– Неужели испанский аристократ промышляет тем же что и пираты? – удивился Корбо и засмеялся. – И не брезгует требовать выкуп за пленников? – хмыкнул он. Разбойника позабавил такой поворот.

– Кто его знает? – поджал губы англичанин. – Когда ты опередил нас, Диего потребовал, чтобы мы исправили оплошность и отобрали у тебя всё, что ты захватил, – проговорил Гарей. – Нам показалось лёгкой забавой догнать твой корабль и взять его, – виновато признался пират. – Ваша добыча должна была стать нашей добычей. С неё идальго себе ничего не требовал, он хотел только, чтобы мы вернули ему женщин, – уточнил англичанин и, заметив изумлённый взгляд Корбо, пояснил: – Ирвин тоже не поверил, что испанец не потребует своей доли. Он всегда жадно торговался за каждый процент, а тут согласился взять только женщин, – непонимающе пожал плечами Гарей. – Джед даже предположил: может одна из них возлюбленная Диего? Но идальго засмеялся в ответ и сообщил, что за женщин заплатит выкуп любящий муж и отец. Это и будет его долей. Насколько я понял, дамочек надлежало привести в условленное место, Диего сообщает близким женщин, что они не у тебя Корбо, а у нас. Идальго получает с мужа и отца заложниц деньги, а мы отдаём женщин ему, – хитро улыбнулся пират.

– Вот прохвосты! А ещё про нас говорят, что мы бесчестные! Обобрать своего же, попавшего в беду соотечественника! Ай, да адмирал с благородным племянничком! – даже засмеялся Корбо.

– Честно говоря, мне это странно, капитан, – непонимающе скривился Гарей. – Я слышал, сеньор дель Альканис очень богатый человек. Зачем ему опускаться до такого? Ну сколько можно получить за женщин? – с неподдельным недоумением спросил он и взглянул на Тэо.

– Как сказать! – лукаво улыбнулся Корбо. – За испанских пленниц я намерен получить четыреста тысяч серебром, – невозмутимо ответил он, и пираты вылупили глаза.

– Сколько?! – замерли англичане, а когда осознали сумму, искренне возмутились. – Вот ведь проходимцы и Диего, и его дядя. Четыреста тысяч! Да, не плохая доля от сделки, – согласились англичане, понимая, что испанец надул их, словно безмозглых щенков.

Когда мужчины пришли в себя, маленькой Джо заинтересованно поинтересовался:

– Так выходит твоя русалка стоит таких денег?!

– Да, хороша девчонка, – вспоминая девушку, отметили Гарей, и у мужчины заинтересованно засветились глаза. – А вторая так же хороша?

– Даже лучше, – ответил капитан, показывая руками размер груди сеньоры и, улыбнувшись, добавил: – Знойная красавица. Только губы не раскатывайте, – сразу предупредил Корбо. – Сами понимаете, сколько стоят эти красавицы.

Закончив разговор, англичане заказали выпить, и Корбо представил своей команде новичков. Моряки радостно подняли кружки, добродушно приветствуя пополнение. Пираты продолжили кутёж, а капитан решил попробовать счастья в карточной игре. Сначала удача улыбнулась ему, но вскоре Тэо всё проиграл. Будучи по жизни исключительно азартным человеком, к неудачам в игре Корбо относился на удивление спокойно, по-видимому, весь свой авантюрный пыл мужчина тратил в бою и никогда не пытался отыграться. Он садился за карточный стол ради развлечения, а не ради выигрыша.

– Ничего! – смеялись флибустьеры. – Зато нашему капитану везёт в любви. Вон какие две красотки дожидаются его благосклонного внимания на корабле, – намекая на пленниц, подтрунивали мужчины, и Тэо, вспоминая синие глаза прекрасной сеньориты, только скромно усмехнулся.

Прошло уже больше недели после последней встречи, и Корбо всё чаще ловил себя на мысли, насколько он соскучился по хрупкому телу Эстель, её нежным губам и шелковистым волосам. Всё последнее время занятый делами капитан не позволял себе отвлекаться на женщин. Ему по большому счёту было не до них. Возвращался в каюту Тэо глубоко за полночь, когда дамы уже спали, и пират не решался вести себя настолько бестактно, чтобы будить утончённых леди среди ночи, тем более в порту, наполненному посторонними глазами и ушами.

Каждый раз, когда капитан проходил мимо двери пленниц, он чувствовал, как тревожно вздрагивает его сердце. Своё волнение Корбо объяснял естественным мужским желанием, не особо задумываясь, почему в его сознании возникает именно тело Эстель, а никакой другой красотки. Ведь сколько их пестрыми стайками в изобилии отирается у причала и в кабаках.

Наблюдая за весёлым кутежом команды, капитан поднял бокал, но тут одна из местных распутниц, заигрывая, присела к нему на колени. Скользнув взглядом по аппетитным формам, мужчина осознал, что давно не был близок с женщиной, но девица почему-то не вызывала в нём интереса. Неожиданно пирата захватило воспоминание, насколько нежной и податливой в последнюю ночь была испанская сеньорита, и насколько ему было сладко с ней. Капитан, прогоняя наваждение, даже мотнул головой, но тут же подумал: «Какого черта ты здесь делаешь, Корбо, когда у тебя на корабле тоскует Звезда?». Мужчина усмехнулся и, подняв с колен девицу, отстранил её, выпил с парнями недопитый бокал и направился к выходу.

– Я на корабль, – ответил на вопросительные взгляды парней Корбо и предупредил: – Сильно не упивайтесь. Завтра отплываем. Кто опоздает, останется на берегу, – пригрозил капитан и исчез за дверью.

Глава 18.

Уверенно шагая по вечернему городу, Корбо издалека разглядел на фоне темнеющего неба горделивый силуэт «Поцелуя Фортуны». Заметив свет в каюте женщин, капитан с удовлетворением отметил: пленницы ещё не спят. Поднявшись на корабль, Тэо заглянул в бывшую кают-компанию.

Вместе с дамами здесь находились служанки. Лишившись внимания сомнительных кавалеров и получив счастливую передышку, испанки, ожидая скорого завершение путешествия, старались не вспоминать о своих невзгодах, а весело щебетали и шутили. Эстель, слушая болтовню прислуги, задумчиво рассматривала изображение Альваро. По-видимому, желая загладить вину перед женихом, сеньорита не расставалась с его портретом ни на минуту и практически не выпускала эмаль из рук.

Завидев капитана, женщины тут же замолчали и растеряно уставились на мужчину.

– Сеньорита, выходите! – обратился Корбо к Эстель, приглашая жестом следовать за ним.

Под строгим взглядом капитана девушка оцепенела словно кролик перед удавом и, сжимая в руках портрет Альваро, послушно направилась к двери.

Последние дни Эстель, злясь на себя за столь нелепую сдачу пирату, тихо ненавидела его и старалась не вспоминать о Корбо. Правда, отсутствие внимания со стороны капитана сеньорита воспринимала двояко: с одной стороны, она облегчённо вздохнула: ей не приходилось противостоять грозному разбойнику; с другой стороны, столь пренебрежительное отношение к ней изводило гордую испанку потаённой обидой.

Наконец, корабль встал на якорь, и команда отправилась покорять местные кабаки. Когда же

Долорес, усмехнувшись, проговорила, что и Корбо наверняка пошёл обхаживать местных шлюх, у Эстель болезненно дрогнуло сердце. Благородной испанке было унизительно осознавать, что для её первого мужчины она имеет значение не больше портовых девок. Оскорблённое самолюбие усердно грызло бедняжку, и Эстель, стараясь не принимать близко к сердцу отношение недостойного разбойника, упрямо твердила себе, что скоро она встретится со своим рыцарем женихом, и всё в её жизни наладится. Вполне убедив себя в этом, сеньорита успокоилась, и вот когда Эстель мыслями находилась с Альваро, капитан вдруг вновь появился перед ней. Пленница испуганно задрожала: ну зачем он снова решил мучить её?!

Корбо зашёл в свою каюту и разжёг свечи:

– Садись, – приказал мужчина, показывая на стул.

– Вы не остались на берегу с командой? – растеряно спросила девушка. – У вас такой выбор шлюх, а вы вспомнили обо мне, – с некоторой обидой в голосе проговорила она.

Внимательно разглядывая пленницу, капитан задумался, и приятная догадка неожиданно посетила его. «Похоже, она меня ревнует?» – с торжеством подумал Тэо.

– Я предпочитаю честных женщин гулящим, – улыбнувшись, ответил пират и добавил:

«Прелестниц ветреных, мой друг 45,

Мы страстно любим, но не вечно.

Мы любим долго и сердечно

Лишь добродетельных подруг,» – процитировал Корбо и усмехнулся: – А потому я решил составить компанию вам. Зачем мне тратить своё время на портовых девок, когда у меня на корабле скучает такая очаровательная леди? – галантно поклонился Тэо и, решив развеять подозрения сеньориты, уточнил: – И хочу вас заверить, что с последней нашей встречи я не посещал других женщин.

Понимая, что она для пирата, словно открытая книга, и он вновь читает все её мысли, Эстель вспыхнула:

– Мне абсолютно наплевать, где вы бываете и с кем! – надменно воскликнула она. – И не льстите себе, капитан, я вовсе не скучаю. Вернее, скучаю, но только не о вас, – добавила сеньорита и, мельком взглянув на портрет Альваро, снова прижала эмаль к груди.

– Что у вас там? – заинтересовался Корбо.

Не желая показывать изображение жениха, Эстель насупилась и сердито посмотрела на капитана.

– Давай! – командным тоном повторил пират и протянул руку. Понимая, что лучше подчиниться, девушка протянула эмаль. Взглянул на изображение, Корбо усмехнулся. – А-а-а, ваш жених! – иронично улыбнулся он. – Всё не можешь налюбоваться на своего красавчика? – усаживаясь напротив и разглядывая портрет, презрительно скривился Тэо. – Не переживайте, сеньорита, ещё недели две – и мы окажемся на месте, а там ещё немного – и вы встретитесь, – капитан снова взглянул в лицо молодого человека.

Серые глаза идальго смотрели с некоторым высокомерием, и Корбо неожиданно почувствовал, как неприятное мерзкое чувство похожее на ревность змеёй выползает из глубины души, болезненно царапая острой чешуёй грудь.

– Надеюсь, тогда вы будете счастливы, – криво усмехнулся пират.

– Думаю, так и будет, – гордо ответила Эстель и твердо посмотрела на пирата. – Он благородный дворянин и человек чести. Главное, я люблю его, а он любит меня.