Но никто не спешил кидаться, а когда я, добравшись до крыльца, оглянулась, то не увидела даже света фар перед воротами.

Уехал.

Вот просто так взял и уехал.

Нет, все же я разведусь с этим самовлюбленным, эгоистичным, холодным чурбаном!

* * *

Следующие два дня я только и делала, что спала и ела. И еще разговаривала с отцом, с Валентином Петровичем, с матерью, с нашей домработницей Инной Борисовной — с последней для того, чтобы отвлечься от всех расследований и интриг и отдохнуть душой, например, обсуждая популярные телесериалы (в которых я ни черта не разбиралась).

На работе я сказалась больной, документы отправила с курьером (они так и пролежали все время моего похищения в сумке). Мне пожелали скорейшего выздоровления и отличных праздников, а потом осторожненько спросили, собираюсь ли я в пятницу на корпоратив.

Я подумала и ответила, что приду.

Мой супруг, чтобы ему ни дна ни покрышки, так до сих пор и не звонил. Точнее, он звонил дважды, но оба раза я спала. Перезванивать ему не стала. Он виноват, пусть первым делает шаг навстречу.

Ну и на корпоратив я решила пойти вовсе не из-за него, конечно же. Просто пообщаюсь с Романом Владимировичем, заодно обсужу пару рабочих вопросов, которые собиралась решить до праздников. Просто немного отдохну и расслаблюсь, увижу хоть кого-нибудь, кроме близких. Это в любом случае безопасно: наша компания арендовала зал в ресторане, левых посетителей там все равно не будет.

К тому же киллера уже нашли. Правда, заказчика он выдавать отказывался.

Пока парень мариновался во временном заключении. Валентин Петрович считал, что к середине января созреет. А до тех пор ко мне снова приставили голема.

Я наконец узнала, как его зовут — Саша. Пока из дома я не выходила, и Саша то сидел на кухне, слушая нашу с Инной Борисовной болтовню, то с неприкаянным видом слонялся за мной по комнатам.

За эти два дня многое стало явным.

Оказалось, Герхард действительно купил мои фотографии у Димки. Димка уже получил за это по первое число (и я, за то, что сама на себя создаю компромат). Фотографии стерли с носителей и пригрозили ему судом за нарушение личной тайны, если всплывет еще хоть одна фоточка, хоть одна лишняя фраза. Зная умение Валентина Петровича уговаривать, не думаю, что в будущем мне грозит что-нибудь с этой стороны.

И еще выяснилось, что Оскар не спал с Иланой.

Это делал Герхард.

Оказалось, что отец Планы нашел его почти сразу после оглашения завещания — и предложил за энную сумму продать ему дочь. Герхард должен был соблазнить Плану, ее отец обещал не поднимать шума и заставить дочь оформить брак, как только станет ясно, что она забеременела.

Но Плана не забеременела. Герхард солгал мне и в этом.

Фотографии, что он показывал мне — где Оскар с Иланой делали селфи — и впрямь оказались фальшивкой. На самом деле Плана фотографировалась с Герхардом.

Во всей этой афере она вообще пострадала сильнее всех. Она ничего не знала и действительно верила, что Герхард влюблен в нее.

Мне было ее ужасно жаль. Но ей повезло в том, что она не забеременела. Ребенок от афериста, в семнадцать, ребенок, который станет мишенью… я бы и для себя этого не хотела, чего уж говорить о семнадцатилетней сестре, у которой еще подростковые прыщи не до конца прошли.

В итоге вчера Плану с матерью отправили за границу. Дяде Васе, ее отцу, даже не сказали, куда. Ему вообще не доверяли после случившего, и мой папа отстранил его от рабочих дел.

Герхарда люди Валентина Петровича тоже искали, но нашли лишь под конец рабочего дня пятницы. В больнице с переломом носа.

Узнав об этом, я долго (и немного истерически) смеялась. Оказывается, Оскар сломал ему нос, а мне и не сказал об этом. Жаль, что нашедший Герхарда человек не додумался сфотографировать, я бы с удовольствием посмотрела на его распухшую рожу и кровавые синяки под глазами.

Чтобы обезопасить меня от новых покушений, люди Валентина Петровича заставили его подписать признание в похищении и попытке изнасилования (не хочу думать, какими способами) и пригрозили дать делу ход, если он еще хоть раз появится передо мной.

Вообще мне очень повезло, что и Валентин Петрович, и Оскар сразу стали меня искать. И в том, что Герхард ужасно сглупил, не отключив мой телефон.

Как выяснилось, он собирался на следующий же день отвезти меня на купленную втайне дачу далеко за городом — с глухим подвалом и обширной территорией, обнесенной трехметровым забором.

Когда я увидела фотографии этого подвала (люди Валентина Петровича добрались и туда), у меня мороз прошел по коже. Рама для подвешивания с браслетами для рук и ног — чтобы держать их в разведенном состоянии, прикрепленная к стене цепь с ошейником, прикрепленная низко, так, чтобы жертва не могла выпрямиться во весь рост — и металлическая собачья миска рядом, видимо, для еды. Уголок наказаний с решетчатой кроватью, плети, распорки для рта и другие непонятные на вид зловещие девайсы. Настоящее царство БДСМа.

Стоило представить, что я могла бы участвовать в этом развлечении вопреки своей воле, как начинало казаться, что сломанного носа Герхарду будет маловато.

А так — все более или менее налаживалось, наступающие праздники поднимали настроение, и я, старательно не думая о плохом, мурлыкала под нос песенку, выбирая наряд на корпоратив.

Глава 12

Перемерила много, но остановилась на коротком, облегающем фигуру темновишневом платье.

Повертелась перед зеркалом, довольная собой, выпятила грудь — хотя в этом платье она и без того смотрелась на размер больше, чем обычно. Я даже испугалась, что пополнела, но весы показывали чуть меньше привычной нормы, животик оставался плоским, а бедра по контрасту с узкой талией описывали такой крутой вираж, что я довольно прикрыла глаза, представляя изумленно-обалделый взгляд Оскара.

Начало вечера было назначено на шесть, я лишь самую малость опоздала. Марк Евгеньевич, папин шофер, подвез нас к самому входу, Саша вылез первый и услужливо открыл мне дверь.

Да-да, на корпоратив я тоже явилась со своим големом.

А как иначе, когда папа грозился запереть меня в самой высокой башне и отстричь косоньки, чтобы никто не взобрался? Ладно, про башню и косоньки это шутка, конечно, но про запереть он говорил вполне серьезно. Впрочем, я и сама чувствовала себя под охраной гораздо спокойнее.

При входе меня заставили тянуть листочек с номером. Выпала цифра шестнадцать, и я завертела головой, разыскивая столик.

Саша скромно встал у стеночки, ноги на ширине плеч, руки на поясе, глаза рыскают по залу. Настоящее зерцало доблестного охранника.

Столик номер шестнадцать был рассчитан на пятерых, и двое за ним уже сидели. Девушка из компьютерщиков и парень не помню из какого отдела, невысокий улыбчивый шатен. Я кивнула им, присаживаясь. И тут над ухом раздался радостный голос:

— Яника! Как здорово, у меня тоже шестнадцатый! Я сяду рядом?

Я даже не успела ничего сказать, как стул рядом со мной отодвинули и на него с размаху плюхнулся Женя. Довольно заулыбался мне, кивнул девушке, протянул через стол руку парню.

Черт, это немного некстати. Почему именно Женька? Нет чтобы судьба привела за этот же столик Оскара.

Я исподволь, делая вид, что изучаю телефон, поискала взглядом муженька. Нашла. Он в темно-винном пиджаке сидел за столиком у самой сцены, вместе с нашими высшими менеджерами, включая Романа Владимировича. Цвет пиджака заставил меня улыбнуться. Выглядело так, как будто Оскар специально подбирал его под мой наряд.

Я не собиралась, но задержала на Оскаре взгляд. Он выделялся.

Породой, лукавой мальчишеской улыбкой, манерой вскидывать голову, смотря на собеседника. Уверенностью, немного подавляющей, тяжелой и одновременно влекущей атмосферой альфа-самца. Позой — чуть наклонившись вперед, опираясь локтями о стол, спокойно жестикулируя.

Мне очень захотелось оказаться рядом и послушать, о чем он рассказывает, будь то цены на рынке недвижимости или пошлые анекдоты.

Когда все расселись, в зале приглушили свет, и Роман Владимирович поднялся на сцену. Поблагодарил всех за успешный труд, перечислил несколько важных достижений в уходящем году и поздравил с приближением года нового. Под долгий прочувствованный тост мы подняли бокалы. Банкет начался.

Успев проголодаться, я ела как не в себя. Окружавшие меня парни (слева Женька, справа Максим из дизайнерского отдела) только и знали, что поддразнивать меня за аппетит. Зато алкоголь я почти не пила: после того как Герхард опоил меня, я постоянно чувствовала себя как будто немного отравленной, воротило даже от запаха. В преддверии праздников это было ужасно некстати.

После того как мы заморили червячка, начались конкурсы. Каждый столик составлял одну команду, все боролись против всех. Викторины, выступления, исполнение «В лесу родилась елочка» на скорость — к концу мы уже всхлипывали от смеха, хотя свою долю камерного позора получил каждый.

Наш столик вошел в число пяти победителей, и меня вытолкнули на сцену за подарками от Деда Мороза, подозрительно похожего на Романа Владимировича с прилепленной белой бородой. Дед Мороз в деловом костюме смотрелся странно, но органично.

Возвращаясь с бутылкой дорогого шампанского, я поймала взгляд Оскара. Сделала вид, что не замечаю, но походка сделалась от бедра, вальяжной и сексуальной. Свою ошибку я поняла, уже вернувшись к столику: Женька чуть слюни не ронял, пытаясь смотреть одновременно на мою грудь и ноги. И, когда объявили танцы, первым подскочил с места, торопясь пригласить меня.

Было очень неловко ему отказывать, но на сегодняшний вечер у меня были планы, и танцевать с Женькой в них не входило. Женя чуть погрустнел, но долго горевать не стал и ушел танцевать с девушкой из бухгалтерии.