Дженнифер Доусон - Дай мне шанс

– Митч, но я… – Она в нерешительности взглянула на него.

Митч вздохнул. Слишком скоро, слишком скоро… Откинув волосы с ее щеки, он прошептал:

– Сейчас – только спать. Я не хочу делать то, к чему ты не готова. – Пусть это убьет его, но он сможет продержаться.

– Нет-нет. – Она решительно покачала головой. – Я не согласна. Мне нужно от тебя другое.

– О господи, скажи, что именно. Я все сделаю…

– Я хочу, Митч, чтобы ты дал мне обещание.

– Все, что захочешь, принцесса.

Она судорожно сглотнула.

– Обещай, что не будешь заботливым и…

– Ты о чем? – перебил он, глядя пристально ей в глаза.

– Не хочу, чтобы ты опекал меня. Не хочу чувствовать себя в безопасности. Не хочу, чтобы ты обращался со мной, как с хрупким стеклом, как с нежным цветком. Да, у меня не слишком много опыта, но я – сильная.

Он скрипнул зубами и пробормотал:

– Знаешь ли ты, о чем просишь?

Она взглянула ему в лицо и, густо покраснев, отчетливо проговорила:

– Я хочу всего, Митч.

Он вдруг подумал, что если бы стоял в этот момент, то рухнул бы как подкошенный на колени.

– Я совершаю смертный грех ради тебя, принцесса, – проговорил Митч хриплым шепотом.

Дверь спальни захлопнулась, и звук этот эхом звучал у нее в ушах еще несколько секунд. Сердце Мадди гулко колотилось, и она, предвкушая то, что должно было произойти, едва удерживалась от сладострастных стонов. Да, она твердо решила взять то, чего хотела, – но почему же ей вдруг стало не по себе?..

Как завороженная, она смотрела на огромную кровать Митча с прекрасным, массивным резным изголовьем. Она сможет сделать это. Она хочет это сделать.

Теплые ладони Митча накрыли ее обнаженные плечи, и от этого восхитительного тепла у нее перехватило дыхание.

– Что, передумала? – прошептал он ей в ухо.

Мадди по-прежнему смотрела на постель.

– Нет. Просто нервничаю.

Митч скользнул горячими ладонями по ее грудям.

– Принцесса, мы будем делать только то, что ты захочешь.

Чувствуя, как сердце грохочет о ребра, она пропищала:

– Я просто… не знаю…

Мадди уставилась на шоколадного цвета одеяло – такое же мягкое и манящее, как прошлой ночью. Но почему-то она не могла шагнуть к кровати – словно приросла к полу.

– Принцесса, чего ты не знаешь?

Она судорожно сглотнула – и выпалила:

– Я не так себе все это рисовала.

Он снова обнял ее за плечи.

– А что ты себе рисовала?

Она тихонько вздохнула.

– Ну… я думала, что буду ошеломлена страстью. Думала, что мне не придется слишком уж раздумывать о том, что делаю. – О боже, что она говорит?! Говорит так, словно не хочет его!

Митч усмехнулся и прошептал ей в ухо:

– Было бы легче, если бы я взял тебя там, у реки?

Мадди утвердительно кивнула. Ах, почему она такая? Почему не может взять контроль над ситуацией, как взрослая женщина?!

Он отступил от нее, лишая своего тепла. Стоя прямо перед ней, провел ладонью по ее щеке и заглянул ей в глаза.

– Мадди, ты мне веришь?

– Н-не знаю. Хочу верить.

– Замечательно, – кивнул он с улыбкой. – Расскажи о своих тревогах.

Миллион сценариев и все – жуткие – мгновенно хлынули, точно ужасные видения. Нет-нет, она не могла признаться, потому что тогда все погубит, испортит. Хотя… наверное, и так уже испортила…

Собравшись с духом, Мадди проговорила:

– А что, если ничего не получится?

– Тогда попытаемся еще раз.

Она нахмурилась и спросила:

– Но ты не станешь уверять меня, что это – сказочно?

– Нет, не стану.

– Почему?

– Потому что это будет бережным с тобой обращением, – ответил он с ухмылкой.

Мадди рассмеялась и толкнула его в грудь.

– Я не это имела в виду!

– Не это?.. – Он снова сжал ее руку. – Хочешь, чтобы я говорил, какой я замечательный? Чтобы уверял, что ты кончишь так, как никогда еще не кончала?

– Хм… – Мадди задумалась. И тотчас же сообразила, что Митч был прав. К тому же он был честен с ней, и это – самое главное.

Она заглянула в его золотистые глаза и спросила:

– А ты не волнуешься, верно?

– Не волнуюсь, принцесса.

– А почему?

Его пальцы скользнули по ее шее, и она тихо застонала. А он улыбнулся и сказал:

– Вот поэтому.

Мадди затрепетала и судорожно сглотнула.

– Да, сейчас это так. Но что, если через секунду я застыну?

– Значит, застынешь. И мы сбавим темп. Нам некуда спешить, принцесса.

Она немного успокоилась. Но все же спросила:

– А если это будет… кошмаром, сплошным несчастьем?

Он ухмыльнулся.

– Значит, будем наслаждаться кошмарным несчастьем.

Мадди невольно улыбнулась при мысли о постельных сценах, пришедших ей на ум. Ха, смешно! Но что если она…

– А вдруг я решу, что хочу остановиться?

Митч расплылся в улыбке.

– Тогда остановимся.

– И никаких вопросов?

– Никаких. – Он обнял ее, и они вместе сделали шаг к кровати.

– А если мне не понравится то, что ты делаешь?

– Скажешь, что именно тебе не нравится.

– Ты не обидишься?

– Нет, нисколько. Более того, я настаиваю, чтобы ты сказала, если что-то тебе не понравится.

– И ты остановишься?

Он пожал плечами.

– Ну… это будет зависеть…

– От чего? – Она насторожилась.

Митч склонился к ее уху и тихо сказал:

– От того, действительно ли тебе не понравится – или ты просто разнервничаешься.

Она замерла на мгновение:

– Но как ты определишь?..

– Очень просто. – Он коснулся пальцем ее нижней губы. – Тело редко лжет. Почти никогда.

Мадди нахмурилась. Неужели это правда? Но почему же ее тело постоянно ей лгало? Или не лгало?

Перехватив его пристальный взгляд, она тихо спросила:

– Я тебя не раздражаю?

– Нет, разумеется, – ответил он просто, спокойно и честно.

– Но почему? Ведь я сама себя раздражаю!

– А меня – нет. И я хочу, чтобы ты была в себе уверена. – Он пригладил ее волосы. – Кроме того… Все вроде бы как правильно, не так ли?

Она нахмурилась и пробурчала:

– Но я не хочу быть правильной.

– А жаль. – Митч поцеловал ее в щеку. – Ты очень милая, хорошая и правильная.

– Но если это так… Я не хочу этого!

– А чего ты хочешь? – Он взглянул на нее с искренним любопытством.

Мадди густо покраснела. Ох, она его доняла!

– Так чего же ты хочешь? Скажи…

– Ну… хочу быть страстной и жаркой, – пробормотала Мадди в смущении.

– Жаркой и страстной – одновременно? – спросил он с веселой улыбкой.

– Ну да… А разве не так должно быть? Да, конечно, я не такая утонченная, как твои…

– Поверь, принцесса, тех холодных и утонченных женщин, что были у меня когда-то, мне хватит на всю оставшуюся жизнь.

Она взглянула на него с удивлением и захлопала ресницами. А он зацепился пальцем за ее шорты и прошептал:

– Поверь, принцесса, я еще ни одну женщину не хотел так сильно, как хочу тебя.

Мадди с трудом сглотнула – в горле у нее внезапно пересохло.

– Ты хочешь… меня?

– С той самой секунды, как ты вошла в мой бар.

– Я?.. Когда вошла? – Она еще больше смутилась. – А что, если я не смогу?.. Ну, ты знаешь… – Она залилась краской.

– Не сможешь кончить? – Он широко улыбнулся.

Мадди кивнула и потупилась.

– Что ж, тогда я в следующий раз буду стараться больше, вот и все. – Митч снова расплылся в улыбке.

– А ты не расстроишься?

Он весело рассмеялся.

– Нет, нисколько. Хотя, возможно, скончаюсь от героических усилий.

Мадди тоже рассмеялась.

– Болван!

– Ну вот… – Митч изобразил огорчение. – Так всегда получается, когда задают вопросы с подвохом.

И тут Мадди вдруг почувствовала, что тревога покидает ее. Снова рассмеявшись, она сказала:

– Ну тогда ладно.

– Уверена?

– Да, абсолютно. – В следующее мгновение Мадди вдруг поняла, что уже стоит у самой кровати. – Эй, как это у тебя получилось?! – воскликнула она с веселым удивлением.

– Я довольно ловкий, – ответил Митч с ухмылкой.

– Ты точно знал, что я не откажусь?

– Принцесса, если бы ты собиралась отказаться, давно бы так и сказала. – Митч приподнял ее и бросил на матрас, после чего улегся с ней рядом. И выглядел он при этом грозным хищником, подобравшимся к своей жертве.

– Ты очень… плохой, – задыхаясь от возбуждения, пробормотала Мадди.

Он ухватил ее за щиколотки.

– Да, верно! И не забывай этого!

О боже! Ее соски превратились в твердые бусинки, и она попыталась откатиться, но Митч тотчас же придавил ее к матрасу. С улыбкой взглянув на ее груди, он пробормотал:

– Вот видишь? Тело не лжет.

Судорожно сглотнув, Мадди пробормотала:

– Да-да, плохой, плохой, к тому же…

– А я думал, тебе нравится, когда я бываю немного плохим, – перебил Митч. И снова улыбнулся..

У Мадди перехватило дыхание. Откуда он мог это знать? «А может, я такая порочная?» – подумала она со вздохом.

И тут он поцеловал ее, тем самым избавив от всех тревог.

Губы Мадди тотчас же приоткрылись, и Митч воспользовался этим – теперь его поцелуй стал яростным и исступленным; наконец-то он не сдерживал себя!

Мадди восхитительно извивалась под ним, сводя его с ума, а он целовал ее с восторгом собственника – целовал, увлекая и ее, и себя в то сладострастное бездумное забытье, которого оба жаждали.

О, он знал, что так будет! В отличие от нее, он никогда в этом не сомневался.

Тут Митч наконец-то прервал поцелуй и укусил ее в шею. И Мадди снова стала метаться. Она извивалась и стонала, пытаясь высвободиться, но он, улыбнувшись, прошептал ей на ухо:

– Я буду ласкать тебя, пока не закричишь. А потом начну трахать, так, что будешь чувствовать меня и много дней после этого.