— Что-то задумал да? — прищурившись, спросила Оля.

— С чего ты взяла? Ерунда какая, — я рассмеялся для отвода глаз, хотя поймал нервяк.

Не дай бог раскусит.

— Просто ты слишком уж легко согласился, даже не поспорил, — ответила она, всё ещё с недоверием.

— Да я хочу к врачу, а не спорить, — тронулся с места и развернулся, чтобы ехать в объезд.

Времени было с запасом, а я не хотел снова сходить с ума в ожидании.

— Ты как-то не так едешь, — всё ещё с раздражением заметила Оля.

— Покатаемся чтобы не ждать.

Больше Оля со мной не разговаривала, обиделась, но в больницу всё же пошли вместе и она этому не противилась. Как обычно свернули в гинекологическое отделение, и я хотел подняться на второй этаж, там был кабинет Олиной врачихи, но Ольга пошла прямо, миновав лестницу.

— Ты куда? Нам разве не на второй этаж?

— Нет, сначала в кабинет ультразвука, а потом уже с результатами к Анне Вадимовне. Телефон выключи, с ними нельзя.

— А, ясно.

Пошёл за Ольгой выводя телефон в авиа, всё больше и больше погружаясь в состояние тревоги. Да там до паники было недалеко. Ольга буквально затолкала меня в кабинет этого ультразвука, а я был к такому не готов. Но и отказываться было уже не по-мужски.

— Вы у нас кто? — зычно спросила очкастая тётка, заглядывая в какие-то списки.

— Смолина Ольга, — ответила Оля, стоя у самого входа, опираясь на меня, а я и сам едва на ногах стоял, и если бы не дверь за спиной мог и шлёпнуться.

— Ага, есть такая. Ну что ж, мамочка проходим на кушетку, оголяем животик, папочка садимся на стульчик. Изображение для вас выводится на дополнительный экран. Вопросы можно будет задавать, но только когда всё посмотрим, померим и опишем.

— Хорошо, — ответила Ольга с улыбкой от уха до уха, а я только нервно сглотнул, опускаясь на стул, стоящий сбоку от кушетки.

Наблюдать, как Артур дербанит своих врагов было проще, чем понимать, кого сейчас увидишь.

— Так смотрим, — предупредила тётка, вовсю размазывая прозрачный гель по животу Ольги.

Я начал местами задыхаться, потому что дышать забывал. На экране сначала ни чёрта видно не было, но потом показался ребёнок. Не совсем чётко, но можно было выделить, где голова, намечающиеся руки с ногами и позвоночник и было видно сердце словно мерцание. А потом врачиха что-то сказала и это сердце застучало на весь кабинет.

— Всё хорошо? — спросил у врачихи через ком, стоящий в горле.

— Всё отлично, и будет ещё лучше, если вы дадите нам свою работу сделать, сказала же все вопросы потом, — начала отчитывать меня как тупого.

Ну и хрен с тобой.

— Я тогда выйду, мне позвонить надо, — вскочил со стула и вышел за дверь, пряча от Ольги глаза.

Ну пиздец!

Разревелся как малолетка.

А через полчаса грохнулся в собственную же яму. Врачиха, как её и попросили, отправила Ольгу на больничный, прописав ей постельный режим. Только про причину я как-то не подумал.

Долбаёба кусок.

— Я не понимаю, откуда угроза? Всё же хорошо было и по узи, откуда? — Оля задавала эти вопросы уже сотый раз, и я не знал куда деваться, ведь она при этом ещё и рыдала от обиды.

— Не реви, нельзя плакать, тебе что врачиха твоя сказала? Лежать на попе ровно, полезно кушать и не нервничать, а ты? Не реви! — от бессилия накричал на Ольгу, тормозя у обочины.

Ехать так было невозможно.

— Я не реву, — убеждала меня Оля, утирала слёзы, а потом снова-здоров0.

— Ну хочешь, малого заберём? Сегодня уже поздно, а завтра же дам отмашку, чтобы ему билет купили и к родным пенатам пнули. Хочешь? — я уже и сам по пацану соскучился.

— Хочу, — согласилась Ольга, всхлипывая от обиды.

— Тогда не плачь больше, а то до конца августа останется, — сам утёр слёзы с Олькиного лица и вновь вырулил на дорогу.

— Всё-всё, я не плачу, — она утёрла слёзы и успокоилась.


Пока доехали до дома, Ольга действительно успокоилась и перестала плакать, а стоило только зайти в дом, как она засуетилась и хотела идти на кухню.

— Ну и куда ты собралась? — я спросил для начала, всё ещё питал призрачные надежды, что, может быть, она просто водички попить хочет.

— А ужин? Его что тоже нельзя? — спросила с трогательной наивностью.

— Ничего нельзя Олька, ты же слышала сама, что за вопросы? — и что за невероятная тяга к кухне?!

Я же смирился с тем, что мне к жене тоже нельзя, но Оля чувствовала себя хорошо и сопротивлялась.

— Что же мы будем есть? Я голодная уже, а ты? Давай тогда закажем еду в ресторане, кино посмотрим, — совместное времяпрепровождение явно поднимало ей настроение, а мне хотелось её ещё больше порадовать.

Шагнул к Ольге ближе, погладил по нежной щеке и поцеловал совсем невинно в лоб, смахнув до этого прядь каштановых волос в сторону.

— У меня есть идея получше, хочешь жареной картошки? — в этом блюде я был профи, жрать захочешь и не такому в шесть лет научишься, особенно когда дома ничего нет кроме картошки.

— С луком? — с довольной улыбкой уточнила Оля.

— Обязательно с ним. Если и картошка, то только с луком, и порежу кружочками, — так аппетитно расписал, что спящий аппетит пробудил.

— Хочу!

Я был не просто рад что всё устаканилось, а был счастлив. Даже вот так без секса, лежать с любимой Олькой на диване и по-простому трескать собственноручно нажаренную картошку. Правда, жена быстро от моего блюда отказалась, отдав предпочтение всё той же фаворитке последних дней.

Хрустела мне на ухо морковкой.

— Кстати, ты выполнила просьбу мою? — вспомнил про кролика.

— Какую? — непонимающе спросила Оля, наяривая морковь.

— Выяснить должна была, кто у нас, до морковки такой падкий, — было смешно, и бесконечно тепло, а я столько упустил, и даже не в курсе был, что у нас такой божественный диван.

— Хм, дай-ка подумать, — после этой фразы Оля сточила ещё несколько морковок, — М-м! Это точно кто-то очень упрямый! — радостно заявила жена.

— Почему? — я её мысли не понял, но было очень интересно узнать.

— Может ослика? Или упёртого бычка? — явно был камень в мой огород, но я даже не расстроился, наоборот радостно было.

— Барашек! — погладил Ольгу по животу, просто даже не представлял, что можно начать любить кого-то, ещё до его появления.

— Барашек тоже подходит, твоему паучищу нужен дружок, — Оля щёлкнула меня пальцем по боку, где под футболкой была татуировка паука.

— Ты уверенна? Это будет смешно, будешь хохотать надо мной каждый раз, когда буду раздеваться.

— Нет, не буду, — Олька устроилась поудобней у меня под боком, и я удивился даже.

Смотрела она на меня с конкретной целью, начать уговаривать набить ещё и барана.

— Не-не, вот можешь сыночку своему предложить, он хотел, кажется, — говорил ни о чём не думая, а вышло так, что веселью пришёл конец.

Оля словно погасла после слов о сыне, и я отлично знал почему. И правы был тот, кто однажды сказал, что слово не воробей. Если раньше всё можно было замять, замолчать, то теперь только решать вопрос.

— Оль, я со зла тогда сказал про малого. Ты права была, ты Костику мама, отличная, самая лучшая и любит он тебя, — говорил скомкано, просто пиздец какой-то.

Нет тяжелей разговоров, чем с собственной женщиной, которую обидел. Особенно когда прощения просить не приучен.

— Спасибо, — так же скомкано поблагодарила невесть за что.

— Давай запишем, хочешь? Завтра же поедем и всё сделаем, — был уверен в своём решении, да и подстраховаться не мешало.

Водила был примером. У его сына кроме него самого никого не было, мамаша от ребёнка отказалась, узнав о тяжёлом диагнозе и что было бы с мелким если бы мы закрыли папашу даже представлять не хотелось.

— Ты правда это сделаешь? — Оля после моего предложения скуксилась и снова разревелась.

Гормоны мать их!

— Вот завтра же всё сделаем, ну или послезавтра, а то малой с документами как бы на море, они, наверное, нужны, — и снова утирал слёзы с лица Ольги, уже как профи.

Следующим днём я уже узнал, какие документы будут нужны, оплатил госпошлину, а главное, позвонил директору детского лагеря, где отдыхал Костя и договорился о его возвращении.

Оля оккупировала диван и смотрела передачу про людей а-ля Влад, как те худеют с жутких габаритов. На голове её было воронье гнездо, сама в каком-то мешке, но такая секси, что всё лежачие встало в секунды. Вздохнул с сожалением, но большой мальчик, знаю, что на ежа хуй сядешь задницу не исколов. Зато она дома и я у Изотова не в опале. Подошёл позади и обнял свою морковку, мешок под цвет как раз был. Оранжевый.

— Всё, завтра в двенадцать съезжу, заберу малого, потом заедем за тобой и в загс, станешь официально мамой, — обрадовал Ольгу, как же она попискивала от радости, аккурат мне на ухо, но сам забалдел.

— Я тоже поеду, — заявила Оля, после отошедшей волны радости.

— Нет же, час туда, час обратно, там ещё ждать, нет Оль. Даже не думай, врачиха сказала же...

— Полный покой, постельный режим, — недовольно пробурчала Оля, перебив меня.

— Не дуйся, так надо, — взял бы я её с собой, но надо было придерживаться легенды.

18 

Ольга

Я так ждала дня УЗИ, хотела посмотреть на маленького человечка что ношу под сердцем. И это было чудесно, такой маленький, а уже человек. Даже не верилось, что он во мне и я его мама. От счастья я дышала осторожно, и незабываемая реакция Олега вызвала массу эмоций. Впервые в его глазах видела слёзы, вообще не думала он плакать не умеет.