-Давай поговорим, - медленно и будто бы заторможено попросила моя “неверная”.

-Поговорим? - переспросил. - Поговорим?! - и собственный голос показался истерично-несдержанным. Впрочем, было откровенно пофиг. - По-моему, ты как-то припозднилась, родная.

Она виновато поморщилась, совестно ей, что ли, было… Совестно - это хорошо, жаль, что сильно поздно.

- Ну и чего тебе не хватало? Вот скажи?! Заскучала?! Романтики захотелось? Ванильки? Быт заел? Ах, ну да, помню-помню. Трудно было… И что он сделал, этот твой Дамир-то? Выслушал и пожалел? По головке погладил…

В Катькиных глазах выступили слёзы, и это неожиданно лишь подстёгивало мои нападки. Потому что самому  вдруг стало больно и обидно. Что предала, что обманула, что… всё разрушила. И чем тяжелее становилось самому, тем больше всего лилось из меня на женщину, которая оказалась совсем не той, какой я ожидал.

-Я же тебя спрашивал. Что не так… Предлагал варианты. А ты всё своё талдычила. Устала. Настроения нет… А потом нос свой воротила, когда я тебя касался… Всё ждал, когда ж растаешь уже, когда отпустит тебя.

Презрительно усмехнулся.

Пазл всё продолжал и продолжал складываться, и вырисовывающаяся картинка выходила стрёмной и отвратной.

-Если ты всё видел, что ж тогда молчал? Что ж ты со мной не поговорил? - сведя брови, спросила Катя, поменявшись в лице. Нет, она всё ещё была бледной и испуганной, но я видел, что вина во взгляде уже начала меняться на что-то другое. Пока неведомое мне.

-Я же спрашивал…

-Нет, Слав, - покачала она головой. - Спрашивать - ещё не означает разговаривать. Потому что у тебя, как всегда, на всё были свои ответы. Что-то не клеится? А давай ещё ребёночка родим. Устала? А давай мы на море слетаем. Ты хоть раз спросил, а чего я хочу? Или Ваня?

-Ну с твоими желаниями, как выяснилось, всё понятно, - не удержался от сарказма. - Оказывается, всё дело в том, что я плохо спрашивал? А ты у нас, видите ли, ни при чём.

-Я виновата, - тут же отозвалась Катя. Как-то по-простому. - Виновата. Тут не оправдаешься, никак. И мне стыдно, что… всё получилось так. Что я слишком долго молчала и запустила ситуацию… до такого.

-И что бы ты такого сказала мне… раньше?

Слова будто не желали лезть в горло, застревая где-то на подходе. Мне вообще как-то совсем не по себе стало. Бросало то в жар, то в холод.

 -Я устала. Я правда устала. Но не от работы, не от дома, не от быта… Я устала быть со всем этим одна.

-КАТЯ, я работал! - с ходу заорал я, поражённый тем, что она ставила мне это в упрёк.

Она всхлипнула и замотала головой.

-Славка, ну я же не об этом. Мы же тебе мешаем… Я… ребёнок.

-Херню не неси!

-Да посмотри же ты! - крикнула она в ответ. - Я вечно не такая, какой ты желал бы меня видеть…

-Потому что не надо фигню всякую творить!

-А что, по-твоему, фигня? Что в твоём понимании фигня?! Мнение моё? Ванькины желания? - слёзы катились по Катькиному лицу, но говорила она всё уверенней, если не сказать, что отчаянно. - Да мы просто мешали тебе жить! Всё было хорошо, только когда мы соответствовали… Понимаешь? Когда подходили твоим взглядам на жизнь. А всё остальное время… ты снисходительно терпел… мою неразумность!

Я зарычал, повторно врезав ногой по кровати, на этот раз стало больно, но мысль об этом прошла как-то мимо моего сознания. Другое сейчас было важнее...

-А какие тут ещё могли быть варианты? Катя, я с двадцати лет для вас наизнанку выворачивался! Работал, впахивал… Заметь, я создал вам ВСЕ условия, о которых только мечтать можно было. Ещё скажи, что я был плохим мужем! Ты хотела ребёнка - мы родили. Ты…

-То есть это только я хотела ребёнка?! - с небывалой силой взвилась жена, даже слёзы пускать перестала.

-Я не это хотел сказать…

-Но сказал!

Между нами повисла тишина. Оба тяжело дышали, сверля друг друга злыми взглядами.

-Так в этом всё дело, - в итоге не удержался я опять. - Тебе, видите ли, одиноко стало?

-Считай, что так… - отмахнулась от меня Катя, желая поскорее окончить весь этот разговор. - С жиру беситься начала, со скуки, с одиночества… Считай, как хочешь.

Она говорила монотонно и будто бы устало, явно уже не веря в возможность что-либо решить или исправить. Злило. Очень. Израненному самолюбию хотелось иного.

Катька была сегодня другой. Не было в ней той покладистой девочки, в которую я когда-то впервые влюбился. Но меня напрягало даже не отсутствие её покладистости и желания перечить. Пугало то, что в ней не было ни единого намёка на стремление сохранить то, что было у нас.

Это лишь усилило тот ад, который закипал во мне. До меня наконец-то дошло: она не планировала что-то спасать или сохранять… Я сильно не задумывался о том, собираюсь ли её прощать. Но Катя была моей женой, провинившейся женой, и логично было бы ждать от неё, что она начнёт молить о прощении. Но ей, как всегда, было наплевать на логику. Ничерта она не собиралась извиняться, скорее даже наоборот, сама злилась и закипала, высвобождая из себя обиды, которые, должно быть, давно копила.  

-Как ты могла?! - в конце концов обиженно выдал я. - Как ты могла?!

Катя лишь жалобно всхлипнула.

-Получается, что могла...


Пятница

Спать я лёг в гостиной на диване, хотя до ужаса хотелось уйти, громко хлопнув дверью. Но собственнические чувства вдруг взбунтовались. Испытывал необходимость сохранить иллюзию, что хоть что-то в этом доме ещё находится под моим контролем. Да и страшно было, что если я уйду, она тоже уйдёт… к нему.

Утром я проспал всё на свете. В квартире было тихо, а голова гудела. То ли от выпитого накануне, то ли… от всего остального.

Вчерашний вечер казался каким-то сюром. Я даже малодушно пытался убедить себя, что спать на диване мне пришлось из-за того, что я с алкоголем переборщил. Но нет, блядская память подсовывала обрывки случившегося разговора. 

Кати с Ванькой уже не было. На кухонном столе услужливо ждал завтрак и записка, написанная Катиным почерком с завитушками: “Ушли. Будить не стала. Давай попробуем поговорить вечером. Без эмоций”.

Я расхохотался. Если у меня ещё и оставались какие-то иллюзии, то сейчас они рассеялись окончательно. Она мне изменила. Она спала с этим мальчишкой… Моя жена посмела лечь в постель к другому мужику…

Гнев снова набирал обороты.

Тарелка с бутербродами полетела в стену, рассыпалась на осколки, содержимое же разлетелось по всей кухне, оставляя жирные следы. Вот так. Как и в нашей когда-то чистенькой семье, здесь теперь творилось полное дерьмо.

Легче не стало, для этого, видимо, надо было переколотить весь сервиз, подаренный моими родителями на нашу свадьбу, и я даже знал, об чью голову.

Рабочий день был обречён заранее. Сосредоточиться на чём-либо толком так и не получалось.

Зачем-то вспомнил наши с Катей отношения. То, как всё начиналось.

Она понравилась мне сразу. Весёлая, лёгкая и… красивая. У нас вообще с ней всё было просто. Встретились, понравились, стали встречаться. У обоих первые отношения, вместе открывали себя и свои границы. Было сладко и… авантюрно, что ли. Прогуливали пары у неё в общаге, пока соседки были на занятиях. Наверное, окажись мы чуть-чуть поглупее, то и из универа бы вылетели. А так… а так мозгов всё-таки хватало и на пары ходить, и сильно долгами не зарастать. Но оторваться друг от друга было сложно.

Катя была… податливо-мягкая и до ужаса отзывчивая. Меня это всегда подкупало.

Моя мать по характеру более стальная. В Кате же я смог разглядеть свой идеал женщины.

Взрослая жизнь началась как-то резко… Вышли из универа и оказалось, что нужно думать обо всём… Мир был полон возможностей, и мне хотелось заполучить их все. Катя не возражала, хотя амбиций в ней было в разы меньше. Впрочем, меня устраивало и это… Мне же, как мужчине, были необходимы победы, а её, видимо, устраивал наш тихий очаг. Я дал ей всё это. Дом, сына, стабильность.

Ты ведь этого хотела, любимая, не так ли?!

Катька вообще идеально подходила на роль жены. Для неё интересы семьи всегда были на первом месте. Всегда поддержит, всегда примет правильные решения… даже несмотря на всю дурость, которая порой рождалась в её голове. Я предпочитал всё это списывать на её импульсивность и увлекающуюся натуру. Значит, моя роль как мужа состояла в том, чтобы держать её в рамках разумного.

Когда же всё изменилось?

Я не совсем дурак, чтобы не понимать, что в последнее время у нас как-то туго всё шло. Но это казалось каким-то закономерно-правильным. Мне и самому становилось скучно, в том укладе жизни, в котором мы существовали. Хотелось общения с людьми, встреч, посиделок. Тогда я шёл к друзьям. А она, как оказалось, к другому мужику. От этого тоже жгло. Что она… а не я себе бабу нашёл. Словно переиграла меня на каком-то из поворотов.

Несмотря на то, что была пятница, и полное отсутствие желания работать, я торчал на работе до самого поздна. Просто не мог представить себе, как приду домой, а там она… и Ванька. Про сына вообще думать было ещё сложнее. Я в принципе так и не научился его понимать. Диковинный у меня ребёнок был. С широко-распахнутыми глазами и переполошенный. Но сегодня меня волновало совсем не это. Я вдруг понял, что… Иван никогда не встанет на мою сторону. А хотелось…

Тоже нечестно. Предала она, а за бортом оказался я. Усмехнулся, с чувством ударив кулаком по столу. Хотелось действий и крови… Пока что ещё без разницы чьей. Его… своей.

Из офиса вышел уже после напоминания охраны, что пора бы. По пути заехал в магазин, схватив первый попавшийся алкоголь и… киндер для Вани.

Пить начал ещё в машине, припарковавшись на своём привычном месте. Коньяк средней паршивости тяжело падал в желудок. И это тоже казалось насмешкой судьбы. Не могло мне под руку что-то приличное попасть? Словно весь мир сегодня был против меня.