— Вадим, я сейчас к тебе заеду. У меня есть для тебя задание.

Я замерла в надежде услышать еще что-нибудь, но свекровь больше не произнесла ни слова. Тогда я осторожно засунула совок со щеткой обратно и поспешила ретироваться. Сейчас Оскар вернется в кабинет для совещаний, и лучше бы мне сильно не опаздывать.

Глава 9

Даже не знаю, почему, но после перерыва оставшиеся вопросы были решены довольно быстро. Хотя нет, на самом деле, я знала почему. Потому что главный Оскаров оппонент, некая въедливая язвительная девица, вдруг потеряла пыл, помягчела, как подтаявшее на солнышке мороженое, и лишь кивала в нужных местах. Оскар кидал на меня подозрительные взгляды, и мне казалось, что он вот- вот подойдет и приставит ладонь к моему лбу, проверяя, не поднялась ли температура.

А я смотрела на него украдкой и вспоминала, как он защищал меня перед матерью. А еще те несколько дней, когда мы не знали ничего друг о друге и не зависели от вдолбленных догм и предрассудков. Его восхищенный взгляд при первой встрече. Жар и стеснение в груди, смущение и радость, которые этот взгляд вызвал во мне.

Наш сносящий крышу секс. Обоюдное желание. Каток, та трехлетняя малышка и непривычная нежность на лице Оскара. Как он сказал, что терпеть не может детей, и как выражение его глаз противоречило словам. И мне вдруг захотелось увидеть, как он смотрит на нашего ребенка.

Мелькнувшая мысль ошарашила меня саму.

Какие дети, о чем я вообще. И куда подевалась «лучшая специалистка», почему на ее месте сидит глупая гусыня, готовая наседка?

Хорошо что совещание как раз закончилось, иначе, чувствую, я бы еще что-нибудь напридумывала.

Мужчины пожали друг другу руки, я сделала вид, что занята, собираю документы. Как-то так получилось, что я оказалась последней из наших. В помещении остался только Оскар, который еще проглядывал бумаги.

Я остановилась у выхода. Там, снаружи, за стеклянной стеной, мужчины окружили секретаршу Оскара и о чем-то у нее спрашивали.

Меня, кстати, приятно обрадовало то, что секретарша у него была невзрачная особа средних лет. В очках, с низким серым пучком на затылке, невысокая и ширококостная. Я бы скорее ожидала увидеть блондинку-модель, которую он в свободное время потрахивает в своем кабинете на столе.

Не знаю, почему я оглянулась. Наверное, рефлекторно, проверить, что точно ничего не забыла.

Не забыла.

А вот почему я позвала Оскара по имени — у меня объяснения не было.

Он поднял голову. Окно за его спиной, затянутое снежной пеленой, превращало его фигуру в темный силуэт, и я не могла увидеть выражение его лица.

— Я… — начала было я, сама не зная, что собираюсь сказать. Зачем вообще окликнула его. — Знаешь…

Тишину пронзила резкая трель телефона. Мы оба дернулись, Оскар бросил взгляд на засветившийся экран.

Это заставило меня очнуться. Не проронив больше ни слова, я вышла из кабинета.

Нет-нет-нет. Мы враги. Его семья хочет использовать меня как инкубатор, моя пытается сделать из Оскара осеменителя.

Не о чем нам разговаривать.

* * *

На выходных мы с девчонками отправились по магазинам. До Нового года оставалось чуть больше недели, и все носились взмыленные, выбирая подарки родным, близким, коллегам, просто знакомым. Сложно было бы избежать этого ежегодного помешательства, и мы не избежали.

Телефонный звонок застал меня, когда я придирчиво сравнивала две хрустальных вазочки. Снова звонила Лена. Я осторожно поднесла трубку к уху.

Что на этот раз? Больница с самыми профессиональными врачами? Самый лучший в мире детский сад? Самый дорогой семейный психолог для меня и Оскара?

Лена начала издалека. Пожаловалась на беготню в конце года, на Арона, пропадавшего допоздна на работе, на погоду. Наконец перешла к делу, то есть ко мне и Оскару.

— Я слышала, вы не живете вместе? — с грустью спросила она. И, не дав мне времени ответить, без перехода кинула, без сомнений, заранее подготовленную фразу: — Это потому, что он тебе изменяет?

— Прости, что?

На самом деле я отлично расслышала. Просто мне нужно было немного времени, чтобы мозг успел переработать эту информацию.

Оскар мне изменяет?

Что за чушь. Хотя нет, не чушь. Он может. Он запросто может. Да я же сама несколько раз такую мысль допускала.

Но только сейчас, услышав это в реальности, я поняла, что никогда по-настоящему в это не верила. Не хотела верить.

— Мы с Арончиком видели его с какой-то девушкой, — сообщила Лена. — Вот буквально только что, пару минут назад.

— Блондинка? Выглядит младше своих лет? Если да, то это его сестра.

Я начала злиться. На Лену, которая поторопилась донести мне эту весть, на самого Оскара, который черт знает с кем гуляет, пусть даже это действительно его сестра.

Больше на Оскара.

В конце концов мы ведь женаты. Разве это дело — забрасывать жену, не звонить ей, не искать встреч, совсем не ревновать…

— Блондинка, да, но я не думаю, что это его сестра. Они так не выглядели, если ты понимаешь, о чем я. Держались за ручки, целовались, флиртовали. Ах да, Яника! Ты, может, еще сможешь их застать! Они сидят на первом этаже в «Олимпийском». Ресторанчик там, «Белый лебедь» называется.

«Олимпийский»? Это же совсем рядом.

Я оглянулась, нашла взглядом девчонок. Если я сейчас предложу заглянуть в «Олимпийский», они ничего не заподозрят. Как раз все устали ходить по магазинам, самое время где-нибудь засесть и выпить по чашечке кофе.

И нет, меня совсем не интересовало, с кем там Оскар. Ясно было, что Лена пытается испортить наши отношения (было бы что портить!). Может, в «Белом лебеде» вообще никого не окажется, а Леночка только надует губки: «Ах какая жалость, видимо, они ушли за пару минут до твоего прихода». Ревность дело такое, хватает пары намеков.

Ревновать я не собиралась, устраивать скандал тоже. Это было просто любопытство.

Всего лишь только любопытство.

* * *

Он и правда сидел там с девушкой.

И не просто с девушкой — это была Светлана Гринь. Модель, блогер, инстаграмщица, ведущая колонки «Фитнес-лайф» в одном из самых престижных журналов города — длинноногая стройная каланча с выкрашенными в платиновый блонд роскошными волосами до самой попы.

Паззл сошелся в одно мгновение. Имя «Света», то, как она капризно надувала губки и держала Оскара за руку, то, что он, хоть и не выглядел довольным, позволял ей это…

Вот оно, значит, что.

Мы, значит, решили снова сойтись с красавицей-бывшей. Ах как это романтично! Как прекрасно! Под конец года, когда везде сыпет белый снег (или сухие листья, или мелкая назойливая морось) — как это чудесно, вспомнить старую любовь, которая, как известно, не ржавеет.

А может, они и не расставались никогда? Я же знала об этом только с его слов. Подумаешь, разок не взял трубку, когда она звонила. Что мешало Оскару все это время продолжать с ней встречаться?

Кольцо на безымянном пальце — я, идиотка, с чего-то вдруг отыскала его вчера вечером, после того, как услышала беседу Оскара с мамочкой, и напялила на законное место — стало жечь кожу.

Я действовала как на автопилоте. Рванула внутреннюю дверь ресторана (я наблюдала за ними из предбанника), взмахом руки осадила метнувшегося навстречу официанта. Прошла между столиками, на ходу стаскивая кольцо с пальца.

Оскар сидел ко мне спиной, так что мое приближение первой заметила она. Нахмурилась, выпрямилась, посмотрела на Оскара. Приоткрыла было рот, и тут я встала над ними и брякнула кольцом о стол.

Оскар вскинул голову. Наши взгляды встретились. Замешательство, удивление, непонимание — не ожидал, что его засекут прямо на свидании?

— Вижу, у тебя все отлично с личной жизнью. Вот, возьми, девушке отдашь.

Лежащее в луче света колечко отбрасывало мелкие солнечные зайчики на столешницу.

— Ты кто вообще такая?! — вскинулась Светлана. — Что тебе надо?

Я улыбнулась ей:

— Ну вообще-то я его жена. Но не обращайте внимания, это ничего не значит. Развлекайтесь, я пошла, — сделала ручкой, развернулась и зашагала к выходу.

Тяжелая дверь предбанника не сразу отворилась. Официант снова рванулся было помочь, но злость придала мне силы, и дверь наконец отозвалась. Я юркнула в проем.

— Яника!

Злополучная дверь не успела закрыться, как ее снова рванули. Я обернулась, стоя на пороге. Холодный ветер дул в лицо.

Оскар отпустил ручку и шагнул ко мне. Мне вдруг стало душно, я дернула шарф, освобождая горло. Враждебно взглянула на Оскара.

— Возьми это, — он схватил меня за руку, и я почувствовала прохладный металл на ладони. Сжала руку в кулак, отказываясь.

— Убери!

— Яника!

— Убери и оставь меня в покое! Мне все равно, с кем ты встречаешься!

Я даже сама себе не признавалась, насколько мне было не все равно. В груди словно поселился голодный злой зверь, который рвал сердце в клочья. Я ненавидела Оскара за то, что он вообще видится с кем-то, что таскает своих пассий по ресторанам, за то, что она красива, говоря объективно, куда красивее меня. Ненавидела его за то, что она держала его за руку.

— Я не встречаюсь с ней. Это просто…

— Просто что? Просто решили вспомнить прошлое?!

Я отвернулась, дернулась вперед, на улицу. Но Оскар схватил меня за плечи, не позволяя выйти. Крепко схватил, не вырваться. На миг я поплыла от силы, с которой он держал меня, от его тепла и запаха. Остро захотелось сбросить пальто, почувствовать Оскара ближе. Совсем близко.

Ну я и дурища. Совсем с катушек съехала.

— Ты что, ревнуешь? — буркнул Оскар мне в макушку.

В следующий миг повернул меня к себе лицом. И, смотря в глаза, расплылся в широкой, полной превосходства улыбке.