Честно говоря, все, что не касалось Сергея, я пропускала мимо ушей. Я уже была полностью уверена, что хочу провести с ним ночь. От кальяна и коктейлей кружилась голова, и с каждым разом мне все труднее становилось отводить взгляд от своего горячего соседа. В клубе было темно, но кое-что я разглядела.

Четко очерченные мышцы, которые не скрывала тонкая ткань его футболки от известного бренда. Часы от другого бренда на запястье. Последней модели айфон. Ненавязчивая, не выставляемая напоказ роскошь. Этот парень был из нашего круга.

Это было одновременно и хорошо, и плохо.

Хорошо потому, что он мне понравился, и я невольно примерила его на нашу семью. Пожалуй, Сергея, в отличие от Димки, я бы даже могла представить прадеду. Теперь уже, правда, не получится…

А плохо это было потому, что у нас запросто могли оказаться общие знакомые. Для короткой интрижки лучше выбирать кого-то, с кем нет опасности столкнуться на званом ужине. Успокаивало то, что я совершенно определенно никогда не видела его раньше. Возможно, у нас и нет общих знакомых. В городе-миллионнике это вполне вероятно.

Пригубив коктейль, не вслушиваясь, рассмеявшись чей-то очередной шутке, я снова украдкой глянула на породистое продолговатое лицо соседа. Истинно арийское, если так можно сказать.

Широкие темные брови, глубокие глаза, цвет которых я никак не могла в клубном полумраке разглядеть. Темно-русые, кажется, волосы. Короткая стрижка, только наверху чуть длиннее. Чисто немецкий подбородок — твердый, хоть орехи колоть. И эта кривоватая ухмылка, заставляющая что-то глубоко внутри меня предвкушающе урчать.

Его рука давно лежала на спинке дивана и, когда я в очередной раз откинулась назад, вдруг пробежалась нежданной лаской по обнаженному плечу — так, что кожа покрылась мурашками. Я вздернула голову, уставилась ему в лицо. Не знаю, что он прочел в моих глазах, но снова улыбнулся. Медленно и хищно. Так, словно уже мысленно раздевал меня.

Рука на моем плече сжалась сильнее, заставляя прильнуть к горячему телу. Сергей наклонился ко мне, и я задержала дыхание. Невольно приоткрыла губы для поцелуя. Внутри пылал огонь, я давно была готова на все. Еще миг, и я сама бы вцепилась в его волосы на затылке, притягивая к себе, впиваясь в его губы жадно, как новорожденный вампир.

Но он не поцеловал меня. Только шепнул:

— Так тебя зовут Яной?

Скрывая разочарование, я неопределенно кивнула. Подруги звали меня Янчиком или просто Ян. Для посторонних это часто звучало как сокращение от имени «Яна», так что я привыкла соглашаться и не тратить время на объяснения.

— Твой парень не боится отпускать такую красивую девушку в ночной клуб?

— Я не привыкла отпрашиваться у парня, — я опустила глаза, притворяясь пай-девочкой. — Тем более что его у меня сейчас нет.

— Серьезно?

— Недавно рассталась. Пока не хочу завязывать серьезные отношения.

Я несла все, что приходило в голову, почти не задумываясь. Меня влекло к нему со страшной силой. Внешность, запах его одеколона, его низкий бархатный баритон. Сила в обнимающей меня руке.

Больше всего хотелось предложить ему перестать болтать и заняться делом. Но, говорят, некоторые парни не любят напористых женщин.

Он придвинулся ближе, так, что мы оказались с ним сидящими почти в обнимку. Шепнул, касаясь губами уха:

— Не хочешь потанцевать?

По коже опять побежали мурашки.

Облизнув губы, я отстранилась. Улыбнулась, копируя его улыбку — полную вальяжной уверенности.

Бросила через стол, якобы подругам, на самом деле — ему:

— Я в дамскую комнату, — и перекрестила пальцы, чтобы они не вздумали составить мне компанию. Наш секретный жест: «нельзя».

Девчонки понимающе переглянулись.

— Не заблудись, — Алька встала, пропуская меня.

— Не волнуйся, — усмехнулась я.

Чувствуя на заднице взгляд Сергея, неторопливо, делая вид, что засматриваюсь на симпатичных парней, пошла к выходу.

Железная дверь между залом и узким коридором, ведущим к туалетам, отрезала высокие звуки, оставив только басы. Я встала перед зеркальной стенкой, внимательно всмотрелась в отражение, притворяясь, что поправляю косметику. Поправлять было нечего — в зеркале отражалась красотка с вишневыми глазами и вздымающейся грудью. Ложбинка угадывалась через прорези на топе, они же не скрывали загорелую кожу плеч. Зубки нежно поблескивали в улыбке, а длинные серьги покачивались в темных локонах.

Ну разве не хороша? Обалдеть как хороша!

Я подмигнула своему отражению.

Сейчас узнаем, попадет ли лев в ловушку.

Занавеси позади слева качнулись: кто-то открыл дверь. Я невольно напряглась.

Это был он. Остановился, оглядываясь. Наши взгляды встретились через зеркало.

Я забыла, как дышать. Закусила губу. Мгновение — и я повернулась лицом к Сергею, упираясь лопатками в холодное стекло.

Одновременно он сделал шаг ко мне. Наклонился — и мне показалось, он собирается снова как-то пошутить. Но нет — он лишь заглянул мне в глаза, улыбаясь.

Хорошо, что промолчал. Я была уже вся захвачена теплом его тела, запахом туалетной воды, этим темным взглядом из-под ресниц, нахальной улыбкой. Любая фраза, слово, даже звук мог разрушить эту магию.

В следующий момент он притянул меня к себе, целуя жадно и бесцеремонно. Именно так, как мне хотелось.

Из зала гремела музыка: кажется, Сергей не до конца закрыл дверь. По полу вились клубы дыма, со стороны улицы тянуло запахом сигарет. Крепкое горячее тело Сергея вжимало меня в холодную поверхность зеркала — огонь и лед. Губы, жаркое дыхание, горячие руки на прохладной коже.

Он отлично целовался. То вел, заставляя меня отступать, то позволял встречные выпады, чтобы сразу наказать за излишнюю самоуверенность. Потянув за волосы, заставил открыть шею, которую тут же покрыл поцелуями. От этой ласки я мурчала и едва стояла на ногах. Наконец, не выдержав, закинула колено ему на бедро, еще сильнее оперевшись на зеркало.

Он придержал мою ногу свободной рукой. Пальцы скользнули по тонкой паутинке чулка. Забрались под юбку, сдвинули в сторону полоску трусиков.

Я застонала от прикосновения. Не требовалось ничего подготавливать, я бы приняла его в любой момент. Но Сергей не торопился, доводя меня до сумасшествия одновременными движениями губ и пальцев.

Не вытерпев, я полезла к его ширинке. Только тогда он понял. Ухмыльнулся, щелчком расстегнул пуговицу, тихо вжикнула молния. Навстречу моей ладони выпрыгнул мой приз на сегодняшний вечер — длинный, твердый и возбуждающий.

Мне захотелось взять его в рот, я даже сделала попытку опуститься, но Сергей не позволил. Притянул к себе, жадно поцеловал, навалился всем телом. Его член замер у самого входа, будто ждал разрешения. Я шевельнула бедрами, насаживаясь на него. Мне даже было все равно, надел ли Сергей резинку. Кажется, да, но я не была уверена. Плевать.

Он вошел в меня постепенно, давая время привыкнуть к себе, к его габаритам — по ощущениям, идеально подходившим под мой собственный размер. Наклонился ко мне, замер, упираясь лбом в мой лоб, глаза в глаза. Я тяжело дышала, чувствуя, как щеки заливает горячий румянец.

И тут из зала кто-то вышел.

В моей затуманенной голове даже мысли прерваться не мелькнуло. Было только желание, чтобы нам не помешали и чтобы Сергей не останавливался.

Он и не стал. Двигаясь внутри меня, взглянул поверх моей головы в зеркало. На лице была все та же кривоватая усмешечка, но дышал он тоже прерывисто и быстро.

Вышедший из зала что-то пробормотал. Я поморщилась: посторонний мешал отдаться ощущениям. Но в следующий момент все стало еще хуже.

Из-за спины Сергея послышался пьяный смех и обрывок фразы:

— …смари-ка… трахаются, — и заставившее меня похолодеть характерное пиканье включенной на телефоне видеосъемки.

— Пшел вон, — негромко, но отчетливо выдохнул Сергей, не сводя глаз с зеркала

— с непрошеного зрителя, отражавшегося в нем.

Потом, видимо, почувствовал, как я напряглась, и взглянул на меня.

Я смотрела на него, закусив губу.

Черт, если нас реально снимут и выложат на ютуб, это конец. Мне привиделись заголовки новостных порталов: «Яника Миргородская занимается сексом в ночном клубе», «Дочь династии Миргородских стала звездой ютуба», «Правнучка Миргородского зажигает в ночь смерти прадеда». И сто тысяч просмотров под видео с моим испуганным лицом.

Кошмар. Отец поседеет. А учитывая то, что он вроде как собирался баллотироваться на пост мэра…

Сергей вышел из меня, поправил мою задравшуюся юбку и застегнулся сам. Сделал движение обернуться — по всей видимости, чтобы накостылять по шее любителю хоум-видео. А, простите, клаб-видео[1]. Прищуренные глаза и твердо сжатые губы выдавали недобрые намерения.

Я цапнула его за руку. Заставила пригнуться ко мне (опасалась, что сбоку выедет чужой смартфон, чтобы заснять мое лицо) и шепнула:

— Пойдем в туалет.

Он даже не успел ответить: нас накрыл еще один голос, на этот раз громкий и пропитанный уверенностью:

— Нарушаем клубные правила?

Я осторожно выглянула — как мышка из норки.

В конце коридора, на пути к выходу, стоял человек. По одной его позе — вальяжной и в то же время угрожающей, с широко расставленными ногами, с руками на поясе, было ясно, что это секьюрити клуба. Надпись «Охрана» на его черной толстовке была уже излишней.

Черт. Это же надо было так лохануться — у них же везде камеры.

Только умница Яника занимается любовью не просто на проходе — а там, где ее подвиги с гарантией окажутся запечатлены. Если не зевакой с телефоном — то охранными камерами.

А я у мамы талант.

— Мы с девушкой уже уходим, — мягко сообщил Сергей.