Откуда она узнала про Заболоцкого? Кто ей рассказал? Никто не знал об этом, ни одна живая душа, кроме него самого и его жены. Но они же в Москве! Как это дошло до Кураги?

Неужели она специально под меня копала, обзванивая и расспрашивая работодателей? Я сильно сомневалась, что жена Заболоцкого или он сам сплетничали по телефону с незнакомой тёткой, вытряхивая грязное бельё. Да и к тому же это неправда! Ну… частично неправда.

И она обмолвилась про шашни в школе, неужели она знает про Яна?

Но, подумав, решила, что нет, иначе она бы точно не стала держать в себе такую сенсацию, после которой она могла бы выгнать меня со свистом, и не придумывать другие, притянутые за уши доводы.

Я шла к ней на ковёр, наивно полагая, что получу выволочку за журнал, и никак не ожидала такого. Это месть, из-за завуча! Это было настолько прозрачно, что не было никаких сомнений.

Остановившись напротив своего кабинета, облокотилась ладонями о подоконник. Нужно привести мысли в порядок, нужно выдохнуть.

Взяла злость: ну почему у меня всё вечно наперекосяк? Если бы не он, этот горе-ухажёр, то всё было бы нормально! Свалился на мою голову этот Денис Павлович!

Где теперь искать работу? До каникул осталось катастрофически мало времени.

А если не уходить? Остаться, на зло! Я не сделала ничего плохого, почему я должна менять работу только потому что директриса запала на завуча? Он мне не нужен, пусть забирает!

Но, с другой стороны, если я уйду из этой школы, станет проще в одном — Ян перестанет быть моим учеником, и это сильно упростит наши отношения. Хоть одна положительная сторона.

Но если уходить, то куда? Ни в одну из школ, кроме вечерней, учитель английского не требовался. А в вечерней всего лишь на полставки, и такая низкая зарплата…

На лестнице послышался стук каблуков Эммы Валентиновны, и я, чтобы не попасться снова ей на глаза, быстро юркнула в кабинет.

Из-за этой суматохи совсем забыла о том, что урок у 11 «Б».

Ученики громко переговаривались, по классу летали смятые бумажки. На доске кто-то жирно вывел мелом "ass"* и подкрепил написанное красноречивой иллюстрацией. На моё появление никто не отреагировал, продолжая вести себя развязно.

Проходя к своему столу поймала взгляд Ники: та, сжав губы в тонкую ниточку, смотрела исподлобья. Но хотя бы пришла на урок, что уже хорошо. А потом я увидела Яна: он, сжимая в кулаке карандаш, пристально заглядывал мне в глаза. Смотрел встревоженно, цепко изучая моё лицо. Натянутой улыбкой я могла провести кого угодно, но только не его.

— Извините за задержку, открываем учебники на восемнадцатой странице.

— Задержку, — гоготнул Круглов, покачиваясь на стуле. — А перед нами-то что извиняетесь? Или это кто-то из наших в задержке виноват? — несколько мальчишек подержали нестройным гоготом, девочки тихо захихикали.

— Тему сегодняшнего урока нам расскажет Круглов, — собрав последние крохи самообладания, пропустила шутку мимо ушей.

— А чё я? Дронов хочет! — пробасил Круглов, ткнув пухлым пальцем с обгрызанным ногтём на отличника.

— И я хочу! Кто даёт? — влез Горошков, и класс взорвался от хохота.

Круглов завалился на парту, молотя кулаками по столу, содрогаясь в конвульсиях от смеха. Степаненко выковырнул из стоявшего на подоконнике горшка с засохшей фиалкой горсть земли, и кинул в Дронова. Немцов ловко схватил его рюкзак и, положив на пол, от души пнул: тот пролетел через весь кабинет, рассыпая по пути тетради, ручки и учебники.

Я сидела за столом, и не знала как утихомирить ораву взбесившихся подростков! Опустила голову, уговаривая себя не разрыдаться при всех.

— Заткнулись все, уроды! — громко и чётко произнёс Ян. Голоса стали на полтона ниже, все уставились на Набиева, в ожидании чего-то интересного.

— А если не заткнусь, то что? — вскинулся Круглов, нахально ухмыляясь. — Ты мне не указывай, понятно?

Ян молча поднялся. Класс сразу же затих. Переступая разбросанные между рядами книги и канцелярию из рюкзака Дронова, Ян подошёл к Саше и, взяв того за ворот рубашки, немного приподнял над стулом.

— Так заткнёшься?

— Хрен тебе, понял? Ай, б**!!! — выругался Круглов, получив звонкий удар по уху.

— В следующий раз посыпятся зубы, — предупредил Ян, и неторопливо шагая вернулся на своё место.

Тишина стояла будто неживая, только Круглов что-то бубнил себе под нос, потирая красное ухо.

Все смотрели на меня, ожидая какой-то реакции, но я понятия не имела, как себя повести. Будто впала в ступор.

По идее я должна бы была прочитать Набиеву мораль, что драться нехорошо и всё надо решать мирным путём, но не могла кривить душой, потому что внутри я ликовала, что этого наглеца поставили на место. Даже разговор с Курагой отошёл на второй план, от гордости за Яна.

— Open your books on eighteenth page*, - повторила я, и дети тихо зашуршали страницами, листая учебники.

Такой тишины на своем уроке я не могла припомнить за всю свою практику.

--

Ass* — задница

Open your books on eighteenth page* — открываем учебники на восемнадцатой странице

— Что случилось? — Ян поравнялся со мной, выцепив-таки на перемене.

Сразу после звонка с урока убежала в учительскую, и как только вышла из кабинета, сразу же наткнулась на ожидающего неподалёку Набиева.

— Может, давай потом? — бросила, озираясь по сторонам, торопливо сбегая вниз по ступенькам.

— Нет уж, давай сейчас, — он взял меня за предплечье и затянул под лестницу. На сложенных вдоль стенки старых матах покоился толстый слой пыли. Ян бесцеремонно прижал меня к ним, закрывая обзор своей крупной фигурой.

— Послушай, это не самая лучшая идея…

— Что там произошло у вас в учительской? — не дослушал он, нахмурив брови заглядывая в глаза. — Ты плакала, я видел.

— Эмма Валентиновна устроила выволочку. Ничего особенного.

— Из-за журнала?

Я молча кивнула. Ну не рассказывать же ему о Заболоцком. Страшно представить, если эта грязная история станет достоянием общественности.

— Но есть и хорошая новость: кажется, я нашла квартиру, — поспешила сменить неприятную тему.

— Серьёзно? Это круто. Надеюсь, не на Минской?

— Нет, тут совсем недалеко. И совершенно бесплатно.

— Вот как? И что это за добрый спонсор-самаритянин? — в голосе засквозили нотки плохо прикрытой ревности.

— Соседка Инны. Давай всё-таки потом поговорим, ладно? — с тревогой выглянула из-за его спины в коридор. Мимо сновали ученики, но, к счастью, никто не обращал на нас никакого внимания.

— Увидимся вечером? — томно выдохнул Ян мне в шею и легко коснулся губами мочки уха. По телу сразу же прошла приятная волна удовольствия от близости, но, собрав волю в кулак, я резко отпрянула, опасаясь быть замеченной.

— Не знаю. Я позвоню, — дождавшись, когда снаружи станет достаточно пусто, выскользнула из-под лестницы. — Да… спасибо тебе.

— За что? — удивился Ян.

— Ну, за Круглова…

— А, это. Я давно уже хотел ему по морде съездить, так что спасибо за повод, — улыбнулся он, и беспечно махнул рукой.

— Яна Альбертовна, а с кем это вы тут… — откуда ни возьмись появившийся завуч заглянул под лестницу.

Ян облокотился о маты, сохраняя невозмутимое выражение лица. Я же густо покраснела, осознавая, как двояко можно расценить эту ситуацию. Да даже не двояко, по-моему, всё было так очевидно!

Денис Павлович хмыкнул себе под нос, но тактично промолчал, уставившись куда-то ниже моего бедра.

— У вас там… э…

Я опустила глаза: на чёрной юбке пыльный отпечаток. Краснея ещё гуще, хотя, казалось бы, куда уж больше, отряхнула одежду и стремглав понеслась по коридору.

Вот что он теперь подумает!? А главное, вдруг разболтает директрисе, я же не знаю, о чём они там воркуют у неё в кабинете.

Будет хотя бы один день, чтобы я не вляпалась в какую-нибудь нелепую ситуацию?! Даже позавидовала Яну, мне бы хоть немного его самообладания. Умеет он посмотреть так, что все вокруг тушуются, ощущая себя идиотами. Даже завуч рядом с ним двух слов связать не мог.

Войдя в кабинет, проверила стул, стол, и только после этого села. С некоторых пор приходилось быть предусмотрительной.

Несколько учеников сидели в кабинете, громко переговариваясь и хохоча. До звонка всего пару минут, а я как всегда была не готова к уроку. Но как сосредоточиться на работе, когда в личной жизни творится такое?

В мыслях крутилось только одно: кто же рассказал Эмме Валентиновне о Заболоцком? И каким будет следующий шаг этого таинственного инкогнито…

Сразу после работы поспешила на остановку, постоянно озираясь, разглядывая в лице каждого случайного прохожего таинственного вредителя. Мания преследования достигла своего апогея: казалось, что за мной постоянно кто-то наблюдает, подсматривает, подслушивает. Нужно срочно ограничить наше общение с Яном, по крайней мере в школе и на территории рядом точно. Здесь же просто рассадник любопытных глаз и ушей!

Добравшись на дребезжащем автобусе до дома, открыла дверь и сразу же увидела следы недавней гулянки. Раковина заполнена грязными тарелками, повсюду следы обуви, окурки валялись прямо на полу. У окна, уронив голову на подоконник, спал какой-то мужик. Накатило чувство злости, брезгливости, какого-то безграничного отчаяния. Это никогда не закончится! Никогда.

Тихо прошла в нашу комнату. Коля лежал поперёк дивана и громко храпел, мать, устроившись с краешку, тоже спала. На заляпанном столе, среди объедков, опрокинутая бутылка армянского коньяка, под столом ещё такая же и несколько пустых пивных бутылок. Но шокировало меня другое: на паласе, прямо по центру комнаты, чернело обугленное пятно от утюга. На новом паласе, который мы с Никой совсем недавно тащили с рынка!