— Что ты хочешь знать? — одним глотком выпиваю вино.

Это не похоже на ужин. Не напоминает тихий поминальный вечер. Просто две измученные души решили нажраться и забыться. Лирично и так банально.

— Это не ты?

— Что не я? — не понимаю.

— Не ты убил... Ее? — она жмурится, боится моей реакции.

— Не я, — честно отвечаю.

Полгода назад я жил прекрасной жизнью и знать не знал нихрена про загадочный «Артериум» и его плацебо.

— Спасибо, — облегченно выдыхает.

— За что? — вскидываю бровь.

— За правду.

Я опять хватаюсь за бутылку. Организм прям требует.

— Как тебе мое платье? — она спускает одну бретельку и оголяет плечо.

— Пытаешься соблазнить меня?

— Я просто жду комплимент.

— Платье как платье, — стискиваю зубы, пытаюсь не поддаваться на провокации.

— Ты так галантен, — она смеется и осушает очередной бокал.

Кажется, что Ягодка уже захмелела.

— У тебя когда-нибудь была женщина? — еще один вопрос, которым она шарашит меня, как сковородкой по башке.

— Хочешь проверить?

— Господи, я не в этом смысле, — прикладывает ладони к щекам, — ты такой дикарь. И судя по общению, вряд ли ты в курсе как общаться с девушками.

— Мне похуй, — коротко отвечаю, — главное, что я умею быть убедительным. Еще ни одна не устояла.

— Спорим: я смогу? — тянет ладонь через весь стол.

— Какой смысл от этого спора? Спор интересен тогда, когда выигрыш того стоит. Тебе нечего мне предложить, — аргументирую свою позицию и не забываю подливать вино.

— Я так и знала что ты никогда не жил с женщиной, — переводит тему.

— А как ты вообще себе представляешь жизнь с таким как я? Та, кто на такое поведется — чокнутая. Шизанутая на всю голову. Никто в здравом уме не станет делить квадратные метры с тем, кто запросто может прицелиться и спустить курок.

Не знаю зачем это говорю. Скорее всего вино ударило по шарам и потянуло на откровения.

— Ну я же делю, — возражает.

— Не по своей воле. Мы оба об этом знаем.

— Ты спас меня два раза. Поэтому не нужно выставлять себя хуже, чем есть на самом деле.

— Тебе что-то нужно? Просто не понимаю к чему ты пытаешься задобрить меня. Если хочешь свалить — так сегодня уже был шанс, — перехожу к делу.

— Мою маму нашли в гостиничном номере отеля. Мертвую. Она лежала в ванной, где по версии полиции и перерезала себе вены. В ходе следствия, все показания указывали на то, что она самоубийца...

— Зачем ты рассказываешь мне это? — перебиваю ее.

— Это называется — поделиться своей болью, Леон. У тебя когда-нибудь болело здесь?

Она подходит ко мне и хватает мою ладонь. Прикладывает к своей груди и я слышу бешеное сердцебиение. Наверняка с такой скоростью бьется сердце у птички, которая попадает в силки.

— В номер никто не входил. Дверь была закрыта изнутри.

— Окно?

— Исключено. Девятый этаж.

— Из соседнего номера? — выдвигаю еще одну догадку.

— Соседние номера пустовали в тот день.

— Тогда...

— Тсс, Леон. Я не верю, что она сама это сделала. После того как я вступила в наследство и получила акции в «Артериуме», один из соучредителей настойчиво требовал меня отказаться от доли, — смотрит на меня своими опьяненными глазами, по-щенячьи доверчивыми.

— Они убрали ее специально, — облизывает губы, — тот, кто заказал тебе убийство Садальского, наверняка имеет отношение к смерти моей мамы.

— Даже если и так, — опускаю глаза, чтобы не смотреть на нее.

Так проще быть непробиваемым.

— Тебе лучше забыть это и принять версию, которую выдвинули менты.

— Я хочу, чтобы ты помог мне, — бормочет уверенно, но выглядит смешно.

— И как же? — усмехаюсь.

— Ты найдешь убийцу моей матери, а потом научишь меня стрелять.

— Так, пора спать, — не выдерживаю и поднимаюсь, но Ягодка преграждает мне дорогу.

— А взамен я сделаю все что угодно. Что попросишь. Ты же сам сказал, что тебя интересует выигрыш.

Призывно прижимается ко мне, но это только злит.

— Тебе спать пора. Набухалась и несешь всякую херню, — отталкиваю ее от себя, и хватаю пустую бутылку.

Надо же как развезло.

Выбрасываю бутылку в мусорный бак и иду в ванную. Закрываюсь и достаю из кармана брюк мобильный Ягодки.

Зажимаю кнопку включения и жду пока он заработает.

За считанные секунды приходят несколько сообщений и звонков.

Но больше меня парит только одно. Не свожу глаз с черных букв, пока они не плывут в разные стороны.

Следователь. Шесть пропущенных.

Глава 18. АЛИНА

Леон с самого утра ходит загадочный. Я устроила ему бойкот, а моя голова просто трещит как оголенные провода в луже. Я вчера просила его найти убийцу моей матери. Знаю, глупо. Но что если он поможет?

Сижу на диване, пытаюсь читать одну из тех книг которые находятся в библиотеке этого чертового маньяка.

Начинаю ловить схожие черты между Леоном и главным героем — Гумбертом. Они оба чокнутые до одури.

— Сегодня у нас по расписанию выход в свет, — говорит и швыряет на диван какие-то тряпки.

— Что это?

Отвлекаюсь от «Лолиты», возвращаюсь в реальность.

— Я никуда не пойду, — резко захлопываю книгу.

Читать расхотелось. Почему в его библиотеке такие книги?

— Любишь нимфеток? — язвлю.

Он подходит близко, присаживается на корточки и кладет руку на мои коленки. Внутри все замирает.

— Хочешь, я покажу как я люблю?

Его пальцы скользят по моей коже и когда он касается моих трусиков, я выхожу из оцепенения. Хватаю его руку и одергиваю ее.

— И не надейся, — произношу каждое слово так, чтобы задело поглубже да посильнее.

— Ты думаешь, что привлекаешь меня? У меня даже не встает, когда я трогаю тебя.

— Что еще может сказать мужчина, которого не хотят? — пытаюсь улыбнуться, но внутри вся трясусь от кайфа.

Мне нравится с ним пререкаться.

Нравится чувствовать эту странную опасность.

— Оденешь это и пойдешь со мной. Нет смысла показывать характер, ты все равно сделаешь то, что я захочу. Даже если придется ползти.

— Придумай что-нибудь поинтереснее. Пока что дальше обещаний это не доходило, — пытаюсь держать марку, хоть и знаю что в этой перепалке я проиграю.

Но ведь главное не победа, а достойное участие?

— Хочешь проверить как далеко я могу зайти? — он поднимается во весь рост и теперь от него исходит неприкрытая угроза.

Я молча разглядываю обложку, а Леон разворачивается и выходит из комнаты.

Сижу в тишине, а потом хватаю тряпку которую он бросил на диван.

Платье. Короткое, черное с обнаженной спиной. Пошло и вызывающе. Не помню чтобы я такое покупала. Интересно, при виде почти обнаженного тела у него тоже ничего не екнет?

Встаю с дивана, подхожу к большому зеркалу. Стаскиваю надоевшие футболку с шортами, и ныряю в платье. Узкая ткань обтягивает грудь. Специально игнорирую бюстгальтер. Дальше в ход идут чулки. Платье еле прикрывает кружева. Длинные волосы собираю в косу, чтобы подчеркнуть свою наготу. Посмотрим, что он скажет теперь.

Не успеваю об этом подумать, как вижу в отражении его силуэт.

Черт, как давно он там стоит?

— Готова? — специально избегает комплиментов, хотя я вижу как горят его глаза.

Коротко киваю. Мелькает очередная мысль о побеге. Может сегодня стоит побыть послушной кошечкой, а после выпрыгнуть незаметно через окно? Вчера у меня был шанс... Но он сам отпускал меня. А это не по мне.

Леон подходит ближе, а я все также продолжаю за ним наблюдать через зеркало.

Он держит что-то в руках.

— Что это? — спрашиваю, но он не отвечает.

Садится на корточки и проводит ладонью по щиколотке.

— Знаешь что будет если перерезать здесь? — проводит пальцем, изображая нож. — Это ахиллово сухожилие. Знаешь почему так называется?

Он массирует мои ноги, и я чувствую гребанный прилив удовольствия. Но Питер не Стокгольм, и я не хочу обзаводиться новыми синдромами.

— Догадываюсь, — еле сдерживаюсь чтобы не застонать.

Все-таки его руки хорошо управляются не только с оружием.

Но приятное ощущение быстро проходит, когда я чувствую как вокруг щиколотки смыкается кольцо.

— Что ты делаешь? — отхожу от зеркала и от него.

— Страховка. Чтобы ты не сбежала.

— Что это? — пытаюсь снять черную удавку, но все мои попытки выглядят смешно.

— Это сюрприз. Но я не советую тебе его раскрывать.

— Да пошел ты нахрен, — выкрикиваю.

Я почти успела поверить что он может быть нормальным. Почти.

— Еще один аксессуар. Это комплект.

Дает мне кожаный чокер, который украшен камнями. Интересно, это простые стекляшки?

— Я это не одену, — заявляю.

Леон ухмыляется, но удавку не убирает. Его вид как всегда непреклонен. Я понимаю, что мне ничего не остается как быть послушной.

— Да черт с тобой, ублюдок, — выхватываю из его рук украшение.

Пытаюсь справиться с застежкой.

— Может быть ты поможешь вместо того чтобы просто пялиться? — нервничаю, когда ловлю на себе голодный взгляд Леона.

Поворачиваюсь к нему спиной и наблюдаю как он ловко надевает на меня ошейник.

Надеюсь, что хоть без цепей обойдемся?

— А теперь поехали. Уверен, что в таких заведениях ты еще не бывала.

Одеваю пальто, Леон накидывает куртку и выходим из квартиры. В парадной стоит сигаретный дым и запах алкоголя.

Не успеваем выйти, как он хватает меня за запястье.