Собеседница Оскара, кажется, захлебнулась тирадой, потому что Оскар аж отстранил телефон от уха, и оттуда послышались визгливые крики. Я напрягла слух, пытаясь уловить, но услышала лишь «два года», «еще месяц назад» и «откуда она взялась». Мозг услужливо построил фразу: мы с тобой два года встречались, еще месяц назад спали вместе, откуда у тебя вдруг взялась жена?

Резонный вопрос. Брак наш и впрямь случился скоропалительно.

— Так, Свет, хватит. Давай по порядку. Во-первых, мы с тобой и так фактически разошлись еще в ноябре. Еще с того момента, как я застал вас с Морозовым.

И еще одна визгливая тирада из отодвинутого телефона. На этот раз, кажется, Света умоляла простить ее, напирала, что была пьяна и что ей никто, кроме Оскара, не нужен.

Вот это да. То есть она ему изменяла. Изменила.

Это он поэтому так сходу решил, что я тоже?.. Был похожий опыт?

И они все-таки не встречаются? Тогда, в субботу, это была действительно всего лишь рабочая встреча? В принципе, может быть правдой, Оскар работал двадцать четыре на семь. Даже в ту ночь, когда мы познакомились — он потянулся к бумагам, стоило мне отойти принять душ.

Но Лена сказала, что они целовались и флиртовали. Или это была намеренная ложь, чтобы рассорить нас?

Оскар снова заговорил:

— Не перебивай. Дело не в этом. Дело в том, что мы с тобой больше не пара. Просто запомни это.

Телефон взорвался воплями. Я расслышала «ну пожалуйста!» и «Оскар-Оскар- Оскар!». И еще «я все сделаю, только не бросай меня».

По спине пробежала неприятная дрожь. Как унизительно — просить мужчину не оставлять тебя, вот так реветь в трубку, обещать с три короба. Странно было понимать, что это делает та высокомерная красотка. И зачем ей мой муж? У нее должно быть полно ухажеров. Что в нем такого хорошего?

Я критично уставилась в широкую спину. Потом глянула на узкие бедра. Длинные ноги.

Ну хорошо, ладно, он неплохо сложен — но позвольте заметить: к этому всему прилагается еще и отвратительный характер!

— Света, прекрати истерику, — вопли захлебнулись на полуслове: Оскар сбросил звонок.

И тут же стал набирать кого-то.

— Валентина, — начал он с места в карьер, — мне нужно, чтобы вы сейчас позвонили Светлане Гринь. И выслушали тот ушат помоев, которым она меня обольет. Мне нужно, чтобы она была готова работать как можно скорее. И намекните ей там помягче, что если истерики будут продолжаться, нам проще будет найти другого исполнителя.

Вот это отповедь. Невольно в глубине души прорастало что-то похожее на восхищение. То есть нет, конечно, Оскар поступил нехорошо, обидел девушку, фактически послал. И отправил собственную секретаршу улаживать отношения.

Но вообще-то поделом. Этой Свете чистым русским языком сказали: женат, не звони. Мало того, она даже видела меня. И меня, и обручальное кольцо. И она сама Оскару изменяла, а он теперь, разок обжегшись, дует на воду.

Женская солидарность во мне боролась с ревностью и желанием покусать любую девицу, которая только попробовала бы наложить свои ручонки на мое. Даже Анну Алексеевну.

— И что ты здесь делаешь? — внезапно заданный вопрос вернул меня в настоящее.

Я испуганно вскинула глаза на Оскара. Он невесть когда успел повернуться и теперь стоял совсем рядом. Я не поняла выражение его глаз, но не похоже было, что он злился. Скорее смотрел на меня как-то хищновато, словно я наконец попалась в давно заготовленную ловушку.

Сзади послышались голоса. Оскар кинул взгляд поверх моей головы, шагнул вперед, обхватил меня за плечи и подтолкнул в направлении, обратном тому, откуда доносились голоса.

— Что ты де… — я не успела договорить, как мощное тело Оскара внесло меня в мужской туалет.

Увидев выстроившиеся, как на параде, сверкающие белизной писсуары, я рванулась было наружу, но не тут-то было. Оскар просто обхватил меня лапищами, втащил в кабинку и закрылся изнутри.

— А что дальше?!

— Отсюда ты точно не сбежишь, — ответил он невозмутимо. Привалился к стенке, рассматривая меня.

Я отступила, но особого пространства для маневра здесь не было. Если вы когда- нибудь оказывались в туалете наедине с мужчиной — тем более с крупным мужчиной, как Оскар — вы меня поймете. Он всего лишь спокойно стоял на месте, но расстояние между нами не превышало двадцати сантиметров.

Я бросила взгляд на опущенную крышку унитаза, но решила не садиться. Вместо этого забилась подальше в угол, сама себе напоминая вздыбившего спинку котенка.

— Чего тебе надо?

— Мне? — удивился он. — Это тебе надо. Точнее, твоей аппетитной заднице давно надо получить хорошего ремня.

И он многозначительно положил руку на пояс.

— Ты совсем уже?!

Зная Оскара, я реально испугалась. Если он и впрямь попробует отшлепать меня ремнем, я его убью.

— Я совсем? А ты, значит, думаешь, меня можно обливать кофе, распускать слухи, и тебе это все сойдет с рук, — он оторвался от стенки и шагнул в мою сторону, мгновенно оказываясь в непосредственной близости. — Ну-ка расскажи мне, что там у меня с хламидиозом? Или, может, проведем врачебный осмотр?

Черт.

Я отвела глаза.

Когда я пустила эту сплетню, я совсем не рассчитывала, что она дойдет до обсуждаемого объекта. А теперь объект нависает прямо надо мной и зловеще улыбается.

Теплые пальцы скользнули по моему бедру, погладили, залезли под юбку.

— Что ты делаешь?! — возмущенно зашипела я, ударив его по руке. И тут услышала мужские голоса.

В туалет кто-то вошел. Двое. По голосам сложно было понять, кто именно. Но это сто процентов мои коллеги, на этом этаже только наша фирма.

— Не трогай меня, я буду кричать, — тихо предупредила я.

Но Оскар только заулыбался широко, как Чеширский Кот.

— Хочешь прославиться на весь офис? — шепнул он мне на ухо, заставляя сонмы мурашек промчаться по телу. — Давай, кричи.

* * *

Он был прав. Если меня сейчас застукают в кабинке наедине с мужчиной — который уже успел открыть молнию моей юбки! — это будет конец. В офисе мне не выжить. Мужики сплетничают не хуже баб — кто-то ведь передал Оскару сплетню про хламидиоз. Вряд ли это сделала женщина.

— Не трог… — мой яростный шепот прервали на полуслове: Оскар меня поцеловал.

Горячо, самозабвенно, не оставляя мне возможности воспротивиться. Я только судорожно вздохнула, слабея под его натиском. Его напор, тяжесть его тела, его запах, природное доминирование — в одно мгновение превратили меня из умной деловой женщины в податливую самочку.

Так было с самого начала: я хотела его всегда, везде, в любом состоянии и положении. Ссора? Недоверие? Обида? Какая чепуха, когда тебя так целуют.

Внизу живота налилось жаром от желания. Пару минут мы исступленно целовались, будто пытались восполнить проведенное врозь время. Потом Оскар оторвался от моих губ и снова улыбнулся, упираясь лбом в мой лоб, смотря мне в глаза. Улыбнулся как победитель.

Я вспыхнула, но ничего не успела ни сказать, ни сделать. Он повернул меня к себе спиной и ловко спустил колготки. Я подавила негодующий возглас, а в следующее мгновение почувствовала его пальцы на самом нежном месте. Попыталась помешать, но Оскар одной рукой оба моих запястья, вздернул над головой и прижал к стене, одновременно навалившись на спину всем телом.

Я замерла. Закусила губу, когда пальцы его свободной руки мягко погладили меня между ног и принялись умело ласкать. Мужские голоса, которые еще слышались за тонкой стенкой, добавляли возбуждения, как и то, что я не знала, где и когда Оскар коснется меня в следующий миг.

И тут я услышала свою фамилию.

Напряглась было, но мужчины всего лишь обсуждали девушек. Сошлись, что я «классно выгляжу» и что было бы неплохо со мной замутить.

— И с кем из них ты собиралась сегодня обедать? — горячий шепот Оскара коснулся моего уха.

Я повернула голову, пытаясь поймать взгляд. Поймала: темный, жадный, требовательный. Надо же, запомнил мои вчерашние слова. Ревнует?

— Изменяешь мне? — он словно прочел мои мысли.

— Дурак.

Как ни странно, ответ его, похоже, удовлетворил, потому что Оскар кривовато ухмыльнулся. Снова провел рукой по моей промежности, а потом внутрь медленно проник его член. Я судорожно выдохнула, попыталась расставить ноги, но колготки стреножили меня, как молодую кобылку, и я лишь беспомощно ткнулась в стену, чувствуя, как Оскар заполняет меня. Он отпустил мои руки и взамен собрал волосы в хвост, намотал на кулак, заставляя вытянуться в струнку. Не больно, но и не вырваться, в полной его власти.

Я цеплялась за стенку, чтобы устоять, пока он постепенно наращивал ритм. Это было полное безумие: в мужском туалете, с расстегнутой, задранной на пояс, болтавшейся абы как юбкой, с опущенными до колен колготками и сдвинутыми в сторону трусиками, сходя с ума от ощущений, плавясь от жара внутри. Если бы Оскар не удерживал меня, я бы упала. Осознание того, что мы на шаг до того, чтобы быть застуканными, добавляло остроты, и с каждым мигом мне все труднее становилось сдерживать стоны. А когда он кончил, пульсация его члена внутри, словно триггер, заставила и меня задрожать от мышечной судороги, и я не выдержала и застонала в голос. Распласталась по стене, еле переводя дыхание, с трудом приходя в себя. Оскар застыл тоже. Его грудная клетка ходила ходуном, я чувствовала спиной это движение.

— Что это? Ты слышал? — спросили за стенкой.

— Живот у кого-то прихватило?

— Разве не женский был голос?

— Не уверен…

После краткого мига тишины ручку нашей кабинки бесцеремонно потеребили. В щель внизу просматривались черные остроносые ботинки.

— Эй, у вас там все в порядке?

— Пшел вон, — отозвался Оскар, не меняя позы.