Аня Демина была первой любовью четырнадцатилетнего школьника Николая Горского. Она была самой красивой девушкой не только в их классе, но и во всей школе, и даже во всем Кривом Роге, где тогда жил он вместе с бабушкой и с мамой. Ее белоснежные волосы контрастировали с ее загорелой кожей, что создавало очень странное сочетание светлого и темного. Голубые глаза были такими глубокими, что парень мог много часов подряд смотреть на них, любуясь их загадочностью. Вместо слушать скучные лекции учителей, Коля то пялился на Аню, то строчил ей любовные есемески. К счастью Горского девушка отвечала на его ухаживания, поэтому после уроков они прятались по скверикам, или каких-то другим безлюдным или малолюдным местам и пробовали на практике все известные им в то время способы поцелуев. Так они встречались год, пока в подростковом теле не разыгрались так мужские гормоны, что Коли стало слишком мало простых, невинных поцелуйчиков от его девушки. На пятнадцать лет Горский выглядел на все девятнадцать лет, если не больше. Из-за этого его тело требовало от него всего того, что делали взрослые студенты после пар.

Поэтому чтобы как-то намекнуть своей девушке о более интимных вещах, которыми занимались взрослые люди, Коля какие смешные вещи только не выдумывал, чтобы она поняла, наконец, чего ему хотелось. А Аня почему-то наотрез отказывалась понимать, что требовалось пятнадцатилетнему юноше в его возрасте. Она была такой наивной и светлой, что ему казалось, она даже не догадывалась, что кроме поцелуев взрослые люди делали еще более приятные вещи. Его друзья советовали ему ей прямо сказать, что он хотел от нее, но он на это все никак не решался, не хотел травмировать психику юной девушки. Коля считал, что каждый человек имеет право до этого момента дорасти сам, не делать это только потому, что так захотелось какому-то другому человеку. Поэтому Горский терпел, но заставлять свою девушку к интимным отношениям с ним он не стал, поскольку очень ее любил.




51



Помирившись со своим женихом и решив как можно скорее справить свадьбу, Оля поехала в больницу, а Люсьен — по своим финансовым делам, которых у него было немало, поскольку он руководил большой компанией, занимавшейся торговлей эксклюзивного, дорогого коньяка, которое изготавливали во Франции, а продавали уже на Украине. Эта компания была основана еще отцом Люсьена, однако после того, как тот отошел от дел, все обязанности легли полностью на плечи наследника большой «империи». Сестра-близнец Люсьена, Люсинда, была правой рукой брата, и занималась делами исключительно в их филиалах, которые располагались в Париже. Месье Перье был полностью уверен в своих детях, поэтому спокойненько наслаждался заслуженным отдыхом, путешествуя по миру, и только время от времени наведываясь в стены своей компании. Жофре много времени проводил и на Украине, поскольку очень любил ее, потому что его покойная жена была украинкой, и она привила детям украинские традиции и научила, конечно, их ее родному соловьиному языку. Даже сам Жофре разговаривал на украинском свободно, правда, со смешным акцентом. Близнецы хотя и учились за рубежом, однако все свои каникулы проводили на родине их матери.


Коридоры больницы навевали Невской невеселые воспоминания, заставляя все видеть в серых цветах. Она не надеялась встретить никого из родных маленькой девочки, которая сейчас лежала в реанимационном отделе. И поэтому, когда встретила Лидию Михайловну в коридоре, очень обрадовалась старой женщине.

— Олечка, как хорошо, что ты пришла, — обратилась пожилая женщина первой, страшно обрадовавшись приходу девушки.

— А разве может быть по-другому, — ответила ей Невская. — Я уже приходила утром, но я ни вас, ни Колю не нашла.

— Понимаешь… — было заметно, что женщина размышляла над тем, что сказать. Она не находила нужные слова, чтобы сообщить то, что хотела.

Приход пластического хирурга Бернского, который оперировал девочку, спас старушку от необходимости отвечать.

- Доктор, как моя Зоинька? — спросила взволнованно Лидия Михайловна, когда мужчина подошел к женщинам.

- Маленькая пациентка пришла в себя, — сообщил он уверенно и весело. — Ее сейчас готовят, чтобы перевести в обычную палату.

От такой хорошей новости женщины от счастья обнялись.

- Я говорила, что все будет хорошо, — стала Оля утешать женщину, у которой из глаз текли слезы счастья. — Лидия Михайловна, почему вы плачете? Надо же веселиться.

— Внученька, это от счастья, — тихо сказала женщина.

Оле стало не по себе от того, что женщина назвала ее своей внучкою.

— Вы сможете ее за несколько минут увидеть, — продолжил врач. — Медсестра говорит, что она хочет видеть отца. Найдите его, пока ее готовят.

Врач покинул женщин наедине.

— Бедная Зоинька, — тихо сказала старушка. — Как ей сказать, что папы нет?

Оля от этих слов замерла на месте. Ей показалось, что это какой-то плохая шутка. Перед глазами пронеслись такие теплые и глубокие мужские глаза. Тело сразу вспомнило нежные руки, губы, отчего по всему телу прошлась волна сладких воспоминаний. И с глаз хлынули слезы от того, что это уже никогда не повторится.

— Как нет?! — не своим голосом сказала Оля.

Лидия Михайловна заметила реакцию девушки.

— Милая, ты чего?! Ты меня не правильно поняла, внученька.

Теперь старуха стала утешать девушку, держа ту за руки.

— Вот я старая дура! Ляпнула глупое и не подумала раньше. Коля, он жив. Его просто нет в городе.

Невская от этих слов перестала плакать, а вместо этого улыбнулась, радостно вздохнув.

— Лидия Михайловна, вы осторожно с такими словами. А то видите, я, дура, в последнее время воспринимаю все слишком близко к сердцу.

Двери в реанимацию в эту секунду открылись и оттуда вышли медсестры, увозя пациентку.

- Бабушка, — сказала Зоя, увидев такое знакомое и родное лицо, и по щекам ее покатились слезы радости.

— Заинька, моя родная, — стала шептать женщина сквозь слезы, которые не давали ей понятно и громко говорить.

- Где мой папа? — спросила девочка о том, которого ей хотелось больше всех увидеть.

- Он сейчас придет, котеночек, — сказала Оля, чтобы успокоить девочку, которая с таким взволнованным взглядом искала родного отца, что сердце девушки не выдержало такого зрелища, и она сказала маленькой пациентке то, что той хотелось в этот момент услышать. — Он пошел в аптеку за лекарствами для тебя.

- Поговорите потом, — услышали они приказной голос одной из медсестер. — Девочке сейчас нужен покой. Мы ей вкололи обезболивающее, поэтому она сейчас уснет.

Медсестры повезли Зою дальше, пока она не скрылась за поворотом.

— Оля, зачем ты ей соврала, дала ей бесполезную надежду? — услышала Невская упрек в словах Лидии Михайловны. — Что я скажу в случае, когда она будет спрашивать про папу, а он не придет?

— Ну, насколько далеко он от Киева уехал?! Вернется через день.

- Он очень далеко от Киева, Оля, — грустно сказала старуха, наблюдая внимательно за реакцией девушкой. — И за день он точно не вернется.

— Как? — очень удивилась Оля. — Почему он уехал, когда он так нужен своей дочери?

— Он поехал заработать денег, чтобы вернуть их тебе за операцию, — пояснила Лидия Михайловна.



52


Где-то за полтора часа, как девочка проснулась, к счастью, Оли также позволили зайти в палату. Потому что она боялась, что ее не пустят так рано к пациентке, поскольку она не являлась членом семьи. Лидия Михайловна взяла девочку за детские ручки и стала их целовать.

— Мое ты солнышко, родная, я так тебя люблю.

— Бабушка, где мой папа? — единственное, что интересовало девочку. — Я хочу к папе!

- Понимаешь, маленькая, он сейчас не может быть рядом с тобой, — попыталась старушка объяснить внучке всю правду. — Он сейчас в Лондоне, зарабатывает деньги на операцию.

— Но почему именно сейчас, когда он мне так нужен? — продолжала Зоя капризничать.

— Зоинька, котеночек, ты понимаешь, что твой папа это делает для тебя, — вмешалась в разговор Оля, попробовав успокоить девочку. — Он тебя очень любит. И сейчас бы хотел быть рядом с тобой, но ситуация так сложилась, что он вынужден был тебя покинуть, чтобы оплатить операцию, которую тебе сделали. Чтобы ты была красивая и здоровая. Невская взяла девочку за вторую руку, ласково глядя на ребенка.

— Но я хочу к папе! — стала Зоя плакать.

— Но у тебя есть твоя бабушка. Она тебя очень любит и хочет, чтобы ты скорее выздоровела. Но ты не должна плакать, потому что ранка на твоем личике не будет заживать. И ты не сможешь выйти из больницы. А ты хочешь домой, ласточка?

— Да, очень, — тихо ответила девочка, продолжая плакать.

— Тогда ты должна быть терпеливой и слушаться бабушку. И уже очень скоро твой папа приедет. А знаешь, как он обрадуется, когда увидит тебя здоровой! Но для этого ты слушайся врачей и медсестер. Ты будешь слушаться взрослых, правда, зайчик? Ты же не хочешь расстраивать своего папу?

— Нет, не хочу, — тихо ответила Зоя, всхлипывая.

- Вот и хорошо, котеночек. Сейчас тебе медсестричка принесет кушать. А ты должна не капризничать, а все съесть, чтобы быстрее выздороветь.

Именно в эту минуту в палату вошла медсестра с подносом в руках.

— Где наша маленькая пациентка? — громко и радостно спросила она. — Где эта красавица-принцесса?

- Я здесь, — сказала, улыбаясь девочка, даже забыв о том, что еще минуту назад она горько плакала.

— Ох, какая у нас здесь красавица! А чего же такая красавица находится в больнице? Твое место — во дворце!

- Мне делали операцию на лице, — серьезным тоном ответила Зоя. — Видите, вот эту повязку? Здесь у меня ранка, — указала девочка ручкой на щеку.