– Должен признать, ты обошёл меня, – обратился он к противнику. – Не зря ты у нас квартмейстер, – решил всё перевести в шутку Тэо, и парни, облегчённо вздохнув, радостно зашумели.

Подобный исход был крайне неприятен капитану. Корбо казалось, что проигрыш подрывает его авторитет, но главное, что он понял, – рано или поздно Хьюго заявит права на его место, но теперь ему было известно об этом. Обсуждая прошедший поединок, команда разошлась по своим делам, вполне довольная развлечением.

Пока моряки развлекались, день успел смениться вечером. Корбо некоторое время постоял на мостике, наблюдая за работой вахтовых, скорректировал курс и отправился в свою каюту. Жюлиан уже накрыл стол на две персоны:

– Кого из женщин пригласить, капитан? – услужливо поинтересовался стюард.

«Прямо как султан в гареме», – поморщившись, подумал Тэо и, немного посомневавшись, ответил:

– Приведи сеньориту.

Парень исчез за дверью и через некоторое время привёл пленницу. Тэо как раз мылся в рукомойнике, когда Эстель неуверенно остановилась у входа. Украдкой наблюдая через открытую дверь за пиратом, сеньорита не могла не отметить, насколько мужчина хорошо сложен. Корбо взял полотенце и, вытираясь, зашёл в каюту. Не обращая внимание на смущение гостьи при виде его обнажённого торса, капитан предложил ей сесть, спокойно надел рубашку и опустился на стул напротив. Они приступили к трапезе.

Пристально наблюдая за девушкой, Корбо ощущал, как непонятное волнение вновь заполняет грудь, заставляя сердце тревожно биться. Эстель же, теряясь под пронизывающим взглядом мужчины, опускала глаза и делала вид, будто рассматривает тарелку. Через некоторое время пират проговорил:

– Расскажите о себе.

– Зачем вам это? – удивилась пленница.

– Мне интересно узнать, что вы за человек.

Немного посомневавшись, Эстель поведала о своей незатейливой жизни в Пуэрто-Бельо. Девушка говорила о том, каким заботливым и любящим человеком является сеньор дель Маркос, вспоминала о младших братишках и матери, и как они с отцом остались вдвоём. Девушка рассказала о вечерах, проводимых вместе с доном Бернардо, когда, расположившись в гостиной или на террасе, они обсуждали прочитанные книги и музицировали, а иногда дочь, просто занимаясь рукоделием, слушала рассказы барона.

У вас замечательный отец, – задумчиво проговорил капитан. – Говорите, вы музицировали… А на лютне умете играть? – спросил Корбо.

Эстель подтвердила. Мужчина встал, достал из сундука инструмент и подал девушке.

– Спойте, – требовательно произнёс пират и вдруг вежливо добавил: – пожалуйста.

Немного подумав, юная леди заиграла. Нежные звуки лютни заполнили каюту, и она запела.

Был месяц май. И ночь была36

Спокойная и голубая.

И полная луна плыла

Над кипарисами сияя.


И донеслись до слуха трели

Невидимого соловья.

И ветер дунул еле-еле,

Фонтана дрогнула струя.


Потом возник напев щемящий,

И сад его в себя вбирал.

За миртами, в зелёной чаще,

Скрипач таинственно играл.


Любовь и молодость сплетали

В один напев тоску свою,

И жаловались ветру дали,

Луне, воде и соловью.


Но голос смолк, и смолк упрёк,

Рука смычок остановила.

Печаль теперь одна бродила

По саду вдоль и поперёк.


Девушка, устремив задумчивый взгляд в окно пела, а капитан был не в силах отвести от пленницы глаз. Она буквально источала чистоту и свет. «Как такое нежное создание могло оказаться на моём корабле?» – удивлялся пират, чувствуя, как его захватывает желание сжать её в объятиях и поцеловать. Закончив песню, Эстель подняла глаза на мужчину, и Корбо произнёс.

– Спасибо, сеньорита, вы прекрасно пели. Не понимаю, почему такая девушка, как вы, до сих пор не замужем? Я знаю, в благородных семьях девочек отдают замуж уже в четырнадцать.

– Мы как раз и направлялись в Испанию для этого, – скромно потупившись, ответила Эстель, и тут же счастливо засияв, уточнила: – В Севилье меня ждёт жених.

– Так вы направлялись на свадьбу, – разочаровано усмехнулся Корбо. – Извините, немного нарушил ваши планы. Ну, тогда тост за вас и вашего жениха, – поднял бокал пират и отпил. Эстель послушно сделала небольшой глоток. – Хотелось бы взглянуть на него. У вас наверняка есть его портрет? – уверено предположил капитан.

Растерянно захлопав глазами, сеньорита поначалу засомневалась, но то ли взгляд пирата действовал так магически, то ли ей самой захотелось взглянуть на любимого, но Эстель достала из мешочка, закреплённого на поясе, потрет. Взглянув на жениха, невеста чуть улыбнулась и подала изображение капитану. Внимательно разглядывая красивое благородное лицо молодого человека, Корбо почувствовал неприятный скрежет в груди, но вынужден был признать: испанец выглядел великолепно.

– Его зовут Альваро, – явно восхищаясь женихом, восторженно уточнила девушка. – Альваро дель Кассадо. Сын гранда Ромеро дель Кассадо.

– Достойный жених, – нехотя согласился капитан. – Думаю, вы будет счастливы вместе, – констатировал пират и вернул изображение.

Положительная оценка её возлюбленного приятно согрела сердце невесте, она счастливо улыбнулась и спрятала эмаль обратно в футляр.

«Похоже, она действительно влюблена в него… – понял капитан. – Таскается с портретом своего красавчика повсюду и считает дни до встречи», – иронично хмыкнув, подумал он.

– А у вас есть любимая женщина? – неожиданно поинтересовалась сеньорита, и Корбо удивлённо вскинул брови, всем видом показывая: придёт же такое в голову?

– Нет. У пирата не может быть жены, – спокойно ответил он.

Эстель хотела переспросить, почему, но тут же передумала и задала другой вопрос:

– И вы без сожаления говорите об этом? – удивилась она. – Вам никогда не хотелось иметь свой дом, где вас любят и ждут, где вам навстречу бегут ваши дети и встречает любящая жена? Разве это плохо?

Капитан вспомнил обещание, данное матери, купить ей дом. Может, если бы она осталась жива, всё в его жизни сложилось по-другому? И у него было бы всё, о чем говорила сейчас эта девушка? Но Корбо быстро избавился от минутного сомнения и рассеял сентиментальное видение.

– Такая жизнь не по мне, – поморщился пират.

Не зная, что сказать, сеньорита поначалу растерялась, но, подумав, проговорила:

– Не понимаю… Как можно отказываться от простого человеческого счастья? Ради чего тогда живёт человек? Вы в надежде разбогатеть постоянно рискуете жизнью … А для чего вам богатство? – взглянула на пирата изумлёнными и чистыми глазами собеседница.

Корбо нахмурился. Своими словами девушка разбудила давно забытые, запрятанные глубоко в потаённых уголках души чувства. Но они мешали ему:

– Возможно, вы правы, – задумчиво ответил пират. – Возможно, когда-нибудь я решусь завести семью, если доживу до этого момента, – тут же с усмешкой добавил он. – Только пока не вижу ничего более скучного, чем сидеть возле юбки жены и смотреть, как вокруг тебя орут сопливые дети.

– Ну, знаете! Вы даже детей не любите! Похоже, вы любите только себя и деньги, – возмутилась Эстель.

– Напротив, я очень люблю детей, поэтому и не хочу их заводить. Не хочу, чтобы мои дети росли без отца.

– Не понимаю! Что вам мешает быть рядом?

– Вы что забыли? Я пират! – раздражённо ответил капитан.

– Неужели вы никогда не испытывали настоящих чувств к женщине? Настолько, чтобы мечтали остаться с нею навсегда?

– О какой глупости вы говорите? – усмехнулся капитан. – Человек может контролировать свои чувства и не терять голову из-за нахлынувшего на него естественного влечения. Это и отличает человека от животного. Разве не так?

Эстель собралась было возразить, но подумав, решила согласиться. Действительно, человек должен уметь контролировать свои чувства, считала сеньорита. Она сама, несмотря на чувства к Альваро, смогла устоять и блюсти честь, как того требуют правила приличия. И уже более спокойно леди проговорила:

– Наверное, вы правы… В конце концов, какое мне дело, как вы проживёте свою жизнь и что оставите после себя? – пожав плечами, добавила она.

– Ну, хоть в чём-то наши взгляды совпали, – так же миролюбиво ответил Корбо. – Пожалуй, я больше не буду вас задерживать. Спасибо за прекрасно проведённый вечер, сеньорита, – галантно раскланялся пират, позвал Жюлиана и попросил проводить пленницу до каюты.

Вернувшись от капитана, Эстель стала готовиться ко сну. Долорес, приподнявшись на диване, настороженно взглянула на соседку и усмехнулась:

– Сегодня ты завлекала его песнями?

– Капитан попросил меня спеть, – невозмутимо ответила Эстель.

Сеньора несколько секунд изучающе всматривалась в лицо соседки и неожиданно предложила:

– Может, тогда и мне споёшь? Только, что-нибудь повеселее… Не нагоняй тоску, как в каюте капитана, – благодушно улыбнулась Долорес.

Эстель не жеманничала, а, задорно взглянув на графиню, тоже улыбнулась, и громко отбивая такт ногами запела:

Когда со мной Мария Долорес

Когда мне становится плохо от любви

Когда мне становится плохо от её обаяния

Тогда я иду к доктору

Услышав слова песни, графиня захохотала, вскочила с дивана и присоединилась к танцу, тут же подхватив припев:

Танцуй, танцуй, танцуй, танцуй

Танцуй, танцуй, танцуй для меня

Эта румба для тебя, цыганка,

Для тебя я всегда буду петь

Всегда буду петь Всегда буду петь

Эстель завела следующий такой же незамысловатый куплет зажигательной песенки, в которой главным была мелодия, а не слова: Я живу только из-за любви к тебе

Я живу только из-за любви к тебе

Я влюбился в эту цыганку,

Так пусть станцует для меня!

Укладываясь спать, капитан услышал за стеной разгульное веселье женщин. Корбо не знал, злиться ему или смеяться, но подозревая, что его «несчастные» пленницы разбудят весь корабль, недовольно поднялся и направился к кают-компании. Мужчина вышел на палубу и открыл дверь. Взору пирата предстала картина танца двух благородных испанок. Женщины, горделиво вскинув головки, ритмично двигались вокруг друг друга, отбивая ногами такт. Грациозно взмахивая руками, дамы щёлкали костяшками пальцев, словно кастаньетами, а Эстель продолжала петь: