— Да, — беззвучно прошептала Эллисон. Тело ее сотрясала дрожь. — Я тоже мечтаю об этом… как ты ласкаешь меня, как входишь в меня, и я даже не успеваю тебя остановить, потому что тоже хочу тебя.

Голод, терзавший Скотта, стал нестерпимым. Может, Элли и возненавидит его, когда придет время расстаться, но сейчас по крайней мере он может подарить ей такое наслаждение, что она будет помнить его всю свою жизнь.

Пошарив руками по покрывалу, Скотт наконец отыскал то, что хотел.

— Надень это.

Эллисон потрясенно разглядывала невесомый лифчик, состоявший, казалось, из одних только ленточек, бантиков и ничего больше.

Скотт припал губами к ее шее.

— Доверься мне. — Он поднял вверх футболку Эллисон, лаская ее теплый живот. Нежными поцелуями и легкими прикосновениями он подавил сопротивление Элли, стянул с нее футболку и взялся за застежку лифчика. Она послушно щелкнула под его нетерпеливыми пальцами.

— Надень это, — повторил он, подавая Элли черное кружевное чудо.

Эллисон поколебалась, потом села, поджав под себя ноги, и застегнула бюстгальтер, почувствовав, как ленточки плотно обхватили ее грудь. Чашечки были вырезаны чуть ниже сосков, и груди вызывающе торчали вверх.

С трудом сдерживая дыхание, Элли повернулась к Скотту.

Опершись на локоть, он какое-то время разглядывал ее, потом, с трудом оторвавшись от этого зрелища, перевел взгляд на ее смущенное лицо.

— А теперь ляг, — пробормотал он. Не зная, чего ожидать, Эллисон послушно вытянулась возле него. Взяв ее руки, Скотт завел их ей за голову, заставив ухватиться за изголовье. — Держись крепче. И не отпускай. — Улыбка его стала ленивой, чувственной и слегка опасной. — Доверься мне, — шепнул он.

С гулко бьющимся сердцем Эллисон сделала, как он велел, пока Скотт одним быстрым движением сдернул с нее джинсы и трусики, после чего проделал то же самое со своими. И вот он уже стоит перед ней — смуглый, возбужденный и невероятно мужественный. Его взгляд жадно блуждал по ее груди, сейчас похожей на спелый плод. Потом очень медленно Скотт опустил голову и сжал губами сосок Эллисон. Он ласкал его, слегка покусывая, пока Элли не застонала. А потом его руки спустились ниже, дразнящими движениями поглаживая и раздвигая ей бедра.

К тому времени как Скотт устроился между раздвинутых бедер Элли, каждая жилка ее тела стонала и пела от страсти, как туго натянутая струна в руках искусного и умелого мастера.

А потом он ворвался в нее так резко и стремительно, что она ахнула. Прижавшись губами к ее уху, Скотт нашептывал ей, как изумительно приятно то, что они делают, а сам в это время двигался в ней, заставляя Элли все выше подниматься к высотам страсти. Она закрыла глаза, охотно и радостно отвечая ему, упиваясь счастьем брать и дарить наслаждение.

— Доверься мне, — сказал Скотт, и Элли доверилась ему полностью. Сейчас она охотно пошла бы за ним на край света.

Глава 18

Все! Назад пути нет, подумал Скотт, уставившись в потолок. Голова Эллисон лежала у него на плече. Добром эта история не кончится. Это только вопрос времени.

Запустив пальцы в шелковистые волосы Элли, Скотт наслаждался ощущением того, как ее теплое тело прижимается к нему.

— Кстати, попрошу отметить в приказе, что я до последней минуты держался твердо и сделал все, чтобы не нарушить условий нашего договора.

— А я как раз и хотела, чтобы нарушил…

— Ну, тогда ты своего добилась. — Он заглянул ей в глаза. — Только не забудь об этом, хорошо? Что бы ни случилось, помни, что ты сама хотела этого и что у меня и в мыслях не было причинить тебе боль.

— А этого и не случится. — Доверчивость, с которой Эллисон улыбнулась ему, заставила его сердце дрогнуть. Что-то внутри его перевернулось. — Я же знаю, что ты вовсе не стремишься к чему-то серьезному, да и я, если честно, тоже. Но как ты сказал — почему бы не наслаждаться тем, что есть, верно?

— По-моему, ты все упрощаешь, — неуверенно пробормотал Скотт.

— Перестань изводить себя. Все будет отлично. — Она звонко чмокнула его в нос. — И потом, я ведь могу оставить тебя, — пригрозила Элли. — А ведь я твоя муза!

— Насколько я помню, мы решили, что моей музой стал стресс.

— Нет уж. Твоя муза — я! А стресс — это так… чтобы слегка пришпорить тебя!

— Похоже, у тебя неплохо получилось. — Скотт захохотал так, что его грудь заходила ходуном.

— Как продвигается книга?

— Вообще-то здорово. — Его пальцы лениво ласкали ее шелковистую кожу. — Хотя Маргарита с Джеком так и норовят перехватить инициативу в свои руки.

Эллисон от волнения даже перешла на шепот:

— Думаешь, они действительно превратились в привидения?! И теперь пытаются с твоей помощью поведать людям, что произошло с ними на самом деле?

Скотт уже открыл было рот, чтобы сказать «нет» и превратить все в шутку, но передумал.

— Не знаю. С той минуты как я узнал о Маргарите и ее возлюбленном, они не дают мне покоя. Если Джек любил Маргариту так сильно, то почему она не ушла к нему?

— Боялась. Боялась снова оказаться обманутой… боялась новых страданий.

— И все-таки мне очень хотелось бы прочитать ее дневники и со слов самой Маргариты понять, что же с ней произошло.

— Не знаю даже, что и сказать, — вздохнула Элли. — Видишь ли, у нас как-то не принято давать посторонним читать дневники Маргариты.

— Я успею прочесть их, пока живу здесь. Даже не буду выносить из гостиницы, так что они, так сказать, все время будут у тебя на глазах. — Скотт внимательно посмотрел на Элли, словно пытаясь понять, что у нее на уме. — Знаешь, я ведь просто так не сдамся, — пригрозил он.

— Ну, у тебя в запасе еще есть время. Можешь попробовать заставить меня передумать. — Эллисон усмехнулась.

— Это что — вызов?

— Возможно. Почему бы и нет? — Эллисон кончиком пальца пощекотала ему грудь.

— Ах вот как? — Скотт быстрым движением подмял ее под себя. — Ну, тогда берегись! Впрочем, если ты надеешься, что после этой вашей авантюры с похищением и подменой моих драгоценных трусов я по-прежнему, стану разыгрывать из себя рыцаря без страха и упрека, то можешь выкинуть это из головы.

— Эта роль явно не для тебя. — Эллисон крепко обхватила его ягодицы.

Скотт зажмурился, чувствуя, как твердеет его плоть.

— Вот, значит, как? Что ж, я тебя предупреждал! Теперь берегись! — Обхватив ладонью грудь Эллисон, Скотт принялся осторожно поглаживать набухший сосок. — Я хочу тебя, и ничто меня не остановит. Ты меня поняла?

— Да. — Эллисон раздвинула бедра, позволив Скотту вновь завладеть ее телом.

— Ладно, сдаюсь, твоя взяла — я больше не могу, — заявила Хлоя, обращаясь к дяде, когда они втроем с мороженым в руках вышли из кондитерской. Скотт, заявив, что устал и берет выходной, предложил Эллисон составить им с Хлоей компанию и побродить по старой части города. — Ты ведь уже успел заметить, что мы подменили тебе трусы. А ты не тот человек, чтобы спустить все на тормозах. Так что признавайся, что за месть ты задумал. Эллисон, украдкой метнув в сторону Скотта взгляд, багрово покраснела. С той ночи, когда они занимались любовью на заваленной ворохом белья кровати, прошла уже почти неделя. Но воспоминание об этом до сих пор вгоняло ее в краску. Впрочем, добро бы речь шла только о той ночи… но за это время в памяти у Эллисон накопилось немало подобных эпизодов.

— А с чего ты взяла, что я вынашиваю планы мести? — невозмутимо поинтересовался Скотт.

— Ой, да ладно тебе! — поморщилась Хлоя. — А то я тебя не знаю!

Скотт зловеще нахмурился.

— А может, в этом и состоял мой замысел. Чтобы ты всю жизнь теперь тряслась от страха, шарахалась от собственной тени, гадая, что же я задумал.

— Не похоже на тебя, — покачала головой Хлоя. Потом бросила выразительный взгляд на Эллисон. — Я же вас предупреждала, что он совсем не дурак. Но только пусть попробует застать меня врасплох. — И, фыркнув, девочка зашагала вниз по Стрэнду.

Обменявшись улыбками, Скотт и Эллисон не спеша двинулись за ней, разглядывая витрины сувенирных магазинов и художественных галерей. Кокетливо выкрашенные в разные цвета домики чередовались с кирпичными, но и те и другие утопали в цветах и зелени. Денек и вправду великолепный, решила Эллисон. И все было бы чудесно, если бы не мысль о грядущем судебном разбирательстве.

Джон Лерош отверг предложение отозвать встречный иск, если он последует их примеру. А их адвокат, когда его спрашивали, какие у них шансы выиграть это дело, колебался. И однако, посоветовавшись, они приняли решение бороться до конца.

При мысли о судебном разбирательстве к горлу Элли подкатила тошнота. Но тут Скотт незаметно сжал ее руку, и ей почему-то стало легко и свободно.

Эллисон лизнула мороженое и зажмурилась, наслаждаясь вкусом ванили и шоколада.

— И к чему относится эта твоя улыбка? — осведомился Скотт.

— Да так… просто подумала, что… э-э-э… нужно прибраться у тебя в комнате, когда вернемся, — с невинным видом снова улыбнулась Элли.

Скотт рассмеялся.

— Знаешь, дорогая… Очень надеюсь, что ты не ждешь, что Сайта-Клаус явится к тебе с подарками на Рождество. — Перехватив ее недоуменный взгляд, он нагнулся к Элли и заговорщически понизил голос: — Потому что ты испорченная девочка.

Улыбаясь, Эллисон с вызывающим видом лизнула мороженое.

— Я так понимаю, это комплимент?

— Естественно. — Какое-то время они молча смотрели друг другу в глаза, не обращая внимания на ручеек туристов, обтекавший их со всех сторон. Мимо них проследовала коляска, запряженная лошадьми. Копыта звонко цокали по мостовой, почти заглушая голос гида, знакомившего пассажиров с историей Галвестона. — Да… — Скотт незаметно погладил руку Элли, — действительно. Ты права — у меня в комнате совершенно необходимо хорошенько убрать.

— Эй, вы только посмотрите! — воскликнула Хлоя, махнув рукой в сторону витрины большого торгового центра на Стрэнде. — Нет, это надо же!