Тати Блэк - Да, Босс!

Она пыталась хоть как-то перевести разговор в то русло, в которое он направился при знакомстве с Левандовским, и в котором находился до того момента, как босс сообщил Лучаку про их свадьбу с Евой. Но на этот раз получалось как-то натянуто, и весёлых ноток в её словах почти не было.

— Хотя, я очень надеюсь, что обойдётся без подобного.

Что она несёт, черт бы ее побрал?

Адам слушал свою секретаршу со всё нарастающим удивлением. В ней не осталось и следа той фурии, что вчера устроила аншлаг в бутике «Prada», какого там не видали даже в день открытия. Теперь перед ним сидела прежняя Ева — покорная и на все готовая. И Адам не мог решить, какая из ее ипостасей его настораживает больше. Он вообще уже не мог понять, где среди всего этого настоящая Ева. И ещё меньше мог понять, почему ему так важно это знать.

Единственное, чем он мог хоть как-то объяснить ее очередное преображение — это тем, что ей действительно до такой степени нужны деньги, что она пошла на попятный. Нужны настолько, что сидит сейчас напротив него — извращенца и мерзавца — тише воды, ниже травы, и даже не кривится. Хотя о чем это он? Ведь внезапно выяснилось, что он ей крайне приятен — как босс, разумеется. И она его вовсе даже не терпит, а совсем напротив — для нее быть с ним рядом чуть ли не удовольствие, да такое, что аж от счастья вся светится.

Вот только он ни черта не верил ни единому ее слову.

Откровение же про Кеннеди доконало Левандовского окончательно.

Он расхохотался — громко, не сдерживаясь, и не столько над ее попыткой пошутить, сколько над всем происходящим. Готовность подписать все, что он хочет, была чересчур разительна со вчерашним заявлением, чтобы он проваливал со своими товарно-денежными поползновениями к Веронике. И, возможно, ему так и следовало бы сделать. В этом случае он просто потерял бы часть своего состояния, с Евой же был опасно близок к потере рассудка. Потому что, по всей видимости, секретарша вознамерилась свести его с ума.

— Извините, — сказал Левандовский, отсмеявшись. — Просто раньше я думал, что шутки про ПМС — это выдумки, а теперь начинаю подозревать, что суровая реальность. — Он криво усмехнулся, покачал головой и повернулся к своему юристу:

— Юра, у меня тоже нет никаких условий. Поэтому просто составь, пожалуйста, брачный договор. — Панов тут же подвинул к Адаму принесенные бумаги и тот быстро пробежал их глазами. — Хорошо, — кивнул Левандовский и посмотрел на Еву:

— Полагаю, у вас нет пожеланий к сумме, которую вы получите после развода? Тогда я впишу ее сам, — он нашел на столе наощупь свою ручку с покусанным колпачком, продолжая читать документ, потом внимательно посмотрел на Еву. Наверное, он и правда конченый кретин, но раз она хочет отрабатывать — пусть отрабатывает. Адам вручную поставил сумму с семью знаками в евро, подписал договор и придвинул его к ней. Даже интересно, на какие трудовые подвиги она готова за такие деньги?

Пока секретарша, в свою очередь, изучала документ, Адам сказал:

— Я вот думаю — тащить вас в ЗАГС прямо сейчас, пока вы ещё готовы на все — в плане работы, разумеется — или все же отложить это на завтра — из простого любопытства посмотреть, что будет, если дать вам возможность передумать. Кстати, я надеюсь, вы понимаете, что наш брак — если он всё-таки состоится — должен остаться для всех тайной? От меня на церемонии будет Юра, вы можете тоже взять с собой кого-нибудь… неболтливого. Если есть какие-то ещё пожелания — говорите. Как я понял, упаковка вам не требуется, но, надеюсь, вы все же явитесь в ЗАГС скорее одетой, чем наоборот, — усмехнулся Левандовский.

Проглотив ответ на почти что оскорбительное высказывание Левандовского, Ева попыталась вчитаться в договор, но и эти слова расплывались перед глазами. Впрочем, у неё не было повода не доверять Адаму и его юристу в том, что касалось этой сделки.

Чувствуя себя не в своей тарелке от всего происходящего, она делала вид, что изучает поданные ей Левандовским бумаги, пока взгляд её не остановился на сумме, которую босс вписал собственноручно парой минут ранее. Наверное, в огромном количестве нулей крылась какая-то ошибка. Не мог же Левандовский, находясь в здравом уме, платить за эту «услугу» такие огромные деньги? Или мог?

Она не удержалась, бросила на него быстрый удивлённый взгляд, открыла было рот, чтобы сообщить Адаму, что он переусердствовал в написании цифр, но тут же его закрыла. Скорее всего, это для неё сумма чудовищная, а для Левандовского, привыкшего мерять всё иными категориями, всё иначе.

Поставив подпись на договоре, Ева вернула бумаги юристу и поднялась из-за стола. Неуместное чувство, больше схожее с тревогой, подгоняло её как можно скорее покинуть кабинет Левандовского, чтобы не засыпать босса ворохом никому не нужных вопросов.

— Я вот думаю, если отложить наш поход в ЗАГС на завтра, не накроет ли меня очередной волной ПМС? — задумчиво проговорила она, глядя на Адама. — И прихожу к выводу — не накроет. Как раз завтра у меня по графику гормоны в норме, так что можете не волноваться. В остальном я всё поняла. И нет, у меня нет никаких пожеланий. Буду вовремя, упакованная по всей форме. Надеюсь, вы приедете тоже. Не люблю, когда женихи сбегают из-под венца.

Она вышла из кабинета под какой-то звук, похожий то ли на хмыканье, то ли на покашливание Юрия Ростиславовича. Теперь назад пути не было, оставалось только найти себе группу поддержки на завтрашнее мероприятие, и Ева очень сомневалась в том, что это должен быть кто-то вроде Оли или Галки.

— Объясни мне, почему люди женятся в такую рань? У них что, дел других нет, что ли?

— Тчш! Родители ещё спят, нужно сделать всё быстро и уехать, пока они не проснулись.

— Ты им всё-таки не сказала?

— Не сказала. И говорить не буду. И ты должна будешь тоже молчать.

— Хорошо-хорошо…

Галка, вооружённая объёмной сумкой, где лежало моё платье невесты, зашла в комнату и плотно прикрыла за собой дверь.

— Слушай, тебе всё же везёт в последнее время так, что даже меня завидки берут, — проговорила она, вытаскивая из сумки содержимое. — Подумать только! Ты станешь женой самого Левандовского!

— Это понарошку, пока он не решит свои вопросы с партнёром.

— Неважно! Это же сам Левандовский!

— И что?

— А вот что!

Она ткнула мне в лицо экран сотового, с которого смотрел улыбающийся босс. Рядом, как водится, какие-то женщины всех возрастов и цветов, что заставило меня поморщиться.

— Можешь мне не показывать — я и без того лицезрею его почти каждый день.

— А теперь будешь любоваться ещё чаще. Кстати, где вы будете жить?

— В каком смысле?

— Ну, он тебя к себе перевезёт? Или как? Чур я первая приеду на новоселье!

— Галка, ну хватит. Это всё не взаправду. Никто не будет знать о нашей свадьбе, ну, кроме тебя, конечно. Я продолжу жить у себя дома, Левандовский — у себя.

— Блин. Ладно.

Галя протянула мне платье светло-кремового цвета. Не подвенечный наряд, но всё же гораздо более закрытее того, что обычно носила подруга, и гораздо более открытее того, что предпочитала я. В целом — идеальная длина, чтобы не выглядеть вульгарно, но и не быть похожей на мумию.

— С волосами что будем делать?

— Ничего. Уберу в пучок.

— Сумасшедшая. Садись и дай мне десять минут. Сейчас будем делать из тебя королеву красоты.

В том, что выгляжу похожей на моделей с подиума, я сильно сомневалась, хотя бесконечно тараторящая Галка заверяла меня в обратном. Удивительно, но стоило мне только оказаться возле дверей ЗАГСа, где уже была припаркована машина Левандовского, меня охватило чувство титанического спокойствия. В отличие от Галки, которая, похоже, волновалась гораздо больше невесты.

— Ох, боже! Я сейчас увижу воочию этого красавчика! Слушай, почему я не надела платье покороче, а? И те самые туфли, ну, помнишь, такие чёрные с красным! Ох, я вся горю.

Мы поднялись по лестнице, ведущей в зал ожидания, где уже стояли Левандовский вместе с юристом. И только когда я поняла, что всё это происходит со мной, меня охватила волна паники. Наверное, босс был прав — у меня затянувшийся ПМС, который начался в тот момент, когда я приехала устраиваться на работу к нему в офис.

— Доброе утро, мы приехали, — озвучила я очевидное. — Это Галина, она хоть и не совсем подходит под определение «неболтливая», но вполне способна держать язык за зубами.

Кашлянув, я сжала в руке крошечный букет, купленный по дороге в ЗАГС настоявшей на этом Галкой, и, окончательно смутившись, уточнила:

— Мы уже можем идти расписываться?

Все время, прошедшее с момента того, как Ева покинула его кабинет, Адам пытался убедить себя, что предстоящий поход в ЗАГС — все равно что заключение очередной сделки. Нечто такое же стандартное, как подписание взаимовыгодного договора. И в момент, когда он только решил вмешать ее в данное дело, воспринимал эту ситуацию именно так. Но теперь не мог отделаться от ощущения, что совершает что-то непоправимое и неправильное. Ошибку, которая может стоить ему гораздо дороже миллиона евро.

Левандовский видел, что прописанная в договоре сумма удивила Еву. Да, она была огромной для обычного человека. Но он считал справедливым выделить ей эти деньги с учётом того, что Вероника за возможность от нее избавиться запросила бы сумму гораздо большую — не исключено, что более чем с шестью нулями на конце. Так что, можно было сказать, что Ева обошлась ему дёшево, если иметь в виду деньги. Если же иметь в виду не только их… то Адам не знал, что происходит.

От того, что Ева идёт на этот брак не по собственному желанию, ему вдруг стало неожиданно гадко. Одно дело — если бы она расчетливо согласилась на его предложение, как то сделала бы Ника или любая из его бывших секретарш. И совсем другое — то, что Ева совершала этот поступок, похоже, от безысходности, а не по своему выбору.