— Слышишь, Ромыч, а где ты такую девчонку откопал, никуда из дома не выходя?

Прямо-таки почувствовал, как застучало в висках от злости. Даже явная насмешка в его словах не остановила. Слышал ее, но злился еще сильнее.

— Тебе зачем?

— Ну, мне-то пора остепениться. Жениться хочу! Нашел бы такую, как Аля — и сразу под венец.

— Только посмотри в ее сторону!

— Ромыч, я же шучу! Ты что? Совсем крыша поехала? — похоже, и правда, обиделся. — Просто хочу сказать, что девушка замечательная — красивая, скромная и на тебя с таким жаром поглядывает…

— Еще одно слово — и ты мне больше не друг!

— С каких это пор ты стал таким ревнивым? Ладно, буду держать тебя в курсе…

Он отключился, а я еще долго успокаивался. Это когда-то мы могли встречаться по очереди с одной и той же девчонкой. Сейчас я не хотел делиться и уступать. Мне самому такая нужна. А ведь еще братец, чтоб его, есть! Нет, надо скорее на ноги вставать, иначе кто-нибудь из этих жеребцов уведет!

Успокоился. Чувствуя, как глупая улыбка приклеивается к губам, набрал Алин номер. Долго слушал гудки. Наверное, занята. Решил написать сообщение. Этого не делал, наверное, со студенческой скамьи.

«Привет, моя собственница, как ты?»

Ответ пришел, когда я уже был в ванной.

«Прости, не могу перезвонить — здесь слишком много народу. Мы сдаем анализы. Со мной все в порядке. Я что, во сне предъявляла на тебя свои права?»

«И не только во сне».

«Это был перебор?»

«Это было офигительно!»

«То ли еще будет.»

«О-о, давай возвращайся скорее!»

 * * *

Но вернуться не получалось. Маме стало хуже. Нужно было что-то решать. Врач оказался хорошим человеком. Договорился с больницей в Москве. Операцию нельзя было откладывать. Квоту ждать было невозможно. Мама плакала, говорила, что лучше умереть, чем лишить нас с Лизой надежды на покупку квартиры. Рассказала ей о Сереге, о том, что он предложил помощь. Вроде бы, она немного успокоилась. Но с такими мыслями одну я ее оставить на ночь не могла. Вечером позвонила Роме, чтобы сказать, что остаюсь в больнице.

— Да, малышка!

Боже мой, от одного звука его голоса, от одного слова, готова лужицей на больничном полу растечься! Алька, держи себя в руках!

— Рома, я сегодня не приеду.

— Что случилось?

— Маме стало хуже. И ее нужно оперировать. В Москве. Ее там уже ждут. Нас с ней мой дядя отвезет послезавтра.

— Ты заедешь ко мне?

— Я постараюсь…

Сказать или нет? Зачем ему мои признания? Но в его голосе мне послышалась тоска.

— Рома?

— Да, Алечка, я слушаю тебя…

— Ромочка, я люблю тебя.

И отключилась. Вздохнула с каким-то облегчением, как будто с души сняли камень и шагнула в палату к маме.

Попыталась заснуть, но не могла. Мало того, что кровати все в палате были заняты, а сидя на стуле и примостившись головой на спинку маминой койки, особо не расслабишься, так еще и мысли в голову разные лезли. То от счастья хотелось петь на всю больницу, то становилось страшно, что все это быстро закончится. Потом в полудреме мне показалось, что встреча с Ромой — это мой чудесный сон, который утром превратится в воспоминания. Проснулась от ужаса. Оказалось, что на часах всего двенадцать и разбудил меня сигнал входящего сообщения на мобильнике. Пришлось выключить звук — вокруг же больные люди! А еще накинуть на голову куртку — чтобы свет от телефона им не мешал. Ну, наконец-то можно прочитать!

«Малыш, ты спишь? Прямо стихи получаются.»

«Сегодня в палате аншлаг — все места заняты. Так что пытаюсь спать, сидя на стуле.»

«Бедненькая моя! Но, знаешь, мне не легче! В моей постели так тобой пахнет, что я тоже заснуть не могу.»

«Я завтра обязательно приеду, может быть, ненадолго. Рома, только не обижайся, но, наверное, нужно Матвею позвонить, объяснить, что я уезжаю. Я же все-таки у тебя работаю.»

«Об этом не переживай, я сам разберусь».

«Как ты себя чувствуешь? Я не сделала тебе вчера больно?»

«Первый раз в жизни женщина задаёт мне такой вопрос. Нет. Ты сделала мне охуенно приятно. Оба раза».

«Ты мне тоже… Оба раза».

«Смелая! А давай знакомиться?»

«В каком смысле?»

«Хочу знать, что ты любишь. Твой любимый фильм?»

«Голодные игры», «Хатико», «Игра престолов», а твои?

«Я — легенда», «Ходячие мертвецы».

«Ты — кровожадный!»

«Ага, и неравнодушен к зомби. А ты любишь поплакать и драконов? Надеюсь, не поклонница Джона Сноу?»

«Нет. Мне Джейме Ланнистер больше по душе. А тебе какие женщины нравятся?»

«Такие, как ты».

«Так не честно. Я призналась.»

«Ну, в „Игре престолов“ я только Джона помню. Не знаю. Какого-то определенного типажа нет. Женщина должна зацепить, привлечь. На уровне химии».

«Ври давай! А как же сиськи третьего размера?»

«Как неприлично для девушки писать такое слово. Да еще мужчине! Да. Признаю. Когда-то мне такое нравилось. Но сейчас вполне устраивают твои. Первый размер сейчас в тренде».

«Вообще-то, у меня второй».

«Ты еще и врунишка! Ладно, теперь твой вопрос».

«Как ты относишься к животным?»

«Ну, пару раз в жизни относился к козлам, столько же к свиньям, одна особо страстная женщина во времена бурной молодости кричала: „О, мой тигр!“»

…«Прости, боролась со смехом. Проиграла. А знаешь, я хотела сегодня с тобой погулять по парку. Ты бы согласился?»

«С тобой? Да хоть на край света!»…

… Утром пришлось побегать по больнице — собирать документы для мамы, в банк — перевела деньги на карту, чтобы легче было ими воспользоваться, в магазин — все-таки ехать придется неизвестно на какой срок, домой — вещи сложить, снова в больницу. Завтра рано утром уезжаем. Сердце рвалось к Роме, но времени не было совершенно. Тут еще мама в последний момент стала сопротивляться — не поедет она, и все. Как же все навалилось!

Но после обеда все-таки, кое-как уладив дела, и подготовившись к поездке, взяла такси — и к нему. Ехала и думала, как он обрадуется. Летала, как на крыльях!

Зашла в квартиру. В прихожей стоят красивые босоножки на высоком каблуке. Кто бы это мог быть? В зале никого нет, тишина. Сразу направилась в Ромину комнату.

Открыла дверь и потеряла дар речи. На его кровати лежала девушка в красном платье с Роминым ноутбуком в руках. Самого Ромы не было. Она сразу заметила меня. Улыбнулась и сказала:

— А вы, наверное, та самая девушка, которая помогает Роме по хозяйству?

— Да. А где Рома?

— Ой, вы знаете, сегодня вы можете быть свободной. Ромочка уехал с Матвеем в больницу.

— Что с ним?

— А что вы так переживаете? С ним все в порядке. Просто мы с ним собираемся уезжать в Германию — на операцию, они собирают документы.

— А вы, наверное, Влада?

— А вы, судя по страдальческому выражению на лице, влюбились в Ромку?

Она легко, красуясь, встала с кровати, подошла ко мне босиком, обошла вокруг, разглядывая, как неведомую зверушку со всех сторон. Какая красавица! Фигурка, как у модели — талию, наверное, можно руками сжать, сиськи — точно третьего размера! А платье! Я даже не видела никогда такой красоты — не то, что носить! Волосы ухоженные блестящие, волнами спадают на спину. Единственное, к чему во внешности Влады (конечно, это — она, кто же еще!) можно было бы придраться — это очки, но они смотрелись так естественно, что не портили, а только украшали ее. Елки-палки, со стороны мы, наверное, смотримся, как доберман и дворовая шавка!

— Не думаю, что это ваше дело, в кого я влюбилась.

— А ты подумай, милочка! Подумай! Не знаю, в курсе ли ты, но, вообще-то, я — его невеста!

— А где вы были эти полгода, когда ему нужна была помощь?

— Где я была? Где я была… Тебя не касается. С каких это пор прислуга позволяет себе так разговаривать? Не надо так на меня смотреть! Он едет со мной. А тебя даже не предупредил? Понимаешь, что это значит?

Я развернулась, собираясь уйти, потому что, не дура, понимала… Но Влада шла за мной следом.

— А знаешь, я, кажется, поняла… ты, похоже, не только прибираешься здесь, но и помогаешь моему жениху в другом деле… Так?…По восстановлению, так сказать, его мужских функций! Ха! Раньше у Ромочки вкус был получше!

Я молчала. Ну, что я могла возразить ей? Ах, как хотелось послать ее, но ведь ясно же, она кругом права! Неужели все так и есть, как говорит она? Может быть, я, действительно, только для снятия напряжения? Ведь он ничего не обещал, ни в чем не признавался? Но было ли время у него, чтобы признаваться?

Когда я обулась и взялась за ручку входной двери, Влада сказала:

— Послушай, девочка! Если он тебе дорог, не устраивай сейчас сцен. Ему нужна эта операция. Если он сейчас не уедет, останется инвалидом навсегда — время-то тикает! Чем дальше, тем меньше шансов. Так что думай!

Я шагнула из квартиры, забыв про вещи.

16. Роман