— Люсьен, довольно, — остановила его Оля, освободив свою руку с его крепкой ладони. — Я уже тебе говорила, что у нас это будет только после свадьбы.

— Ну, тогда давай поженимся прямо сейчас! Я знаю, короткую дорогу в ЗАГС, если тебе так важна печать в паспорте. Ну, почему ты такая старомодная? Все уже давно трахаються до свадьбы, только мы с тобой, как те лохи, ждем первой брачной ночи. Ты — не девственница уже. Сама мне об этом рассказывала. Значит, не боишься этого. Чего меня держишь на голодном пайке? Оля, ты меня сводишь с ума. Заставляешь поэтому бегать по другим девкам. А еще эта мысль, как червячок мучает меня, что ты может все-таки переспала с тем стриптизером…

— Я уже говорила тебе, что не помню. Я честно тебе призналась. Не придумывала, что ничего не было. Но если и что-то было — я тоже не уверена в этом.

— Ты что хочешь, чтобы я сам пошел к тому хрену и у него выбил правду?

— Он меня ненавидит и может многое, чего нафантазировать поэтому. Ему верить нельзя.

— А почему он тебя ненавидит? — недоумевал Люсьен. — Вы с ним ведь не знакомы.

— Он по ходу считает меня шалавой, если я хожу на мужской стриптиз, и если мне нравится смотреть на красивое мужское тело, — возмущенно ответила Оля. Ее прямо трусило при мысли о том стриптизере.

— И я считаю, что стриптиз — забава не для порядочной и честной девушки!

— А значит, спать с мужчиной до свадьбы — это порядочно и не аморально?! — рассердилась Оля.

— Ну, чего ты искажает мои слова?

— Ничего я не передергиваю. Это вы мужчины вечно все перекручиваете. Вы бы мечтали надеть на нас в паранджу и закрыть за семью замками, чтобы никто больше не мог смотреть на вашу собственность. Но при этом требуете от вашей собственности быть сексуально раскрепощенными и умелыми в супружеской постели, как профессиональные проститутки! А скажи мне, на милость, откуда нам такими быть? Если вы нам запрещаете смотреть порнуху, ходить на стриптиз, читать всякую поучительную литературу, на подобии «Камасутры»! И наоборот, требуете от нас одеваться, как серые мышки в паранджу и при этом в этих балахонах еще выглядеть сексуальными и соблазнительными, чтобы у вас на нас вставал кто-то в ваших брюках!

Люсьен сидел молча с открытым ртом и слушал свою невесту, от которой он не ожидал таких смелых слов. Однако он с ней был полностью согласен.

— Оля, ты права, — согласился он, чего не ожидала девушка, из-за чего у нее широко открылись глаза от удивления.

— Права?! Ты со мной согласен? С тем всем, что я только, что наплела?

— Да. Но у меня есть оправдание всем моим желанием, — пояснил Люсьен. — Я тебя очень люблю! И готов это все сделать, потому что я тебя ревную к каждому столбу. Мне кажется, что все мужчины вокруг только и делают, что пялятся на твою задницу, когда ты носишь узенькие и коротюсенькие платьица, которые ничего не скрывают от их голодных взглядов! И я знаю, что они чувствуют, когда видят такую манящую попку, за которую хочется ухватиться ладонями…

— Люсьен, не будь таким похабным! — рассердилась Оля.

Мужчина положил руку на ногу девушки, поглаживая ее, и медленно придвигая ее от колена до…

— Руку убери! — выкрикнула Оля, ударив жениха по руке, которая уже была между ее ногами, из-за чего ей пришлось сжать их, чтобы он не смог добраться до самого чувствительного места ее тела.

— Ну, давай немного поиграем, — стал просить Люсьен. — Ты такая сладкая кошечка. Давай я тебя немного поглажу там, а ты меня здесь, — стал он просить обольстительно, указав рукой на то, что находилось ниже его пояса.

— Прекрати, Люсьен! Ты хочешь, чтобы свадьбы вообще не было?

— Хорошо, хорошо, — согласился быстро мужчина, подняв руки вверх, таким жестом показывая, что сдается на ее милость. — Пусть будет по-твоему. После свадьбы — так после свадьбы! Тогда давай справим ее как можно скорее, дорогая. Давай, на этой неделе.

— Через месяц, — четко и уверенно сказала Оля свое последнее слово, с которым пришлось Люсьену считаться, и согласиться с требованием невесты. — И не днем раньше.



36


Люсьен, сжав зубы, взял себя в руки. Ну, не в том смысле, чтобы взяться за свою мужскую гордость. А в другом. А если точнее, ему бы очень хотелось, чтобы Оля взялась своими ручками за причину его страданий, и облегчила его муки. Ведь Невская была такой правильной, что ему ничего не светило с ней вплоть до свадьбы. И ему не привыкать к такому. Это уже не первый раз ему было настолько плохо, что хотелось карабкаться на потолок от телесных желаний. Но он себя утешал, что в первую брачную ночь он оторвется по полной программе. Эта красотка, которой была Оля, стоила того, чтобы на нее столько ждать. И скоро он получит то, чего так давно желает от нее.

Он размышлял над тем, какой будет Оля в постели: скромной или ненасытной? И Люсьен больше склонялся ко второму, потому что с такими формами, которыми владела эта королева соблазна, невозможно быть другой. Она выглядела такой соблазнительной искусительницей, можно даже сказать блудницей, в том красном платье, в котором он ее впервые увидел, что первой его мыслью, которая возникла в отношении нее в голове — было желание содрать с нее ее тот наряд «проститутки» и заняться с ней любовью прямо там, на столе, в кабинете ее отца, при том, что сам Павел Федорович находился в кресле, за тем же столом. «И еще удивляется, что я хочу одеть ее в паранджу! — сердился Люсьен. — Конечно, мне не хочется, чтобы другие мужики пялились на нее. Я-то знаю, о чем они все мечтают, когда видят ее в таком виде».

— А Люси также прилетела с моим отцом? — услышал он голос невесты, поэтому вынужден был снова обратить на нее внимание, хотя ему хотелось на нее вообще не смотреть, чтобы не соблазняться ее формами.

— Да, — ответил он неохотно. — Но они, кажется, с Павлом Федоровичем поссорились. Ты же знаешь Люсинду. Она — полная моя копия не только снаружи, но и внутри. Очень ревнивая! Стоит только, чтобы Павел Федорович кому-то улыбнулся, и она уже себе невесть, что представляет. Будь-то старая бабка или даже мужчина. Она и здесь нафантазирует грандиозную измену!

— Люсьен, почему ты величаешь моего отца так официально? Ты же знаешь, как он этого не любит. Тем более теперь, когда твоя сестра скоро станет его женой. А ведь вы ровесники.

— Близнецы, — уточнил мужчина так, будто его невеста этого еще не знала. — И мне почему-то кажется, что свадьбы не будет, судя по ее встревоженному и разъяренному голосу, когда она мне звонила в прошлый раз. Она готова была порвать твоего отца на мелкие кусочки. Фурия, одним словом! Бесполезно, что она перекрасилась в другой цвет. Суть свою не спрячешь под слоем краски для волос. Если ты родилась рыжею лисой, то никогда не станешь белым пушистым зайчиком. Я ей об этом миллион раз утверждал. Кстати, я так тебе ничего и не сказал об изменении твоего имиджа. Блондинкой тебе лучше, чем брюнеткой.

— Спасибо, — поблагодарила Оля жениха. — Я рада, что тебе нравится. Мне также страшно нравится мой новый цвет волос.

— Да и кудри тебе к лицу.

— Наконец-то не придется выравнивать волосы каждое утро или портить их ламинированием.

— Это твои природные кудри? — удивился Люсьен.

— Представь себе такое!

— Классно! Тебе так намного лучше, дорогая. С черными волосами ты выглядела старше на десять добрых лет. А теперь ты выглядишь школьницей!

— Спасибо. Мне приятно.

— Теперь я начинаю волноваться. Как я буду выглядеть рядом с тобой? В свои тридцать я выгляжу старше на шесть, а то и семь лет. А теперь рядом с такой девчонкой, которой ты стала, буду похожим на твоего отца.

— Не преувеличивай, Люсьен. Ты только в костюмах выглядишь старше, а когда надеваешь джинсы и обычную футболку, то — прямо студент-старшекурсник! Кроме того, в костюмах и с галстуком ты — такой импозантный мужчина! — призывно сказала Оля, рассматривая жениха оценивающим взглядом.

— Убедила, дорогая, — спокойно и радостно ответил Люсьен, когда заметил искорки в глазах невесты. — Теперь я постоянно буду носить костюмы.

— Люсьен, посмотри, что за пожарище? — спросила Оля внезапно, показывая рукой куда-то в окно.

Он посмотрел на то место, куда указывала рука девушки. Две минуты внимательно разглядывая почерневший дом от недавнего пожара, он, понизив плечами, ответил, что не в курсе.

— Что это за дом? Я почему-то не помню, чтобы здесь это видела. Когда произошел пожар?

— А ты вспомни, как давно ты здесь была в последний раз. Ты переехала на собственную квартиру уже больше года назад.

— Точно, — согласилась она, выходя из машины. За ней последовал и Люсьен. — Я не наведывалась в родительский дом уже больше полугода.

— Ну, видишь, за это время здесь могло многое случиться.

— А я вспомнила, — сказала Оля, подойдя ближе к забору. — Папа говорил как-то о страшном пожаре, который произошел в нашем районе. Правда, я не обратила тогда внимания на то. Так, пропустила мимо ушей.

— Какое ужас! — тяжело вздохнул Люсьен, разглядывая черные остатки того, что некогда было красивым домом. — И это когда-то был дом! И здесь жили люди!

— Как страшно, Люсьен, — тихо сказала Оля, на глазах которой уже выступили слезы. — Ты себе представляешь, что чувствовали хозяева, когда вернулись домой и перед их глазами стоит эта жуткая и страшная картина.

— Тихо-тихо, — стал успокаивать Люсьен невесту, приласкав ее, когда увидел, как из ее глаз хлынули слезы. — Дорогая, не плачь. Ты что? Моя маленькая! Не принимай это так близко к сердцу. Тихонько. Не надо плакать, — он гладил ее по голове, успокаивая.




37



Двор, где когда-то кипела жизнь, выглядел жутким пустырем. Два обгоревших этажа здания, хотя еще полностью держались, но были черными от дыма и огня, который здесь бушевал недавно, напоминая об этом здесь на каждом шагу. Крыша над домом была полностью разрушена. Только обгоревшие балки торчали над зданием, этим придавая ему еще более жуткого вида. Окон и дверей в этом сооружении не было вообще. Как будто здесь пронесся торнадо, потрепав их на своем пути. Все здесь было мертвым и изуродованным. Отсюда несло смертью и страданиями. Каждый, кто останавливался напротив места трагедии и на это смотрел, пронимало такой болью и печалью, что хотелось отсюда бежать, чем скорее, тем лучше. Запах горелого здесь остался до сих пор. А что творилось здесь в те страшные минуты пожара — трудно описать и даже себе представить!