Диана Рымарь - Держись от меня… поближе!

— Я… у меня есть важная причина…

— Озвучь свою важную причину! — тут же начал закипать.

— В моем сердце уже есть главный мужчина, и никого другого я пускать в свою жизнь не хочу.

«Зачем ты врешь?!» — захотелось ему закричать.

Он сжал кулаки, набрал в легкие воздуха. Но, наверное, впервые за всё время их общения сдержал рвущиеся наружу резкие слова. Лишь тихо спросил:

— И как зовут твоего мужчину?

Рассудил просто: если ответит без запинки, значит, мужчина и правда есть, а если замнется, значит, врет.

— Борис, — тихо проговорила она.

Глеб замер на месте, прибитый ее словами.

— Почему ты раньше не сказала? — прохрипел он сдавленно.

— Прости… — протянула она.

Адель положила на стол подаренные им драгоценности и какой-то листок бумаги. Развернулась и выскочила из кабинета.

Глеб еще долго стоял на месте, оглушенный ее словами. Потом подошел, посмотрел на листок — это было заявление на увольнение по собственному желанию. 

— Вот так она со мной… Одним махом… Раз — и распрощалась…

Главное приключение его жизни, главные отношения его жизни, главная женщина… Всё закончилось, не успев начаться, будто растворилось в воздухе.

«Она не хочет… я ей не нужен… — эти мысли рвали душу на части, а кровь тем временем закипала от дикой, необузданной ярости. — Что там за мужик у нее?!»

Какой нормальный мужик позволит своей бабе вкалывать от зари до зари, при этом даже вещей ей нормальных не купит? Только законченный жлоб… А законченный жлоб Воробушка уж точно не заслуживает. Кстати, вчера она ушла от Глеба к этому жлобу в разодранной одежде, не постеснялась.

«Я определенно должен выяснить, с кем она!»

Недолго думая, Глеб бросился в переводческую комнату, но Адель там уже не было. Схватил пальто и бросился вон из офиса. Спустился и поспешил к троллейбусной остановке, откуда Сафронова обычно уезжала домой, но и там ее не было. Тогда он пошел на парковку, забрался в джип и порулил по известному адресу.

Глеб знал подъезд, номер квартиры, однако впереди его ждал сюрприз. Поди-ка угадай, какой из этих звонков, приделанных к двери коммунальной квартиры, ведет в комнату, где живет Адель?

«Почему она вообще живет в коммуналке?» — задал он себе новый вопрос.

Нажал на первую попавшуюся кнопку, но ничего не произошло, не услышал ни звука. Нажал на вторую, третью — по нолям. Тогда он постучал, и вскоре из квартиры показалась круглая, как шар, старуха.

— Тебе чего? — спросила скрипучим голосом.

— Подскажите, пожалуйста, Адель Сафронова в какой комнате проживает?

— Так нет ее еще, — всплеснула руками та.

— Спасибо, — Глеб кивнул старухе и пошел вниз.

Припарковал машину поближе к подъезду и стал ждать, когда же Воробушек изволит явиться домой. И она изволила минут через сорок, да не одна.

Адель шла домой, держа за руку мальчишку.

— Мама, мама, скоро «Барбоскины»! Можно посмотреть?

«Мама? Мама, мать вашу так?!» — округлил глаза Глеб.

— Поужинай сначала, потом можно, — тем временем отвечала она ребенку.

Пока они подходили, Жаров вытолкал себя из машины, встал у Адель на пути.

— Привет… — протянул осипшим голосом. — Это Борис? — кивнул в сторону ребенка.

Адель кивнула.

— Да.

Глеб громко и шумно выдохнул, окончательно осознав, что соперника у него все-таки нет. И тут в его голове наконец сложились воедино недостающие пазлы загадки по имени «Адель».

Многое предстало перед ним в другом свете. Стало понятно, почему Сафронова вкалывала за четверых, стремясь заработать лишнюю копеечку, отчего одета как попало, куда уходили ее деньги, из-за чего любовь для нее на последнем месте.

«Она — РСП!» — долбила мозг неожиданная информация.

Скорее всего, муж бросил ее без копейки. И вот Воробушек пыталась всеми силами выплыть, вкалывала, следила за ребенком и, понятное дело, ни с кем не встречалась. Конечно же, ей не до модных шмоток, ухаживаний и… Глеба. У нее куча своих проблем.

— Ну, я пойду? — пожала она плечами, видно, ей надоело смотреть на его отвисшую челюсть. — Смотрю, новость оказалась для тебя слишком… большой. Тебе бы переварить.

Воробушек скользнула по нему грустным взглядом, развернулась и повела малыша в подъезд. Глеб же остался стоять у машины, прибитый новой информацией.

— Разведенка с прицепом… — прошептал он, бездумно разглядывая спешащих домой прохожих.

Из-за такого прицепа он когда-то бросил Анжелу. Но это ведь Адель. Она же особенная! Другой такой нет — он искал, не нашел. Ее он не бросил бы после нескольких недель призрачного счастья. Не смог бы, да и вряд ли захотел бы. Но растить всю жизнь чужого ребенка… Кстати, пока он будет считать ее сына чужим, ничего-то у него с Воробушком не получится.

Что ему делать со своей любовью? 

* * *

Только успела она разложить продукты, как в дверь квартиры принялись стучать, да так настойчиво, словно начался конец света.

— Ой, кто ж это такой у нас настырный… — проворчала баба Нюра. — Иди, открой, у меня совсем ноги не ходят…

— Это, наверное, Софочка.

Адель оставила сына за столом и поспешила в прихожую. Не глядя в глазок, открыла, а на пороге совсем не сестрица.

— Я переварил! — заявил Глеб с важным видом.

— И что? — захлопала она ресницами. 

— Ну, есть у тебя ребенок, и что такого? Меня это не смущает… Может, всё же и для меня найдешь в сердце место? Оно ведь у тебя большое, я знаю!

— Э-э-э… — Адель силилась сообразить, что бы такого ему ответить, но все мысли разом вылетели из головы.

— Учти, я не уйду! — тут же заявил он, сложив на груди руки.

Тогда она молча раскрыла дверь шире, впуская неожиданного гостя.

— Ужинать будешь? — спросила немного обалдевшим голосом.

— Обязательно! — кивнул Глеб.

Глеб прошел за Адель вглубь коммунальной квартиры.

Обстановка, мягко говоря, небогатая, но здесь было чисто и относительно уютно. В кухне стоял большой стол, идеально вымытая плита и множество разномастных стульев.

— Знакомься, — Адель указала на круглую старую женщину, — это баба Нюра, а это… — она указала на мальчишку с розовыми щеками и очень внимательным цепким взглядом, — мой сын, Борис!

— Очень приятно, Глеб.

Он кивнул старухе, подошел к малышу и подал ему руку. Было забавно почувствовать хватку совсем маленького человечка.

Так сложилось, что раньше с детьми Жаров особо дела не имел. Он у матери — единственный сын, двоюродных братьев и сестер тоже не было. Многие друзья уже обзавелись детьми, конечно же, но Глебу как-то не доводилось с ними нянчиться. Вот теперь, видно, придется искать подход.

«Хорошо хоть у Адель не девка, с пацаном проще — футбол, хоккей…» — хмыкнул он про себя.

— Вы так дружны с соседями, что спокойно сидите все вместе на кухне? — спросил Глеб, чтобы как-то нарушить затянувшуюся паузу.

— Только с бабой Нюрой, — ответила Адель. — Остальные тут редко показываются. Всего в квартире пять комнат: одна закрыта уже много лет, соседи из другой укатили в отпуск в деревню, в третьей живет студентка, но она ужинает у себя. Вот баба Нюра и мы с Софочкой тут королюем…

— С Софочкой?

— Я временно живу у двоюродной сестры, — пояснила Адель, — но нет в нашей жизни ничего более постоянного, чем временное, правда?

— Мудро… — отметил он, усаживаясь на отведенный ему стул.

— Мы будем картошкодоги? — весело захлопал в ладони малыш.

— Это что за блюдо такое? — нахмурил брови Глеб.

— Тебе понравится, — как-то слишком уверенно заявила Адель.

«Интересно, она вообще готовить умеет?» — мелькнула в его голове запоздалая мысль.

Впрочем, из рук Адель он съел бы даже золу и сказал, что вкусно.

Воробушек чувствовала себя на кухне вполне уверенно. Сварила картошку, потерла ее на терке, каким-то чудом превратила в тесто и принялась заворачивать в это дело сосиски.

Масло на сковороде жадно зашкварчало, принялось щедро золотить бока картофельных хот-догов. Адель только и успевала вовремя их доставать, укладывать на тарелки.

— Мне! Мне! Мне две! Три! — пищал пацаненок.

— Так две или три? — спросила с усмешкой Адель.

— Четыле! — безжалостно перековеркал он вроде бы совершенно простую цифру.

— Четыре так четыре…

Адель подмигнула ему, положила на тарелку хот-дог и быстро разрезала на четыре части. Пододвинула к нему кружку с какао. И малец повелся…

— Четыле! — повторил важно и принялся уплетать.

— В него всё равно больше не поместится.

Адель улыбнулась Глебу.

Очень скоро картошкодоги достались и ему, и бабе Нюре, а заодно кружки с ароматным травяным чаем, порции салата из пекинской капусты, горошка и огурцов. Вроде бы простая еда, совершенно без изысков, но Жарову было даже вкуснее, чем в ресторане, где недавно ел с Адель мраморную говядину.

Он успел вместить в себя две порции картошкодогов, когда дверь вдруг открылась, а на пороге появилась угрюмая шатенка примерно одного с Адель возраста, даже чем-то на нее похожая.

— Тетя! — запищал Борис.

Она недоверчиво посмотрела на Жарова.

И тут вдруг Адель начала виновато ей улыбаться.

— Софочка, это Глеб… — Воробушек представила его почему-то с опаской.

— Ах, Глеб, значит… — вдруг еще больше разозлилась та. — Ты по доброй воле его позвала на ужин?