Никита пробежался глазами по экрану своего планшета, прижал к нему палец и повел его верх. Он еще полминуты помолчал, сосредоточенно что-то записывая, а потом поднял на меня взгляд:

— Мы можем на время переехать во Францию. Мне как раз нужно помочь брату с его разработкой. Мы можем снять дом на побережье в Кале, как ты думаешь?

Никита рассказал мне о Стасе и о Варе. Этот разговор произошел после того, как он сделал мне предложение выйти за него замуж. И ревность к русской девушке, которую Никита еще и привез с собой в Нью-Йорк, стала тем барьером, который мешал мне его простить «за все, что он с нами сделал».

Я очень плохая католичка…

— Этот удар ты выдержал, — я улыбнулась и прочитала следующий пункт: — Погладить кита.

Если он мне это устроит, я точно стану истинной католичкой.

— Оу! — чему-то обрадовался Никита, аж подскочил в кресле, и глаза заблестели увереннее: — Это проще простого! Я как раз собирался покатать тебя на нашей яхте по Атлантике! Запланируем это на период их миграции и…

Он вытащил еще один пункт своего плана вверх и что-то там быстро к нему дописывал, куда-то там переходил — кажется, сверял даты и открывал навигационные и погодные карты.

А я застыла с открытым ртом. Как так?! Этот пункт в моем списке стоял последним, после всех тех, которых вообще еще не было! Как Никита может быть уверен, что я точно смогу погладить кита?!

— Ты хочешь сказать, что какой-то кит только и ждет, чтобы я сунула руку в океан?

— Нет, зачем? Сначала пусть он высунет свою голову, а ты погладишь, — ответил, не задумываясь, даже не подняв на меня взгляд. — Еще не хватало, чтобы твою руку откусила мимо проплывающая акула.

— То есть у тебя там плавает парочка знакомых китов?! — воскликнула я.

Он поднял на меня взгляд и рассмеялся, пока я задыхалась от возмущения. Нет, ну невозможный же человек! Ладно, сейчас я такой пунктик придумаю!

— Хочу полететь в космос! — с вызовом заявила и ткнула руку в бок.

— Фу-ух… — выдохнул облегченно Никита, провел тыльной стороны ладони по лбу и откинулся в кресле. — Я боялся, что ты не согласишься. — Поднял на меня взгляд и моргнул. — Это была шутка? — кажется, огорчился.

— Ты сейчас надо мной издеваешься? — вкрадчиво его спросила, прищурившись.

Он округлил глаза, открыл рот возразить, но промолчал и решительно уткнулся в свой планшет, а через минуту дал мне его в руки:

— Вот…

Я опустила на экран взгляд и пристыла к нему. Два билета на суборбитальный полет от компании «SpaceX» с открытой датой.

— …Это пока единственная частная компания, которая получила сертификат NASA, так что ей можно доверять[40]. Правда, нам нужно будет пройти полугодовую предполетную подготовку… — Никита замолчал и вскинул брови в недоумении, когда я подняла голову и уставилась на него. — Ты боишься?

Да разве я могла подумать о том, что это возможно?! Космический туризм?! Фантастика!

Разница между мной и Никитой — невероятная. Я сейчас это поняла так четко, что сдавило сердце. Мы такие разные… Он — небо. А я — земля. Получится ли у нас быть вместе?

— Я тебя боюсь, — ответила ему сдавленно — в горле встал ком.

— Почему? — тихо изумился он.

Потому что для него ничего невозможного нет. Потому что Никита теперь — другой. Потому что он выбрался из своей клетки и смел все границы. А я…

Святой Иисусе! Как же трудно нам придется! Между нами — космическая пропасть!

— Потому что погладить кита и слетать в космос для тебя гораздо проще, чем, например… — я заглянула в свой список, чтобы хоть на секунду спрятать взгляд, полный паники, и выбрала самое банальное: — Мне бы купить машину.

— Ну… ты же понимаешь, что тут нужно хорошенько подумать, столько факторов учесть от выбора подходящего объёма движка до формы педалей…

Я едва не взвилась в кресле — ну как он не понимает?! Но вовремя увидела, что он еле сдерживал улыбку, а его глаза просто полыхали синим пламенем самых разных эмоций! И он еще говорил, что не каждый огонь обжигает?!

И снова возник диссонанс между тем, что он говорил и как смотрел — горячо, с бесконечной любовью.

Никита прав — он сам себя еще не знает. С ним трудно, потому что я все еще помнила того Никиту, у которого все по расписанию: каша, секс, работа — ничего лишнего, никогда иначе, а я знала свое время и место.

Я все-таки вскочила — душа металась, невозможно было усидеть на месте — и тут же оказалась в любимых руках прижатой к мощной груди.

Его сердце билось так же заполошно, как и мое.

— У нас все получится, Несси, — ответил он на нашу панику и чуть улыбнулся: — А вообще есть такой действенный прием: когда кого-то боишься, представь его голым. — Никита чмокнул меня в нос. — Кажется, пора тебе напомнить, как я выгляжу без одежды.

Да, после первой попытки стать семьей нам точно нужна передышка.

Глава 23. Нашел… догнал… моя…

Ах, эта свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала,

И крылья эту свадьбу вдаль несли.

Широкой этой свадьбе было места мало,

И неба было мало и земли.[41]

США, Нью-Йорк

Ресторан «Per Se» — излюбленное место Нью-Йоркской тусовки, сегодня был полон селебрити. Шикарные автомобили все еще подъезжали, лакеи в ливреях и белых перчатках открывали двери новым гостям. Торжественная атмосфера даже разносчиков заставляла почувствовать себя кем-то невероятно важным. Столько знаменитых на весь мир людей в одном месте еще никому не удавалось увидеть. Звезды Голливуда и американской эстрады, кутюрье и бизнесмены, политики и литераторы…

Можно было подумать, что тут пройдет вручение «Оскара» или Нобелевской премии: музыка, красная дорожка от перекрытой для движения Пятой авеню, которая вот-вот погрузится в полную темень, трескотня и вспышки камер, фото на память о причастности к торжественному событию у brand wall[42]… Журналисты в режиме онлайн строчили статьи, брали интервью и транслировали небывалый ажиотаж на экраны телевизоров. Море папарацци обступили здание элитного ресторана, следя за каждым вздохом богемы в ожидании грандиозного шоу.

Блеск рождественских украшений померк на фоне паблисити[43] свадьбы внезапно воскресшего миллиардера из первой пятерки списка «Forbes», ставшего человеком года. Фото Никиты Соломата и девушки в синем платье сверкало на каждом рекламном табло Нью-Йорка.

«Невеста из трущоб».

«Не проданная девственность».

«Блеск и нищета»…

Каких только не было заголовков!

И если жених в этом кругу был пусть не всеми лично, но хорошо известен, то о невесте говорили все и разное. Обсуждали ее кафе, в котором никто еще не был, но в которое сегодня случилось нашествие публики попроще.

Келли пришлось срочно нанять официантов и помощников для поваров, а поставщиков напрячь со срочной доставкой продуктов и алкогольных напитков. Второй пустующий этаж, который только успели снять в аренду, но еще даже не начали ремонтировать, быстро заполнили раскладными столиками и креслами, предназначенными для летнего кафе, и запустили показ старых кинолент о Диком Западе со старенького кинопроектора.

Было уже понятно, что сегодня кафе не закроется до последнего посетителя.

— …жареный ягненок с соусом харисса и алжирскими баклажанами, молочные поросята с айвой, севиче с красным луком и перуанской кукурузой под соусом «Лече-де-Тигре», треска с миндалем… — читал меню Герман. — Экен, это превосходно! И я уже начинаю чувствовать себя виноватым, что вырвал тебя из Корал Гейблс!

— Это был мой выбор, — улыбнулся польщенный шеф-повар. — Для меня большая честь готовить на свадьбе Никиты. Очень ценю ваше доверие.

— Да брось, Экен, ты всегда знал, что ты — лучший на Восточном побережье! Это для меня честь есть из твоих рук! — засмеялся конгрессмен и разлил по рюмкам виски пятидесятилетней выдержки. — За моего сына и его невесту! — тост прозвучал гордо.

Экен улыбнулся, поднял вторую рюмку:

— Наконец, сэр Никита поднял якорь и расправил паруса!

— Честно признаюсь, когда увидел Несси первый раз, она мне совсем не понравилась, — откровенничал Герман.

— Что же изменило ваше мнение?

Конгрессмен снова разлил виски по рюмкам прямо посреди ресторанной кухни на уголке разделочного стола:

— Она напомнила мне мангуста, защищавшего от кобры свою территорию.

— Мне кажется, кобр было две, — лукаво улыбнулся Экен.

— Что было — то было, — усмехнулся Герман. — Ты проницателен, Экен, жаль, что это последний вечер, когда я могу отведать твою стряпню. Я даже не представляю, кто мне теперь будет готовить.

— О, сегодня не беспокойтесь об этом, Герман. А завтра… будет день — будет пища, — шеф-повар бросил взгляд на молодого мужчину, сосредоточенно занимавшегося сложным блюдом. — Чем хотите заняться теперь, сэр? — спросил, зная о планах конгрессмена вскоре уйти из большой политики.

— Ремонтом, — усмехнулся Герман. — Никита, кажется, не собирается возвращаться в пентхаус.

— Его можно понять, — кивнул Экен. — Никто не захочет вернуться в свою клетку.

— Поэтому я думаю продать ее и обосноваться в Bramshill Manor на Оушен Парквэй. Заведу пару голубоглазых изабелловых алхатенинцев, буду ими любоваться, пока до стремян не подрастут мои внуки…

Мужчины еще некоторое время разговаривали как старые приятели, делились планами на жизнь, пока не пришло время сказки, которую Никита подготовил для своей любимой Несси…


…Центр Манхеттена от Парка Вашингтон-сквер Север до ресторана «Per Se» погрузился в темноту — свет в окнах погас, почернели витрины, потухла рождественская иллюминация. Мир будто встал на паузу, но уже через несколько вздохов каждое здание на Пятой авеню превратилось в живописные кварцитовые столбы.