— Хорошо, Паша, — быстро согласился Люсьен.

— Оля, что с тобой? — вмешалась Вероника. — Тебе указывают, как ты себя должна вести, одеваться и много еще чего. А ты молчишь! Мы же живем, как твой папа хорошо отметил, в двадцать первом веке! Тебя выдают насильно замуж, а ты этому, вижу — рада!

— Девушка, чего тебе надо?! — стал нависать над Вероникой Павел. — Почему ты лезешь к моей дочери? Я — ее отец, и мне лучше знать, что для нее будет хорошо, а что — нет!

— Да вы — тиран! С детьми себя так не ведут, если их любят, — не сдавалась Вероника.

— Да, — поддержала подругу Даша, которая все это время молча наблюдала за происходящим, а теперь решила напомнить о себе. — Сейчас двадцать первый век на дворе. Женщины уже давно эмансипированные и не носят паранджу, и избавились от произвола мужчин. Мы свободны — выбирать сами, что для нас хорошо, а что — нет.

— Ну конечно! — не сдавался Павел. — Такие вольные делать всякие глупости после, которых забываете напрочь все, что вытворяли ночью. Это такая по-вашему эмансипация?! Равенство полов! А это что у тебя в руках? — спросил он Веронику, указывая на бутылку мартини. — Что это такое, я тебя спрашиваю? Привезла опять пойла, чтобы травить мою дочь? Ты меня слышишь, девушка? Я тебя, кажется, о чем-то спрашиваю. Отвечай, когда тебя спрашивают!

— Хватить меня девушкой называть, — обиделась на жестокие слова Вероника.

— Ну, правильно, какая ты девушка! Я совсем забыл. Здесь же девственностью уже давно не пахнет! Вы только посмотрите, во что она одета! В этом даже в доме стыдно ходить, и то при выключенном свете!

— Пап! — упрекнула отца Оля относительно его жестоких и оскорбительных слов в адрес ее подруги. — Как ты себя ведешь с моей молочной сестрой?! Ты что забыл, что мама Ники кормила меня своим грудным молоком после смерти мамы?!

Вероника настолько была шокирована обидными словами мужчины, что на мгновение потеряла дар речи, широко разинув рот.

— Я ей за это страшно благодарен, — согласился с этим Павел, — но то, что она сейчас на тебя плохо влияет — я ей этого позволить не могу.

— Между прочим, Павел Федорович, — наконец-то вмешалась снова в разговор Вероника, — хочу донести до вашего сведения, что я — до сих пор девственница! Или может вам надо справку от гинеколога принести, чтобы вы поверили моим словам?! — добавила она, когда увидела по ухмылке мужчины реакцию на ее слова, в которой читалось, что он ей не поверил ни на грамм.

Все молчали, было слышно даже за окном шум транспорта. Вероника долго смотрела сердитым взглядом на Павла своими карими глазами. А после минутного молчания она развернулась и выбежала из квартиры.

— Никуся, подожди меня! — крикнула Даша, побежав вслед за подругой.

— Спасибо тебе большое, папа, за то, что ты так оскорбил мою подругу, — поблагодарила Оля отца. — И за то, что силой меня хочешь заставить выйти замуж. Спасибо большое, папочка!

После этих слов Оля развернулась и побежала за подругами, оставив мужчин наедине.


26



Догнав подруг у подъезда, Оля сразу попросила прощения у Вероники за ужасное поведение и возмутительные слова отца. И вместе с ними села в машину.

— Может, я сяду за руль, ведь ты сейчас в таком состоянии, что еще нас всех отправишь на тот свет? — предложила Оля.

— Ты сама не в лучшем состоянии, — среагировала мгновенно Дарья.

— Нет, все в порядке, — ответила спокойно Вероника. — Слова твоего отца меня совсем не тронули. Даже наоборот разозлили. И теперь я еще больше убедилась в том, что все мужчины — козлы! Редкие козлы!

— Да, Ника, ты права!

— А ты, что, не согласна с нами, подруга? — спросила Вероника Олю, которая молчала, размышляя над сказанным подругой. — Из-за того, что он твой отец?

— Да, — кивнула она.

— А то, что он твой отец не дает ему права тебе указывать, что, как, где и с кем делать! Ты меня поняла, Олечка?! Не давай ни одному мужчине собой управлять и манипулировать, даже отцу! Слышишь меня, подруга?

— Да, — согласилась Оля.

— А теперь давай ко мне, — предложила Вероника, — мартини у нас уже есть. Устроим себе пати!

— Но перед этим было бы хорошо заехать в какой-то магазинчик, а то я босиком из дома сбежала, — сказала Оля.

— Твой отец — тиран! И не смей выходить за Люсьена. А то он такой же, как твой отец. А может, и хуже. Если он тебя нацепит брачные узы, то ты уже не сможешь даже в туалет сходить без его разрешения.

В магазин подруги ввалились так громко, что все посетители дорогого салона уставились на странную тройку девушек, одна из которых была босиком, а двое других по их громкой манере разговаривать — были похожи на неадекватных. Консультантом в магазине была молоденькая девушка, приятной внешности, которая выглядела пушистым зайчиком среди серых волков, которых ей приходилось обслуживать. А было в магазине аж две клиентки, которые, только раз взглянув на девушек, сразу составили о них свое мнение, к сожалению, не в пользу подруг.

— Что это у вас за такой контингент ходит! — сказала одна дамочка, исказив свои силиконовые губки в неудовлетворительной гримасе. — Я думала, что вы элитный салон-бутик. А значит, что вы не далеко отстали от рынка и это секонд-хенда, если обслуживаете всяких там…!

— Да-да, Диночка! — согласилась с ней ее подруга, полная ее же копия, которая швырнула свысока девушке-консультанту кофточку, которая ей не понравилась. — Что ты мне всякое дерьмо подсовываешь, ты, продавщица?! Я просила новую коллекцию. И самую крутую, которая есть в этом клоповнике!

— Да-да, Леночка, ты права! Что мы здесь с тобой забыли! Это какой-то бомжарник! И эти брючки подбери, дорогуша! — бросила она штаны девушке прямо в лицо, которая от неожиданности так и застыла на месте. — А то кто знает, кто их мерял! Чего стоишь без работы, как вкопанная?! Иди — обслужи тот контингент, словно залетевшую дичь. — Девушка побежала быстро в нашу сторону, однако на полпути остановилась так, как Диночка крикнула ей вслед. — Эй, ты, консультантша! Ты еще это не собрала! — И когда бедная девочка подбежала обратно к элитным VIP клиенткам, то одна из них швырнула кучу шмоток прямо у нее перед ногами. — Развешай на свои места этот весь мусор. А лучше вообще — спали! А то его не хочется даже мерить не то, что носить.

Бедная девочка нагнулась над вещами и стала их вешать на вешалки, которые также были разбросаны на полу капризной клиенткой.

— Давай мы тебе поможем, — предложила Оля, когда они с подругами подошли ближе, чтобы помочь девушке.

— Спасибо, но не надо, — ответила сквозь слезы девочка, которая вблизи оказалась еще моложе, чем казалась издалека. — Это моя работа. — Ей где-то можно было дать восемнадцать, двадцать лет, не больше. — Может вам что-то предложить или показать? — вежливо предложила она, продолжая одновременно собирать разбросанные вещи.

— Эй, ты, не наглей, мразь! — выкрикнула одна из VIP клиенток. — Если не умеешь обслуживать, то что ты здесь забыла, дрянь паршивая?! Ты что о нас забыла. Сначала нас обслужи, а потом тот уличный контингент.

— Таким как они — место на рынке или секонд-хенде! Правда моя Зюзинька? — спросила она у своей собачки, что размером была меньше крысы. — Не дай Бог, ты наберешься от них клещей, блох или вообще глистов, моя мышка!

— Кошмар, подруга! Этих ползающих потом даже в парижском салоне не смогут вывести! Забери Зюзю лучше подальше от этих… не хочу даже свой язык пачкать о них, произнося их настоящий базарный статус.

Пока Оля с Дашей помогали девочке убирать вещи, то Вероника подошла к элитным навороченным «VIPам», чтобы с ними поквитаться не только за то, что те ее и ее подруг облили помоями с ног до головы, но и защитить поруганную честь бедной девочки и отомстить за причиненный моральный вред, который останется в закоулках души навсегда и постоянно будет о себе напоминать время от времени депрессиями и нервными срывами.

— Эй, вы, «VIPивские» лахудры! Заткните свои глотки элитные и послушайте, что я вам скажу! — начала Вероника грузить дамочек, которые не ожидали, что им могут дать достойный отпор. — Да-да! Я к вам обращаюсь, бомонд вы светский! То, что вы элитные курвы олигархов, — вам не дает право оскорблять таких клопов, как мы! Мы хоть и всякий там базарный контингент, но гордость мы также имеем.



27



VIP дамы стояли молча, и ютились друг к другу, как загнанные овечки. Даже их Зюзя почувствовала, что перед ней стоит не запуганный и загнанный зайчонок, которым была девочка-консультант, а настоящая злая, хищная львица, готовая наброситься на нее и на ее хозяйку каждую секунду.

— Как ты смеешь, дура, к нам в таком тоне говорить! — попыталась одна из «VIPов» показать Веронике, кто здесь хозяин. — Ты знаешь, чья я…

— Меня не интересует, чья ты подстилка и кому ты отсасываешь по будням и по праздникам, чтобы отработать за весь свой закаченный силикон в твое «VIPивское» тело!

— Что ты себе позволяешь, мерзавка? Ты знаешь, кто я?!

— Знаю, — спокойно ответила Вероника. — Лярва, болотная Кикимора! Правильнее сказать — светская Кикимора и болотная лярва.

— Да я на тебя натравлю… знаешь кого…

— Кого?! — Вероника поставила руки по бокам в наступательной позе. — Может, эту крысу?! — намекнув на собачку.

— Это не крыса! — пискнула дамочка с собачкой, которая также залаяла в знак выражения несогласия со словами Вероники. — Это элитная порода кокер…

— Знаю, знаю, такая же элитная сучка, как ты! — быстро сообразила Вероника.

Дамочка настолько широко открыла свой рот, что туда запросто могла бы поместиться ее волосатая Зюзя.

— Я вам посоветую, вы, элитные «эс-у-ча-ка-и», убраться дальше отсюда и как можно быстрее! И больше никогда не переступать порог этого клоповника! Как вы соизволили переименовать этот элитный бутик.