– Её ты не получишь, – гробовым голосом процедил Корбо и предложил: – Бери графиню и наслаждайся жизнью.

– Нет, я хочу её! – нагло настаивал квартирмейстер. – Почему ты в одиночку пользуешься двумя бабами? Причём одну из них выдаёшь, когда сам захочешь. А нам на всю команду всего пять?

– Ты опять завёл старую песню? – зло поинтересовался капитан. – Не я предложил оставить женщин на корабле. И мы сразу оговорили делёж добычи. Это моя доля, имею право!

Квартирмейстер понимал: Корбо действительно имел право на гораздо большую долю, чем все остальные. Но и Хьюго на корабле не рядовой матрос, и его доля была немногим меньше капитанской, а положение на корабле особенно в бою не менее ответственное, чем у Корбо. А ему женщина не досталась, хуже того, в розыгрыше разбойнику не повезло и до него очередь дойдёт совсем не скоро.

Пират давно точил зуб на Тэо. С первого дня появления мальчишки на корабле Хьюго чувствовал особое отношение к нему и бывшего капитана, и всей команды. Квартирмейстер терпеть не мог любимчика. Но парень подрос и занял место Хьюго, а пират затаил личную обиду. Когда же Корбо выбрали капитаном, пожираемый завистью Хьюго просто возненавидел выскочку, считая себя более достойным. Он упорно искал случая, чтобы избавиться от парня, и, мечтая занять место капитана, надеялся вызвать недовольство команды. Однако мальчишка, каким считал его Хьюго, оказался исключительно удачливым, и походы под предводительством Корбо чаще всего заканчивались победой. Квартирмейстер понимал: заполненные добычей трюмы не вызовут желания корабельной публики высказывать недовольство главарю, и охваченный злобой завистник только сжимал зубы и бессильно терпел, подспудно выискивая сторонников в рядах пиратов. Но как назло Тэо снискал не только уважение, но и любовь команды, и союзников у Хьюго нашлось от силы с десяток человек. В основном то были не особо выдающиеся личности, но охваченные излишне раздутым самомнением и такой же непомерной завистью, как и у квартирмейстера. Сами не способные выделиться на фоне более удачливых товарищей они-то и примкнули к заговорщику.

В надежде однажды всё же сместить капитана Хьюго выискивая слабое место Тэо, время от времени пытался уколоть его, но Корбо казался неуязвимым. Парень не был жаден и не требовал себе добычи больше, чем ему полагалось. Никто не мог упрекнуть молодого капитана в несправедливости или излишней жестокости в отношении команды. Он был смел и изобретателен, оставался равнодушен к азартным играм и выпивке, а, наблюдая, с какой лёгкостью парню удаётся добиваться ещё и благосклонности женщин, квартирмейстер приходил в бешенство. На самого пирата с рассечённой губой даже шлюхи смотрели с отвращением. Возможно, поэтому он и обращался с ними жестоко, желая тем самым отомстить за пренебрежительное отношение к себе, и, ощущая свою власть над жалкими созданиями, какими Хьюго считал женщин, получал наслаждение.

Но в прошлую ночь, когда Тэо вместе с Эстель вышел на палубу, завистник неожиданно заметил неподдельный интерес капитана к молоденькой пленнице. Памятуя об обещании Корбо, что из-за садистских наклонностей квартирмейстера знатные дамы не достанутся ему и зная о галантном отношении к женщинам самого Тэо, к чему Хьюго относился презрительно, пират решил поймать капитана на этой слабости. И теперь, раз уж тот сам завёл разговор о женщинах, решил воспользоваться подходящим моментом и раззадорить «мальчишку».

Хьюго рассчитывал, надавив на похоть оголодавших за время похода мужчин, получить поддержку головорезов и вызвать недовольство главарём. «Конечно, из-за одного отказа поделиться девчонкой капитана не сместить, – подозревал он, – но камешек сомнения в головы парней закинуть можно». Правда, завистник до конца не задумывался, чего хочет добиться своим требованием: он импровизировал. Но оглядевшись, квартирмейстер неожиданно для себя увидел косые взгляды и осуждение на лицах товарищей. Да, не подходящее время выбрал он для стычки с капитаном, запоздало понял Хьюго. После такого удачного боя авторитет Корбо поднялся на недосягаемую высоту, и пираты смотрели на главаря, как на бога. Но старая обида свербила грудь, и интриган не собирался сдаваться.

– У нас расписан делёж обычной добычи, а женщины, добытые в бою, всегда были общими, – уверенно возразил квартирмейстер и с удовлетворением заметил появившиеся заинтересованные искры в глазах некоторых парней. Конечно, кто ж откажется от такой красотки? – Все заслуживают того, чтоб приласкать эту милашку. А потому тебе следует поделиться девчонкой, – вызывающе заявил Хьюго.

Корбо зловеще усмехнулся:

– Ты будешь указывать мне, что делать? – негромко произнёс капитан, но от звука его голоса по спинам видавших виды проходимцев побежали леденящие мурашки. – Я здесь капитан. И я решаю, кто чего заслуживает, – угрожающе добавил Корбо, и у парней отпало всякое желание спорить с главарём.

– Капитана можно и поменять, – язвительно усмехнулся Хьюго и, ожидая поддержки обвёл взглядом команду. Но кроме десяти человек – закадычных друзей – его никто не поддержал, и взгляды пиратов не излучали одобрения. Хьюго особо не любили…

Чувствуя нарастающее напряжение, пираты замерли и, не решаясь вмешиваться, молчаливо наблюдали за неожиданной стычкой двух предводителей корабля.

– Это вызов? – с ужасающим спокойствием поинтересовался Корбо. – Уж не ты ли собираешься занять моё место? – прищурился он, оглядывая соперника.

И неожиданно в злобном сознании Хьюго промелькнуло озарение, каким способом, не прибегая к поддержке команды, можно избавиться от Корбо. Сыграть на его самолюбии! Вот оно слабое место мальчишки! Надо просто заставить капитана сразиться с ним!

– Да, что ты Корбо! Отдай мне эту девку на ночь и дело с концом! Командуй дальше своим кораблём… А от этой шлюшки не убудет, и тебе ещё останется, – криво усмехнулся Хьюго и, желая ещё больше подзадорить капитана, открыто окинул Эстель похотливым взглядом.

Встретившись с немигающими глазами негодяя, девушка похолодела. От одного вида квартирмейстера испанку бросало в дрожь, и, догадываясь, что её ожидает, если капитан согласится, она с ужасом уставилась на Корбо. Девушка не сводила глаз со спины Тэо, но он молчал. Эстель казалось, сейчас он отдаст её, так же, как и Долорес, и у бедняжки от страха подкосились колени, а к глазам подступили слёзы. «Господи, лучше сразу умереть!» – стучала шальная мысль в голове пленницы.

Но тут команда, следившая за перепалкой соперников, настороженно переглянулась и с опаской попятилась. Таким страшным капитана парни ещё не видели. Набычив голову, налитыми кровью глазами Корбо прожигал Хьюго. Ноздри мужчины нервно задрожали, желваки, еле сдерживая ярость, заходили на скулах, и в этот момент он напоминал матёрого волка, у которого собираются отнять добычу. Казалось, у капитана даже шерсть встала бы дыбом на загривке, если бы она у него имелась. Пират хищно оскалился и, не спуская звериного взгляда с наглеца, наконец выдавил:

– Она моя добыча… А свою добычу я не отдам никому.

– Похоже, эта девка тебе так дорога, что ты готов потерять из-за неё голову? – ехидно улыбнулся Хьюго, явно намекая на буквальный смысл выражения. – Брось Корбо! Не упрямься, отдай девку! – засмеялся он. – Понимаю, ты сегодня тоже заслуживаешь награды и желаешь расслабиться. Так давай её вместе… – и неприличным движением мерзавец показал, что собирается делать с девушкой. – Я не гордый! Повеселимся на пару и разойдёмся по-хорошему, – предложил квартирмейстер, абсолютно уверенный, что капитан не согласится.

В самом деле, Корбо побледнел и вместо ответа потянулся к палашу. Клинок со зловещим шелестом медленно покинул ножны и вспыхнул в руке мужчины.

– Какой сегодня день! – хохотнул Хьюго. Пират был вполне доволен собой: он добился, чего хотел. – Сегодня я убью ещё одного капитана! – кривляясь, обратился негодяй к команде. – Два капитана за день! Этим ещё никто не мог похвастаться, – криво ухмыльнувшись, проговорил квартмейстер, выхватил оружие и высокомерно взглянул на Корбо. – Как знаешь, капитан! Ты сам сделал выбор! Я уже однажды брал над тобой верх, теперь сделаю это по-настоящему. И с превеликим удовольствием, – насмешливо фыркнул пират и бросился в атаку.

Команда расступилась и затихла. Если бы Корбо только дал знак! Они бы в считанные секунды скрутили этого Хьюго! По закону ссоры поединки и драки на корабле между членами братства были запрещены. Квартмейстер явно провоцировал капитана и нарушил закон. Но, похоже, Корбо воспринял выходку соперника, как личный вызов, и решил разобраться с претендентом на своё место, поставив окончательную точку в споре.

Парням такой расклад совсем не нравился. Пираты не забыли, как в последнем «дружеском» поединке Хьюго одолел капитана, а под начало квартирмейстера никому вставать особо не хотелось. Мало кто стал бы оспаривать его мастерство и отвагу в бою, но все так же знали и о жадности, и чрезмерной жестокости пирата. А если квартмейстер победит? Они останутся без капитана, и им придётся выбирать нового? Неужели Хьюго рассчитывает, что выберут его? Хотя кто его знает! Душа пирата как море: крайне переменчива…

Противники схватились не на шутку. Хьюго не зря считался лучшим бойцом. Квартмейстер атаковал, нанося страшные удары, от которых бывалым головорезам делалось не по себе, и многие с сожалением думали, что Корбо зря согласился на вызов. Лучше для капитана было отдать девчонку и не сориться с квартирмейстером. «Но с другой стороны, – рассуждали пираты, – если капитану каждый сможет указывать и требовать, чего он захочет, какой тогда он капитан?» – и моряки мрачно ожидали развязки.

Поединок продолжался. Лязг смыкающейся стали разносился над палубой, у Хьюго в левой руке засверкал нож, и, в любой момент допусти Корбо хоть малейшую ошибку, следующее движение квартирмейстера могло оказаться последним для капитана. Отразив атаку и отбросив соперника, Корбо отскочил и тоже выхватил кинжал. Все заметили, с каким остервенением, пожирая друг друга ненавидящими глазами, сражаются враги, и сомнений не оставалось: из двоих выживет только один, но пока никто не брался делать ставки на победителя. Все видели, что Корбо дрался со злобным остервенением, отбивая неистовые нападения Хьюго. Противники перемещались по палубе, нанося удары с такой немыслимой скоростью, что порой было непонятно, кто кого сейчас атакует, а кто отбивается. Стремительная пляска захватила недругов, в которой они совершали не изысканные поклоны и модные «па», а молниеносные повороты и отточенные выпады, грозящие сопернику неминуемой гибелью. Пираты, напряжённо насупившись, заворожённо следили за страшным танцем, обречённо ожидая ужасного финала.