- Саш, ты, конечно, у меня умная, но все же ребенок. Не все так просто и не в щенке дело. Ладно, я пойду. На кровать ее не бери, она просто не спустится сама, да и… написает еще. Маленькая же.

- Не буду брать. Мы потом ей лестничку купим, чтобы она забиралась и спускалась сама.

- Да, купим. Ладно. Не засиживайся долго.

                                                        ***

Почему-то появляться в такой час у дома Андрея и о чем-то говорить – не страшно, а вот то, что его здесь не окажется или меня тупо не впустят – страшно. Однако калитку мне открыли почти сразу. Значит мой фейс в камере Лебедева не испугал. Подхожу к двери, но открыть ее не успеваю, Андрей ее распахивает первым. Босые ноги, спортивные штаны и голый торс. В руке кухонное полотенце.

- Ну чего стоишь? В первый раз меня видишь? - о да, наверное, где-то глубоко внутри я надеялась на эту полуулыбку на его лице, которую он усердно от меня прячет.

- Не в первый, - бурчу себе под нос, наблюдая за тем, как он берет меня за руку, затягивая в дом.

- Ты один?

- Нет. Наверху клиентка. Я как раз собирался ее трахать.

- Несмешно, - скидываю с себя куртку и сапоги.

- Не соблазнять меня приехала, - окидывает меня взглядом с ног до головы.

- Это намек, что я страшная?

- Это констатация. Пойдем на кухню, я есть хочу.

Иду вслед за Андреем, мысленно прокручивая в голове речь, которую готовила всю дорогу. Вот только проблема в том, что голова почему-то не хочет работать. И только увидев в миске на столе чищенный картофель и рядом стоящую терку – почему-то полегчало.

- Драники?

- Да, захотелось жрать.

Подхожу к раковине, мою руки и возвращаюсь к столу. Да, мне безусловно надо себя чем-то занять.

- Я потру картошку? Картофель, - быстро исправляюсь я, хватаясь за овощ.

- То есть ты пришла ко мне в такой час, чтобы чистить картофель?

- Нет. Просто надо руки занять. Ты только не перебивай. Я никогда не представляла свою жизнь с мужчиной, ну в сознательном возрасте. Вообще не понимала, как можно терпеть постороннего человека больше двадцати минут рядом с собой, даже если он красивый. Единственное, о чем я допускала мысль, так это о сексе. Да и то, больше для галочки, дабы не слыть белой вороной. Но, как тебе известно, у меня его не было. Хотя одна попытка была. Несколько лет назад, - поясняю я, переводя взгляд на Андрея. - Закончилась она весьма прозаично, на снятых носках. Я поняла, что этот человек меня раздражает еще до секса. Хотя он был красивый. Ни о какой симпатии, влюбленности, тем более любви – речи не шло. Ни с ним, ни с кем-то еще. Ладно, это все лирика. Вернемся к Глебу. Сколько я его помню, он всегда был собранным, жутко умным, иногда занудным, но дико продуманным человеком. Во всем. Таких людей очень мало. Его уму и способности зарабатывать деньги, можно было только позавидовать. Я всегда пыталась перенять его хватку и способность вот так все четко делать. И переняла. Не все, конечно, не хватает характера, да и много чего другого, но что-то да. И все у него было зашибись, прям так, что в пору было только завидовать его целеустремленности. А потом его переклинило. Влюбился в малолетку. Реально головой двинулся. Был человек и… перестал им быть. Превратился в какое-то желе. Сколько себя помню, я всегда насмехалась над его… любовью к ней. Не всегда красиво себя вела. Да вообще некрасиво. Он отсидел из-за нее два года.

- Совратил?

- Лучше бы совратил. Он потерял способность здраво мыслить из-за свой любови-моркови. Я терпеть не могла эту девку за то, что из-за нее он лишился двух лет жизни. Хотя гораздо больше, учитывая сколько он потратил на нее в итоге лет. И все это время я только и делала, что стебала его с этой долбаной любовью, - со злостью откидываю остаток картофелины и хватаю очередную. - Стебала и стебала. Очень некрасиво с моей стороны, но так было, это никуда не деть. Я просто не могла ему сказать, что сама влюбилась, понимаешь, - перевожу взгляд на Андрея. - Это равносильно тому, что диетолога по камерам застали жрущим гамбургеры и мороженое. Ну не могла я. Да, сказала, что ты… эскортник, но исключительно с целью, чтобы Глеб от меня отстал и не подтрунивал надо мной. А не потому что мне нужен… ебарь, как ты выразился. Ты мне просто нужен.

- Такую речь матом испортила. Надо вернуть тебе браслет.

- Прекрати, - отмахиваюсь я, как только Андрей забирает из моих рук остаток картошки.

- Это все? Соплей не будет?

- Каких соплей?

- Розовых. Патологических. Ну что-то типа жить без тебя не могу, все для тебя сделаю.

- Не борзей. Я что-то от тебя соплей не узрела, равно как и признаний в любви.

- Разве? Да говорил много раз. Это же очевидно. Влюблен на всю голову. Хотя… это не совсем так.

- Когда ты такое говорил? Я бы запомнила. У меня все отражено в ежедневнике.

- Когда ты спала.

- Знаешь что…

- Знаю. Иди сюда, - садится рядом на стул и хлопает по своим ногам. Вытираю руки о полотенце и, не раздумывая, сажусь на Андрея. - На самом деле я не просил громких признаний. Кто-то умный сказал, что счастье любит тишину. И он-таки прав. Мне достаточно знать, кто я для тебя. А не гадать и не строить предположения на счет твоего Глеба и эскортника.

- Он не мой. Он глубоко женат. Чем ты, блин, слушаешь?

- Ушами. Может хватит уже о нем говорить?

- Да я больше и не собиралась.

- Ну вот и замечательно. Ты только не бесись попусту, не руби с плеча и не ори воплями. Подумай, прежде чем отказаться.

- Я согласна.

- На что?

- На то, о чем ты просишь – переехать к тебе.

- Саша сказала что-то?

- Так, обмолвилась.

- И ты так просто согласна? В чем подвох? - хмурит брови Лебедев.

- Да ни в чем. Я же не продаю свою квартиру. Если что можно сигануть обратно. На квартплате сэкономлю. Да и… собака. Пусть лучше учится писать в этом доме, - прикусываю губу, пытаясь не засмеяться.

- Ну да, сплошные выгоды.

- Ну, не без этого, - потираю руки. - Я, кстати, собаку еще с тобой не обсудила. Это очень…

- И не надо, - прикладывает палец к моим губам. - Иди готовь драники. Место женщины на кухне.

- Знаешь что…

- Знаю, - чмокает меня в губы. - Готовь.


 ГЛАВА 26


- Мы так не договаривались, Буся, - отдираю собаку от миски Феди. - Вот твоя еда.

- Мам, да пусть ест. Тебе жалко что ли?

- Это кошачье питание, в нем нет того, что нужно щенку. Неужели вы этого не понимаете?

- Не переживай, на одной помойке производят. Что кошачье, что собачье, что щенячье, - отшучивается Андрей, обняв меня сзади. - Пусть пока ест. Скоро будет нашу еду есть.

- Я больше повторять не буду, - отцепляю руки Андрея и иду к лестнице. - И следите за ней, она должна сейчас пописать. Полы я сегодня мыть больше не буду. Саша, - перевожу взгляд на дочь. - На оставшийся вечер это твоя задача.

- Знаю.

- Не знаю, а подсади ее на пеленку.

- Уже сажаю. Не бухти, мам.

Быстро поднимаюсь на второй этаж и плюхаюсь на кровать. Еще пару дней назад, когда только речь зашла о переезде, я думала, что у нас будут проблемы. Но как-то все решилось за один день. Да, я вот так резко решила изменить свою жизнь, вернее, мои домочадцы не дали мне время все обдумать. Наверное, оно и к лучшему.  Мы с Сашей собрали все необходимые вещи буквально за один вечер и уже как два дня живем у Андрея. Конечно, еще почти ничего не перевезено, но для этого есть еще время. Больше всего меня пугали разбросанные носки, чайные пакетики и прочая бытовая дребедень, которая будет неизменно меня раздражать. Да, в конце концов, каждый день одно одеяло на двоих. Но пакетики, как оказалось, Андрей не просто убирает сам, а собирает для растений. Разбросанных носков и в помине нет, да и одеяло настолько большое, что мне удается ухватить его так, как я привыкла спать – подмяв под себя. Проблема даже не в писающем повсюду и жрущем что ни попадя щенке. Фактически у меня появился второй ребенок, причем грудничок, и именно я убираю за этим самым ребенком. И нет, мытье пола, равно как и унитаза, меня не напрягает, а всегда успокаивает и приводит в тонус. Проблема в этой долбаной встрече, которая состоится уже через два часа. Как сказал бы Лебедев – я ссыкуха. Даже не трусиха. Это не мои подчиненные, я не смогу на них крикнуть или поставить на место. Дошло до того, что мысленно я репетирую падение с лестницы перед самым выходом. Понимаю, что это идиотизм, но поделать с собой ничего не могу. Страшно. Сама не знаю от чего. Если бы не этот дурацкий поход – мою жизнь можно назвать почти идеальной. Что в принципе тоже напрягает, ибо попахивает нереальностью.

- Лен?

- Давай не поедем, - без предисловий произношу я. - Ну, пожалуйста, - чувствую, как подо мной прогибается кровать.

- Это просто встреча. Ну ты чего?

- Я уже репетирую в голове, как упаду с лестницы, чтобы никуда не идти. Понимаешь? Я не хочу ничего себе ломать. В январе я должна быть огурцом, мы полетим на море. Мне нельзя ничего ломать. Понимаешь? - как дурочка повторяю я, вглядываясь в улыбающегося Лебедева. - Давай не поедем, ну пожалуйста. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, - обхватываю ладонями его лицо и начинаю покрывать хаотичными поцелуями.

- Хорошо.

- Да?! - удивленно произношу я.

- Конечно же, нет, - усмехаясь, произносит Андрей. - И ломать себе ничего не нужно. Мы на пару часов. Максимум. Или ты сама одеваешься или тебя одеваю я. Считаю до десяти.

- Сама, - нехотя отвечаю я, вставая с кровати. - Как хоть твою мать-то зовут?

- Твою мать.

- Андрей!

- Татьяна. Михайловна, - добавляет Андрей с улыбкой на лице. - Я не понимаю зачем ты себя накручиваешь.