У меня уже была готова легенда. Сирота, у которой из родственников остался единственный тяжелобольной дядюшка.

Не знаю как Леону удалось все подготовить в такой короткий срок, потому что они обязаны были проверять, прежде чем позволили мне приехать. Наверняка ему кто-то помогал. Кто-то безумно отчаянный, готовый противостоять слаженной и губительной системе. А ещё он сказал, что на меня сегодня должен поступить заказ. И сложнее всего найти то, что лежит у тебя под носом. Мы убивали двух зайцев одним выстрелом, но я плавилась в адских противоречиях. Спасала свою жизнь тем, что подвергала себя опасности. В резиденции Король появлялся достаточно редко, особо не светился в случае чего. У него было достаточно пешек пригодных для любой работы. И как бы не было печально, я являлась одной из фигур на шахматной доске. Несмышлёной пешкой, которой требовалось обыграть самого Короля. Этот дом был не только местом для темных сделок. Здесь были сосредоточены абсолютно все подводные камни самопровозглашенной империи. Некий сундучок, в котором лежит игла Кощея. Я ехала туда, чтобы найти заветный ключ и передать его Леону. Без всякого права на ошибку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Машина остановилась у огромного забора. Метра три в высоту, не меньше. Даже утреннее солнце поборов тучи, не совладало с таким ограничением. Такси уехало очень быстро. Лишило меня всякой возможности передумать. Выступ перед массивными воротами уставился на меня черным глазом камеры. Устройство было неподвижно, не издавало никаких сигналов, но я была уверена что на меня смотрят. Предчувствие не подвело. Спустя несколько минут вход отворился. Жуткие ворота беззвучно распахнули свою пасть.

Сжимаю крепче свою сумочку и делаю шаг вперед. Ворота так же беззвучно закрываются. Внезапно доходит, что дороги назад нет. Мама часто повторяла, что я слишком наивная и доверчивая. Она пыталась научить меня быть хитрой и расчетливой. Привить амбициозность. Она подарила мне жизнь, обеспечила, а я, вместо того чтобы греть свои кости на островах, отдала себя в руки первому попавшемуся убийце. И самое страшное, я не жалела об этом.

Делаю глубокий вдох и направляюсь прямо к дому. Тяжело дается модельная походка по брусчатке, но я держусь молодцом.

Возле дверей стоит фигура и я прихожу в легкий шок от увиденного.

Леон рассказывал, что сама мамаша не встречается с новенькими. Для них у нее в рукаве всегда припрятаны шестерки.

« — Ныкается от лишних глаз, — коротко пояснил он, тыкая указательным пальцем в фото, — но ты эту мразь ни с кем не спутаешь».

Запоздало отвожу взгляд, чтобы отвлечься от наглого разглядывания.

— Че уставилась?

На вид ей под пятьдесят. Но Леон говорил, что ей сорок три. Морщинистая кожа и хриплый голос прибавляют добрый десяток. А белоснежная длинная прядь делает ее внешность запоминающейся. Обычно такие люди опасаются особых примет. Но видимо она не боится никого на этой земле.

— Сумку, — грубо требует, а я крепче впиваюсь в кожаные ручки.

— Я от Хасана, — твержу заученную историю.

— Мне похрен.

Протягивает руку и я неохотно отдаю сумку.

Она раскрывает ее и вытряхивает содержимое на землю.

Оскорбление ли это? Проверка на покорность? В любом случае, на моем лице не дрогнул ни один мускул. Из всего содержимого она выхватывает мой новый паспорт и щурясь, рассматривает его. После этой нехитрой процедуры документ исчезает в нагрудном кармане джинсового комбинезона.

— Как Хасан поживает? — кивает головой приглашая в дом.

— Просил передать что на днях будет партия. Чистая Колумбия.

Сверлю спину мамаши. Худое тело спрятано в мешковатом комбинезоне.

— Это хорошо, — одобрительно кивает.

Леон придумал легенду, которой я тщательно придерживаюсь.

Хасан — драгдилер, с которым Король давно имеет дело. Бизнес Хасана осел белым порошком на всех ветках Питера. Ему доверяют. А спросить обо мне у него никто уже не сможет.

Быстро осматриваюсь чтобы запомнить расположение, хотя со зрительной памятью у меня всегда были проблемы.

Здесь все похоже на обычный бар. Столы, диванчики, большая барная стойка. По периметру расположено несколько шестов для разогрева посетителей. Но сейчас зал пустует и мы проходим вглубь дома, прямо к лестнице.

Она бесшумно ступает босыми ступнями, я же отбиваю шпильками громкое эхо.

Второй этаж напоминает коридор отеля. Но мы идем не в ту сторону, где расположены комнаты, а в противоположную. Там всего две двери. И они существенно отличаются от остальных. В отличии от тех, деревянных, эти изготовлены из стали.

Мамаша достает из кармана ключ и я начинаю гордиться собой. Леон предполагал, что я окажусь в ее кабинете через пару дней. Я же проникла в святая святых этого грязного места как только переступила порог.

— Раздевайся, — командует она, чем вгоняет меня в ступор.

Стою неподвижно несколько секунд.

— Помочь? — она подходит ближе и проводит длинными ногтями по моей щеке.

— Сама, — отстраняюсь и начинаю избавляться от одежды.

Остаюсь в нижнем белье, но жестом она показывает мне продолжать.

— А какая история у тебя? Больной братик или мать?

Слышу в ее голосе насмешку.

— Дядя, — всхлипываю, но не от того что вжилась в роль, а от того что мамка оказывается слишком близко.

— Раздвинь ноги шире. Обопрись на стол.

Ее голос доносится до меня как сквозь толщу воды.

Об этом Леон не предупреждал меня. Не говорил, что меня будет трогать это мерзкое создание. Ловлю волны отвращения, когда она лапает мою грудь, опускается ниже и касается ягодиц.

— В задницу не даешь?

Отрицательно качаю головой.

— С Хасаном не кувыркалась что ли? Я думала, он предлагает только испробованный товар.

— Он обещал приехать навестить, — вру.

— Значит устроим торги. Есть у меня парочку, кто готов башлять за первенство.

От этих слов меня тошнит еще больше.

— Расслабься.

Резкий шлепок и из моих глаз брызгают слезы. Знала же на что шла. Но знал ли Леон? И если да, то что он почувствовал бы когда увидел это все?

— Кончать умеешь?

Киваю.

— Это хорошо.

Она отходит от меня, подходит к длинному шкафу и достает оттуда хлопковый халат.

— Кожа должна дышать, — объясняет, — никакой синтетики.

Но мне сейчас все равно, лишь бы скрыть свое тело от ее нездорово горящих глаз.

— Телефон гони.

— Хасан говорил, что телефон останется при мне.

Не готова расставаться с мобильным. Единственной ниточкой с внешним миром.

— Он тебе здесь не нужен. У тебя теперь новые увлечения и круг общения, — мамка ухмыляется и протягивает ладонь.

Достаю из кармана телефон и отдаю ей. Теперь понимаю насколько серьезно я попала.

Никто не знает где я. Никто не сможет связаться со мной. Без вести пропавшая.

Только он. Но есть ли ему до меня дело? Что если...

От подобных мыслей грудь сковывает спазм. Голова кружится и я понимаю, что это все от дикого, животного страха.

— Откуда ты знаешь Хасана? — задаёт вопрос от которого бросает в дрожь.

Почему-то это мы с Леоном упустили. Придется импровизировать.

— Я работаю... Работала официанткой. Он был частым клиентом в нашем заведении. Сказал, что может подсказать место где я заработаю больше, — вру на ходу, но кажется моя легенда прокатывает.

Мамка кивает и махает головой в сторону двери.

— Покажу твою комнату.

Немного прихрамывая она выходит, а я иду за ней. Сверлю глазами грязно-красный ковер под ногами. Успокаиваю себя. Леон знает где я. Если что-то пойдет не по плану, он обязательно придет за мной.

Ведет меня в самый конец длинного коридора, толкает дверь в комнату.

Там расположены две кровати и один шкаф. На одной из кроватей лежит девушка. На вид лет тридцати, восточной внешности.

— Чувствуй себя как дома, — ухмыляется мамаша и подталкивает в спину.

— Новенькая? — соседка встречает вопросом.

Слышу в ее речи акцент .

Безмолвно киваю.

— Меня Бахмал зовут, — отвечает без особого энтузиазма.

— А я Ксения, — представляюсь новым именем.

— Тебе повмест что твоя соседка я.

— Почему? — интересуюсь и сажусь на кровать, предназначенную для меня.

— Потому что я ни с кем не конкурирую. Месяц назад меня купили на полгода и мне нет дела до остальных, — она ловко переворачивается со спины на живот и потягивается.

Ее грация напоминает дикую кошку. Стройную, гладкошерстную пуму.

Она совсем не похожа на восточных девушек, которых я привыкла видеть за кассами супермаркетов. Видимо, здесь не только получают прибыль от товара, но и хорошо вкладывают в него.

— Кто тебя купил? — спрашиваю на автомате.

— Один араб. Он бывает в Питере раз в неделю по делам, вот и захаживает.

— Он тебе нравится?

Она заходится истерическим смехом и качает головой.

— Мы же с тобой не в «Клуб Романтики» играем, и ты попала совсем не в то место, где хоть что-то может нравится. Но что лучше: когда тебя трахает один мерзкий мужик или несколько?

Молчу. Разве можно из этого выбрать что-то? Мурашки в очередной раз делают забег по телу.

— И как здесь живут, проводят время?

Спрашиваю, а сама исследую свою прикроватную тумбочку. Много всякой косметики. Красивые тюбики с яркими этикетками. Некоторые фирмы мне знакомы, некоторые вижу впервые. Продукты которые узнаю, стоят достаточно дорого. Мои догадки находят подтверждение.

— Днями посещаем городскую библиотеку, вечером ходим в оперу. Проходим курсы этикета, прогуливаемся по музеям.