Ирина Лисовская - Дашка

Узнала голос Петренко, но он уже меня мало волновал, Череп сгреб меня в охапку, поцеловал отчаянно и немного дико, вытесняя дурные мысли из головы. Он тут, нашел меня и спас! Разве могло быть что-то лучше?

Казалось, мы не виделись целую вечность: я разорвала поцелуй, уткнулась носом в грудь любимого и зарыдала, не в силах сдержать рвущиеся наружу эмоции. Тем не менее, удерживала мужчину настолько крепко, будто переживала, что тот может исчезнуть в любую секунду. Я слышала, как быстро и отчаянно стучало сердце Степы, в этот момент мне никто не нужен был, только мы вдвоем!

– Ну все, не плачь, – он ласково гладил меня по голове и спине, пытаясь успокоить. – Теперь ты в безопасности.

О, да! В его объятиях я всегда была и буду в безопасности! Надо было уже отстраниться, обратить внимание и на других людей, что стояли рядом, но я не могла. Невидимая сила, словно магнит, притягивала меня к Степе и не отпускала. Я бы простояла так целую вечность, просто зная, что рядом тот самый человек. Череп так же не торопился выпускать меня, прижал к своему телу, как самый драгоценный цветок в мире, и что-то невнятно ворчал под нос.

– Хочу домой, – сказала и шмыгнула носом, стерла слезы.

Степа тяжело вздохнул, и мне все же пришлось поднять голову. Заметила его извиняющийся взгляд, нахмурилась. Мимолетом обратила внимание на мужчину. Казалось, в его глазах стоят слезы, хотя на лице сияла приветливая улыбка.

– Даш… домой… пока не можем, – Черепу было сложно говорить, а я стала подозревать неладное.

– Мы все еще заложники? – тихонько прошептала, но сразу же получила ответ от того таинственного мужчины:

– Ни в коем случае, вы гости в моем доме. Пока что, – зачем-то добавил следом, из-за чего я совсем запуталась. – Меня зовут Григорий Яковлевич.

– Очень приятно. Даша…

Ваня и Дима молчали, они стояли в сторонке, в то время как мы с Черепом – в непозволительной близости к седовласому хозяину дома. Я могла без проблем полностью разглядеть его. Вроде не старик еще, но полностью седой и осунувшийся. Он казался таким бледным, словно вот-вот упадет в обморок. Тем не менее, на нем была надета белая рубашка и светлые брюки, подчеркивая достаток и статус мужчины. Вроде неприлично так бесцеремонно разглядывать постороженного человека, только его глаза неотрывно глядели на меня, что сильно смущало.

– Удивительно, – заговорил он со слезами на глазах. – Ты так похожа на Свету, одно лицо. Сколько тебе лет?

– Двадцать три, – произнесла на автомате и уточнила потом: – Вы знали мою маму? Вы же не…

Замолчала и мотнула головой. На ум стали приходить разные догадки, но я всеми силами гнала их, не желая слышать подтверждение. Одно дело – тупой треп брата, желание ударить больно по моему самолюбию. Но, совсем другое – доказательство его слов. Я даже перестала дышать, едва сумела сглотнуть, пока ждала ответ. Степа почувствовал мое состояние – поцеловал в макушку и прижал к себе крепко-крепко, будто переживал, что свалюсь в обморок.

– Знал, Дашенька, знал, – его слова оказались пропитаны мукой, отчего даже мне стало жаль мужчину. – Еще со школьных лет, ох, сколько воды утекло, страшно вспомнить.

Он внезапно пошатнулся, я машинально двинулась вперед, желая помочь, но Дима опередил. У него, похоже, уже выработался рефлекс, настолько молниеносной оказалась реакция.

– Слишком много впечатлений за один вечер, не так ли, старик? – спросил блондин и потихоньку повел мужчину к дивану. – Присядь.

Неужели он своего отца зовет «старик»? Как же это невежливо и оскорбительно, учитывая его состояние!

– Имей уважение, он же твой отец! – зачем-то прикрикнула на Диму, просто не сдержалась.

Петренко с Черепом рассмеялись, а Дима выгнул бровь и хмыкнул, но ничего не ответил, словно у них это в порядке вещей! С другой стороны… у меня никогда не было отца, как и у Юрки, может, такая шутливая форма общения не настолько и плоха?

– Иди сюда, присядь рядом.

Мужчина похлопал рукой по обивке рядом с собой, я не знала, как поступить. Степа подтолкнул вперед, решив за меня эту дилемму. Он явно знал больше… И… это пугало.

– А ведь я даже не знал, что Света родила еще одного ребенка, – заговорил Григорий Яковлевич, глядя мне прямо перед собой. – Стыдно признаться, после одного рокового дня больше не поддерживал с ней связь, не искал встреч и специально ничего не узнавал. Мне казалось, так правильно, а вышло… – он цокнул языком и замолчал.

Никто не решился перебивать хозяина дома, все покорно молчали и ждали продолжения. Внутри с каждой минутой нарастала тревога, я понимала, что эта ночь изменит всю мою жизнь, перевернет ее с ног на голову, и прежней она уже не будет. Степа сидел рядом, держал за руку, он был для меня опорой в трудный момент… В момент истины.

– Я же правильно сделал, что привез ее без указания? – молчание сильно затянулось, Дима не выдержал и уточнил у отца. – Старик, серьезно, когда услышал, что болтали шестерки Строителя… а потом этот говнюк ударил девушку, у меня не было другого выбора.

Череп едва сдерживал себя, слышала, как он тяжело задышал, наверняка видел синяк на моем лице, но до последнего сохранял спокойствие. Я погладила его по руке, давая понять, что все хорошо. Тем временем, Григорий Яковлевич снова заговорил:

– Ты сделал по совести, именно так, как я тебя учил. Можно сказать, облегчил нам задачу. Хотя легкой ситуацию назвать невозможно. Понимаешь ли, Даша… – мужчина обратил на меня внимание и похлопал по коленке, – тебя похитили ради выкупа, сказав, что, якобы, ты моя дочь. Но…

Старик сделал перерыв, вздохнул, а я уже не могла терпеть, внутри клокотали эмоции от этих утомительных пауз и тайн! Сидела как на иголках, в ожидании ответа.

– Но! – поторопила, Григорий Яковлевич усмехнулся и, наконец, сказал:

– Я не могу подтвердить это или опровергнуть. Я сам в замешательстве.

– В чем проблема? Надо сделать ДНК-тест! Мне нужны ответы, надоело жить во лжи.

Высказалась на эмоциях, осознавая, что ничего конкретного не узнала. Тем не менее, я уже точно знала – мать изменяла отцу, иначе бы старик сразу и жестко послал нас на все четыре стороны вместе со Строителем.

– Да пойми же ты, не все так просто. Тест в любом случае покажет наше родство, возможно, даже с вероятностью до девяносто девяти процентов. Так что по сути, меня собирались шантажировать не на пустом месте.

Я нахмурилась, в голове все перемешалось в кашу, а Григорий Яковлевич никак не решил проблему. Что за бред?

– Ничего не понимаю… Если ДНК-тест все равно покажет наше родство, то, значит…

– Мой брат был женат на твоей матери, – перебив меня, огорошил Григорий Яковлевич. – Теперь понимаешь, почему тест станет проблемой?

– Да…

Понимала ли я на самом деле всю абсурдность ситуации? Вряд ли… У меня в голове не укладывались даже те маленькие крупицы правды, которые уже вылезли наружу.

Практически сразу возникло еще больше вопросов и подозрений, но мне следовало для начала переварить новость о родстве с Григорием Яковлевичем, а уж потом идти дальше. А ведь я всю жизнь мечтала о большой, сплоченной семье, надеялась, что однажды встречусь с отцом, и мы поговорим по душам, выясним все недомолвки и разногласия. До последнего ведь мирилась со всеми пакостями Юрки, надеясь, что рано или поздно он одумается и поблагодарит за старания. Все коту под хвост! Мало того, что продал меня, как какую-то породистую зверушку, так он еще и, возможно, не являлся моим родным братом!

Судя по гробовой тишине в гостиной, все только и ждали моего ответа, а я тупо не понимала, как себя дальше вести и что говорить. Рядом сидит или отец, или дядя. Мне бы радоваться, вон, сколько родственников обрела за одну ночь, но… Как реагировать-то теперь? Не скажу, что готова была от радости прыгать до потолка, учитывая, каким именно способом мне преподнесли информацию. Я даже не уверена, хотелось ли мне и дальше копаться в грязном белье!

Боже мой, если мама была замужем за братом Григория Яковлевича, зачем он продолжал преследовать ее? Смирился бы, блин, что она выбрала другого! Только воду взбаламутил, а после, герой! Решил уже не вмешиваться в судьбу. Как ни крути, а правду, хоть она и горькая, следовало узнать до конца.

– Я так понимаю, – заговорила с долей иронии в голосе, не могла иначе, – Вы решили не преследовать мою мать и, наконец, не лезть в их отношения с братом уже после того… как переспали? Это было добровольно? Что-то я сомневаюсь…

– Даш, угомонись, ты сейчас на взводе и можешь наговорить много лишнего, – Степа одернул меня, но слова из песни все равно не выбросишь!

– Смею предположить, что ты все эти годы жила в неведении, не так ли? – уточнил старик, а я кивнула. – Не удивлен. Света всегда дорожила своей репутацией, потому что была воспитана двумя строгими родителями, это ее и сгубило в конечном итоге. Мне много чего не нравилось в ее выборе и дальнейшем образе жизни, но кто я был такой, чтобы попрекать? Никто.

Григорий Яковлевич прервался, а я нахмурилась, услышав про строгих родителей. Мама про бабушку с дедушкой практически никогда не рассказывала, а если и говорила, то никакой конкретики. А уж когда она начинала плакать, мне и вовсе приходилось замолкать. Вероятно, для нее тема о родителях всегда была больной.

– Они еще живы или?..

Если да, то неужели отреклись от дочери, даже когда та попала в совсем безвыходное положение? Уму непостижимо!

– Кто? – старик нахмурился, словно потерял нить разговора. – Твои бабушка с дедушкой? Честно, не знаю, но могу выяснить. Только трудность потом будет в другом…

– А в чем же, по-вашему, настоящая проблема? – Степа решил вклиниться в разговор после очередной паузы старика.