Я даже не помнил, когда в последний раз заходил на кухню, да и дома трезвым меня не было. Я скорей приползал, чем заходил домой, но мне всё время казалось, что сразу в гостевую на кровать.

А может, это малой так кухню загадил?

Не успел толком подумать про это, отвлёкся на заказ ужина из ресторана. Не то чтобы есть хотелось, но Ольгу надо было накормить.

Потом вернулся к мысли про своего водилу. Он слышал про деньги, когда я отчитывал Ольгу и мог их тиснуть. Левый мужик из агентства, нанятый на несколько раз, я его даже не пробивал толком. Думал, погоняю с ним, пока буду нажираться в слюни, пока не отпустить. Короче, пока малого не верну к школе домой.

Зря я отвлёкся от бардака, но Ольга больше часа меня не беспокоила, разгребая свою любимую кухню. Я не трогал, подумал, что ей даже на пользу, займётся любимым делом и отвлечётся, но она только бешеней стала. Особенно после того, как в детскую заглянула.

Сразу стало всё понятно.

Малой просто спецом загадил всё вокруг.

Устроил в доме помоечную диверсию, чтобы я вернул Ольгу.

Вот же продуман мелкий!

Пошёл за Ольгой, даже не пытаясь что-то говорить, потому что она заткнула уши, но в комнате Костика у неё не вышло делать это, одновременно собирая стаканы со стола.

— Что ты делаешь? — возмутился, пытаясь остановить в жене режим уборки.

— А ты что не видишь? Я пытаюсь убраться в комнате сына, чтобы хоть к его приезду здесь был порядок. Я на тебя опеку натравлю! — неожиданно заявила Ольга.

— Серьёзно? — я даже удивился больше, чем разозлился.

Неужели ей действительно так дорог малой?

— А ты сомневаешься? — с вызовом спросила она.

— Хочешь к семи миллионам ещё и алиментов оттяпать, что ли? — предположил, раз уж она с меня денег затребовала за шесть лет, то вполне возможный вариант.

— Сволочь! — за свой вариант получил знатную такую пощёчину, после чего Ольга брякнулась на пол и разрыдалась.

Ревела она по-настоящему, громко завывая, с морем слёз и прочих соплей. Даже как-то неловко стало, а ещё слова Артура вновь нашли место на первых рядах.

— Т-ш, тихо, ну что ты? — попытался успокоить жену, присев перед ней на корточки, но получил по протянутой к ней руке коробкой из-под пиццы, и засохшими корками по лицу.

Ух малой у меня выхватит за этот срач, когда вернётся!

— Не смей меня трогать! Сволочь! Ненавижу тебя! Ты всё! Всё испортил! Скотина! — очень напомнило то, как ещё днём так же отхватывал от неё сумкой с баблом, только теперь это был картон и пространства, чтобы сдержать Ольгу не навредив ей было больше.

— Интересно, как это я всё испортил? — откинув разодранную об мою голову коробку, обнял Ольгу крепко, повалившись с ней на пол, ноги зажал ногой, руками держал руки, стараясь не задевать живота.

— Пусти! Я буду орать! — Ольга пыталась вырваться, но я легко её сдерживал, зато она перестала реветь.

— Ори, — разрешил равнодушно, — Всё равно никто не услышит, а я могу с тобой здесь долго лежать. Пока на вопрос не ответишь. Очень, знаешь ли, интересно узнать, как это я всё испортил? Не повёлся на твою аферу? — говорил спокойно, поняв, что от моей спокойной речи Ольга и дышать стала ровно и уже не вырывается.

— Да, — неожиданно Ольга не стала отпираться.

— Что да? — я уже с этого да чувствовал какое-то наебалово, но не мог понять в чём.

— Не повёлся на мою аферу. Думала ребёночка тебе чужого подсунуть, надеялась, что ты в чудо поверишь, а ты не повёлся. Какая досада, — с издёвкой добавила она, и блядь тупо так, но я знал, что она сейчас врёт.

Вот видно было, как сочиняет, а версия Артура уже не казалась такой тупой.

Лёг поудобней, навис над женой, чтобы видеть её лицо, в частности глаза, они никогда не лгут.

— Тебя изнасиловали? — задал вопрос напрямую, — Так ты забеременела? — смотрел в её глаза, а внутри просто пиздец какой-то.

Лучше блядь и нагуляла, чем такое иначе найду и по кусочкам разберу.

— Что? Так, ну это совсем уже не смешно! Пусти! Пусти меня! Идиот недоделанный! — Ольга снова забилась отчаянно, а я не отпустил, не смог.

— Скажи правду Оля, — настоял.

— Тебе не нужна моя правда! Я тебе не изменяла, это твой ребёнок! Вот хоть режь! — орала на меня и сука так честно, что аж тошно и взбесила.

— Твоя правда на мою правду, как-то не ложиться! Не кроет мать твою мой диагноз твоя правда! — тоже сорвался.

— Покроет! — стояла Ольга на своём.

Радовало только одно, что Артур всё же ошибся.

Нам необходимо было успокоиться, явно я перегнул палку. Не хотел, чтобы Ольга снова загремела в больничку, но эмоции снова взяли надо мной верх. Переступая через мусор, валяющийся на полу, подошёл к окну, чтобы выдохнуть и подождать пока Ольга успокоится. Минуту заставлял себя смотреть на улицу. Даже двор в последнее время стал выглядеть иначе. Мрачно и неухоженно. Всё в жизни как-то под откос и кувырком пошло с той новости о беременности, а я думал, что быстро расквитаюсь со всем этим. Только ни черта быстро не выходило, а чем дальше, тем больше голова становилась квадратной. Хотя в моей теории всё должно было быть наоборот. Ольга молчала, но из комнаты не уходила, я ждал, что она что-то скажет ещё, вместо слов позади меня раздался шум сминаемой коробки.

— Да что ты делаешь мать твою?! — возмутился обернувшись, наблюдая, как жена снова наводит порядок, утирая периодически слёзы.

— Если тебе и наплевать на Костика, то я не хочу, чтобы мой сын возвращался в этот бардак!

Вернулся к жене, подбирая слова помягче, а то на уме одни маты были.

— Малой это всё устроил, пусть сам и убирает, — сказал спокойно, отбирая у жены мусорный пакет, — Раз не убирался столько дней в собственной комнате, значит, ему нравится такая обстановка, — заметил резонно, но ожидая от Ольги очередного возмущения.

Как я уже успел убедиться, с резоном она вовсе не дружит, да и смотрела на меня словно кошка на стаю собак. Недобро.

— Иди поешь, я ужин заказал, — направил Ольгу к двери после недолгого молчания и игры в гляделки.

К моему удивлению, она, согласно кивнув, вышла из комнаты, а я остался. Хотелось подумать в одиночестве, а комната малого прям располагала для этого.

Самое паршивое было то, что Ольга была в целом права. Недалеко я от нашей биологической мамаши откатился. Дома грязь, малой сам по себе был до лагеря так точно, а я расслабился до такой степени, что какой-то гандон нагрел мою жену на семь миллионов.

Ещё уверенность Ольги не давала покоя. Так не давала, что я всерьёз задумался об очередной сдаче анализов.

Пока размышлял, автоматически копался на столе малого и было в чём. Весь стол был завален не только мусором, но и рисунками. Детская. Много вариантов. Ещё и для двоих, мальчику и девочке. Нашёл два самых законченных рисунка и убрал в карман. Зачем? Сам не мог пояснить. Так хотелось. А ещё хотелось выяснить кое-что у Ольги. То, что откладывал, отвергал, когда накатывали такие мысли. Ведь давно уже мог узнать и что-то прояснить. Нашёл её в столовой. На удивление она не только не стала спорить со мной, но ещё и разобрав пакеты из ресторана, накрыла стол и ужинала.

— Какой у тебя срок? — не стал откладывать в дальний ящик то, что хотел уточнить, а если Ольге нечего скрывать, то она скажет.

Она посмотрела на меня с удивлением, секундная заминка ничего не значила.

— Семь недель, восьмая пошла, — ответила спокойно и продолжила есть рыбу.

Не знал, что она захочет и заказывал то же самое, что она ела сегодня в ресторане при передаче денег и не ошибся. Ела она с аппетитом. Этими размышлениями оттягивал очевидное, но оно само лезло в голову. Ебучая хорошая память меня не подводила. Меня не было не то что в городе, даже в стране.

— Ты же не думаешь, что я забыл, что был в Пекине в это время. От секса по телефону ещё никто не беременел, — напомнил Ольге, пожалуй, впервые испытывая чёткое чувство горечи от её очевидного вранья.

— Всё верно, только я забеременела я после твоего возвращения. Это акушерские недели, а эмбриональных на две меньше, вот и считай. Ты был дома в это время.

Посмотрел на жену с недоверием, так складно и без запинки рассказывает, что в голову невольно лезут мысли о том, что давно подготовилась к такому разговору. Ну срок я мог уточнить и через Константина Дмитриевича, потому и выяснять дальше было бесполезно.

— Приятного аппетита, — хотел уйти скорей, пока снова не поругались.

— Олег подожди!

— Что? — остановился, было любопытно, что ещё Ольга скажет, почувствовав мою слабину.

Я и сам начал ощущать, что сдаю. Давно бы мог пошевелить Изотова, чтобы начал бракоразводный процесс, но вместо этого бухал и собрал ещё проблем до кучи с малым и баблом.

— Я про деньги хотела сказать, — говорила Ольга медля и неуверенно, словно ей неловко.

— Сказал же уже, что возмещу, что ещё? Доплатить за уборку кухни? — даже усмехнулся.

— Я не про это, — снова глянула на меня ошалевшей кошкой, злясь на мои предположения, — Водителя своего проверь, он знал про деньги и он мог их украсть, — подсказала Ольга, тут же теряя ко мне интерес и обращая всё своё внимание на контейнеры из ресторана.

Я вернулся к столу и прихватил что-то из еды. Надо было браться за голову и начинать хоть есть нормально.

Закрылся у себя в кабинете, и прежде чем поесть впервые нормально за долгие дни, записался уже в другую клинику на очередные анализы. На этот раз не стал пренебрегать всеми правилами. Перестать курить я бы уже не смог, но не пить три дня до сдачи был вполне готов. Правда, слабо верилось, что именно алкоголь мог так уж повлиять на результат. Сколько я там пил? Сутки. Ерунда какая-то.