И меня действительно это рассмешило, ибо насколько же нелепо было происходящее между нами. Он тоже засмеялся, даже несмотря на грусть в глазах. Чуть успокоившись, он сел обратно на диван и протянул мне руку:

-Давай начнём всё сначала. Я - Дамир, тренер твоего сына, - правильно раставлял он акценты между нами.

На рукопожатие я ответила.

-А я - Екатерина… - но установить себе подобающую социальную роль я не успела, так как дверь в комнату резко открылась и на пороге появился сияющий Ванька.

-Заяц, - в итоге сказала я, поднимаясь на ноги, за что тут же получила жаркие объятия от сына, в одно мгновение преодолевшего расстояние между нами. А его место у порога заняла Елена Николаевна.

-Вань, - попросила она. - Давай теперь поменяемся? Я с мамой поговорю, а ты пока с Дамом побудешь.

-Дам, - хрюкнул сын, развеселившись незнакомой форме имени любимого тренера. - Как девочка…

Я извиняюще покосилась в сторону Бероева, но тот лишь рассмеялся.

Наш разговор с Еленой занял достаточно много времени, и смысл его сводился примерно к следующему: у меня очень умный и смышлёный ребёнок, который уже сейчас обладает аналитическими способностями, но обратной стороной всего этого является его повышенная восприимчивость и чувствительность.

-Кать, понимаете, ему недостаточно лишь одних “надо и нужно”, ему важно понимать смысл того, что от него требуют, иначе ему приходится перебарывать себя… Большинство детей слепо верят мнению взрослых, ваш не верит. Ему необходимо самому прийти к тому или иному решению. Он может быть послушным, он может подстраиваться, чтобы избегать конфликтов… Но это ещё не означает, что он согласен. Есть упрямые дети, которые в такие моменты просто-напросто закатывают истерики, настаивая на своём. Ванька же наоборот… чувствует свою вину за то, что у него другое мнение.

-Это у него от меня, - виновато заметила я. - Комплекс белой вороны…

-Может быть от вас, а может быть и нет… Вообще, причины - это не самое главное. Главное - понимать, что с этим делать. Научиться слышать свои желания и уважать их. В случае Ивана, если окружение не станет принимать его “хочу”, то он так и будет грызть себя изнутри, при этом пытаясь добиться этого за спиной.

-Я стараюсь…

-И он это видит. Но не всегда этого достаточно. Нужно, чтобы и другие научились уважать в нём это. И вы, как мама, должны научить окружающих этому. Но и здесь смотрите… Пока вы не будете точно так же уважать то, что происходит лично с вами, вы вряд ли сможете помочь Ване.

Елена Николаевна хоть и пыталась быть мягкой, но меня всё равно брал озноб, настолько это всё было… тонко. Я всегда считала себя… достаточно свободной личностью, по крайней мере, я часто делала что-то такое, что моя семья наверняка бы не одобрила.

-Вы как Ваня, - заметила психолог. - Вы тоже всё делаете по-тихому, поскольку боитесь… даже не осуждения, а того, что от вас отстранятся, перестанут любить.

И тут мне до безумия захотелось разреветься, но, закусив свою щёку изнутри, я смогла сдержаться.

-Кать, если хотите, вы можете с Ваней походить ко мне…

-Я подумаю, - пообещала я, не уверенная, что ещё раз смогу пройти через этот разговор. Если бы дело касалось только Ивана, но я чувствовала себя настолько разбитой, что не была уверена, что с ходу смогу взять себя в руки.

-Вы подумайте, - улыбнулась крёстная Дамира. - Вас никто не обязывает принимать решение сейчас.

 -Хорошо.

Наверное, мне стало легче. Но не в том, привычном, смысле этого слова. Просто теперь я хотя бы видела, откуда что взялось в наших жизнях. И я начинала видеть надежду справиться со всем. Впрочем, у меня и выхода не было.

Ребёнок с Дамиром ждали меня напротив кабинета. Ванька опять накинулся на меня с объятиями, видимо, тоже нуждался в том, чтобы почувствовать, что его любят.

Елена вышла в коридор и наткнулась смешливым взглядом на Дамира.

-Мать-то знает? - загадочно поинтересовалась она у Бероева.

-Нет, - густо покраснев, качнул он головой. - И лучше будет, если это и дальше останется таковым.

Не выказывая особого любопытства, я пыталась понять, о чём они говорят, но разговор был, видимо, о чём-то совсем уж личном, поэтому мне только и оставалось, что прислушиваться и тихо обнимать ребёнка.

-Ох, - театрально запричитала Елена Николаевна. - И в какого же вы такие?!

-Я бы сказал, что гены… Но в моём случае - издержки воспитания, - хохотнул Дамир, давая понять, что разговор окончен.

Я одевала на Ивана ветровку и кепку, когда эти двое прощались. Лена чмокнула Бероева в щёку, пристально посмотрев ему в глаза, оставляя какое-то послание, понятное только им двоим.

  На улицу вышли в молчании, остановившись на крыльце. Я уже хотела распрощаться с Дамиром, когда Вано неожиданно резко ухватил его за руку и торжественно объявил:

-А теперь гулять!

Глава 16

Ванька до последнего настаивал на том, чтобы Дамир пошёл гулять с нами. И несмотря на все мои увещевания, что уже поздно и что тренер и так потратил на нас уйму времени, не возымели никакого эффекта. Причём на них обоих, ибо Бероев просто пожал плечами и выдал: “У меня нет планов на вечер”. В итоге мне оставалось только скрежетать зубами и напоминать себе, что детей бить нельзя. Последнее замечание относилось одновременно и к тому, и к другому.

Поэтому не было ничего удивительного в том, что в скором времени мы оказались в ближайшем моле, где Иван с горящими глазами атаковал каток. Я успокаивала себя тем, что и без этого вон сколько недель обещала сыну покататься на льду. Правда, на коньки меня так и не пустили, предостерегающим взглядом повелев оставаться на месте. А ещё беглым движением его губ, по которым легко читалось: “Нога”. Поэтому мальчики катались вдвоём, а я сидела на барном стуле за высокой стойкой прямо у самого борта катка и вертела в руках бумажный стаканчик с кофе, купленным тут же на фудкорте. Сидела, вертела, смотрела на этих двоих и пыталась понять, что же я творю. Вопрос по своей сути был не нов, впрочем, и ответов на него за всё это время у меня так и не появилось.

С удивлением для себя обнаружила, что после откровений Дамира относительно его симпатии ко мне нам стало легче - пропали та давящая неловкость, поделенная пополам с ощущением неправильности и преступности нашего общения. Что было достаточно странно. Как если бы мы кого-то обманывали до этого, а теперь вот… теперь можно было общаться, потому что вроде как обозначили благопристойные границы. Ты мне нравишься, но я тебя не трону… Ты-то да, осталось только понять, что мне теперь делать с собой и своими чувствами, наличие которых отрицать было глупо. Тут же вспомнились слова Лены о том, что нужно учиться следовать своим желаниям. Вот только если бы она знала, какие желания в последнее время всё чаще роятся в моей бедовой голове...

Спустя время умотанный моим сыном Дамир покинул каток и уселся на соседний со мной стул, а шестилетнее чудо в одного осталось рассекать ледяные просторы, завладев пластиковым пингвином на полозьях.

-Он сегодня сам себя превзошёл, - первая нарушила тишину. - И где только силы черпает?

-В чужом внимании? - предположил Дамир. - Ему нравится, что столько взрослых крутится вокруг него.

Это было самое обычное пояснение, а мне вот совестно стало, будто мой сын в прочие дни был всеми покинут и полностью лишён родительской заботы. Бероев, как обычно, всё понял верно.

-Просто дети любят, когда всё не по плану…  Для них это целое событие. Спонтанные вещи - они настоящие самые.

Ответить я не успела - зазвонил его телефон, лежащий на стойке между нами. На экране появилось фото молодой темноволосой женщины с надписью “Мама”.

-Лена, блин! Просил же... - беззлобно выругался он и улыбнулся, извинившись одними глазами, и, взяв трубку, отошёл в сторону. Я невольно напряглась, вспоминая сегодняшний разговор, случившийся между нами пару часов назад. Я не то чтобы сомневалась в его искренности, но пазл упорно не желал собираться во что-то единое. Может быть потому, что я невольно проводила параллели с собой и, не обнаруживая ничего подобного, расстраивалась.

Дамир вернулся достаточно быстро, садясь на то же место, что и раньше. Ванька в этот момент как раз проезжал мимо нас, и мы оба с упоением замахали ему руками.

Я ни о чём не спрашивала, но парень всё равно решил пояснить.

-Меня в семью забрали, спустя полгода.

-Ты не обязан…

-Да нет, всё нормально. Спрашивай, если хочешь.

-Тебя усыновили?

-Формально - да. А на деле… понимаешь, они мне не просто дом дали или даже не просто семью… Хотя и этого было бы слишком много. Просто… Просто я почти умер, в тот день, когда родителей не стало. Не знаю, как это объяснить. Я тонул и никак не мог утонуть окончательно, но и всплыть самому у меня не получалось.. А тут появились они. Сашки.

-Сашки?

-Да, - ухмыльнулся он. - Саня и Саша. Они были нашими соседями. Представляешь, им тогда и тридцати ещё не было. Пятеро своих детей и лысая кошка. Там было столько причин не делать этого, а они меня забрали. Мне до сих пор кажется, что Саня… она меня просто выцарапала у судьбы.

Его голос привычно был ровен, но я слышала нечто такое, за уже привычным интонациями и еле заметным акцентом, от чего действительно становилось не по себе. До безумия хотелось обнять его или же самой прижаться к Дамиру, до конца не разбирая, кто из нас сейчас больше нуждается в поддержке. Но внутренний голос шепнул, что момент всё-таки неподходящий, ибо его речь не была проявлением мужской слабости, а являлась частью той истории, с которой он научился жить. В отличие от меня.

-Я разнылся? - пошутил он, снимая остатки напряжения между нами.