужчина.

Смеривая пирата недовольным взглядом, девушка промолчала, прекрасно понимая: он прав.

– Уже поздно, Эстель. Вы, наверное, устали и хотите спать, – почти по-отечески предположил капитан. – Я отведу вас в вашу каюту.

– И это всё? – недоверчиво захлопала ресницами сеньорита.

– А вы ещё чего-то хотите? – догадавшись о причине страха и настороженности в глазах пленницы, насмешливо спросил пират.

Нет, что вы, – растерялась Эстель. – Можно только попросить…, – неуверенно взглянув на капитана, проговорила она.

– Говорите, – доброжелательно поддержал её Корбо.

– Книги… Я заметила у вас на полке стоят книги. На испанском. Лопе де Вега… Вы позволите?

Капитан подошёл к шкафу, вытащил том и передал его:

– Пожалуйста, – несколько удивился Корбо. – Я слышал, испанцы не особо стремятся давать образование своим дочерям. Сеньоры считают, что женщине достаточно знать молитвы и уметь вышивать.

– Напротив, отец заботился моим обучением, – улыбнулась Эстель. – Я люблю читать и особенно светскую литературу, – уточнила она и, приняв книгу, добавила: – Благодарю.