Он эту рожу ни за что не забудет… Да и как забыть, если сын любимой женщины ежедневно ему эту рожу напоминал.

Максим Велесов собственной персоной.

Глеб стиснул зубы, сжал руки в кулаки и встал у противника на пути.

— Какого лешего ты тут делаешь? — прорычал он строго.

Глава 40. Разговор по-мужски

— Это я какого лешего тут делаю? — возмутился Велесов с вытянутым лицом. — Ты кто такой, чтобы задавать мне такие вопросы?!

Глеб оглядел этого Кощея в черном пальто и усмехнулся. Видимо, тот еще не в курсе, что в жизни бывшей гражданской жены произошли необратимые изменения.

— Кто я такой? — усмехнулся Жаров. — Я — жених Адель, а ты теперь для нее никто! Так что катись-ка…

— Ага… — перебил его Велесов, прищурился, уперся спиной в дверь собственной машины и начал кивать. — Теперь всё ясно! Это ты дарил ей подарки… Она говорила мне…

«Они же не общаются! Или общаются?» — загорелся ярким пламенем в мозгу у Глеба неожиданный вопрос.

— Говорила или нет, неважно! Считай, с моим появлением в ее жизни ты потерял право видеться с Адель, усек? Она — моя женщина… — прошипел Жаров.

Глаза Велесова загорелись жгучей ненавистью, аж вена на лбу показалась.

— О-о-о, она уже твоя женщина, значит… А сын? Тоже твой? Не стыдно рушить чужую семью?

— А тебе экономить на алиментах не стыдно? — рявкнул Глеб. — Да, Адель мне сказала! Ты мразь…

И не утерпел… Как-то само собой вышло, что его кулак врезался в челюсть Велесова. Да так смачно врезался, что противник тут же упал на землю прямо возле своего джипа.

— Не смей меня бить! — заверещал он как-то совершенно по-бабьи, принялся отползать в сторону. — Адель сама меня позвала! Мы решили помириться!

— Вы что решили?!

В висках у Глеба застучало так, что, казалось, голова просто лопнет.

«Он врет. Он просто врет!»

А Велесов тем временем всё продолжал шипеть:

— Да, мы с Адель расставались на какое-то время, но теперь решили помириться. Ты был лишь заменой, но теперь, когда у нее снова есть я…

— Ты врешь, тварь! — зарычал на него Глеб.

— Если вру, то зачем я пришел сюда с кольцом? — ухмыльнулся Кощей.

«И этот с кольцом?»

— Какое к чертям кольцо?! — взревел Жаров.

— Вот это!

Кощей поднялся с земли и показал Глебу тонкий золотой обруч с небольшим бриллиантом, упрятанный в белую бархатную коробку.

— Почему оно у меня в кармане, как думаешь? — принялся язвить Велесов. — Мы с Адель поженимся, а ты останешься лишь эпизодом… Она тебя не любит, она меня любит. И сын меня любит, а ты пошел вон!

«Врешь!» — хотел снова закричать Жаров.

Однако он не был так уж в этом уверен. Дело в том, что любая из его прошлых девушек на месте Адель радостно заголосила бы, предложи он пожениться, бросилась бы в объятия… Любая, но не Адель. Она не заголосила, не обрадовалась, а наоборот, застыла, начала его сторониться. Это ли не признак того, что могла снова начать общаться с гражданским мужем?

Кстати, она вполне могла это делать в те дни, когда не ходила в бюро.

«За что она со мной так?» — пульсировал болью в голове Глеба один единственный вопрос.

Лучше бы уже сказала с самого начала правду: не люблю тебя, Жаров, не хочу с тобой быть… Он бы это как-то пережил. Наверное. Но она так не сказала, она начала с ним встречаться.

Почему? Есть у нее чувства или нет?

Ответ нашелся очень быстро. Маленькая беззащитная птичка Воробушек отомстила своему обидчику. Сделала большому и злому Глебу бо-бо, позволила окончательно в нее влюбиться, дала надежду только для того, чтобы потом втоптать его чувства в грязь. Ведь именно этим она и занималась, отказывая в свиданиях.

Если бы у них с Адель в последнее время было всё хорошо, он бы не поверил Велесову. Слишком хорошо с ней было раньше, слишком приятно… Однако в последние дни у них не было ровно ничего хорошего. Логика подсказывала, что это из-за Максима мерзавка не ответила ему ни «да», ни «нет», из-за этого не появлялась в бюро.

— Понял, что к чему? — усмехнулся Кощей.

«Он еще и смеется…» — промелькнуло в голове Жарова.

Секунда… Одна единственная секунда потребовалась Глебу для того, чтобы схватить Велесова за лацканы пальто, и потом его кулак снова врезался в морду Кощея. Врезался далеко не единожды.

Жаров всё бил и бил, пока на руке не показалась кровь, выступившая из рассеченной губы и разбитого носа противника. Как только Глеб выпустил лацканы пальто противника из пальцев, тот тут же закрыл лицо руками и отшатнулся в сторону.

— Ты за это поплатишься! — хрипел он. — Я тебя за это в тюрьму засажу! 

Краем глаза Глеб заметил, как в нескольких шагах от машины показалась тучная фигура бабы Нюры. Скрестил руки на груди. Он бежать не будет, если понадобится, ответит за свои действия.

Велесов тут же поспешил к старухе с вытаращенными глазами:

— Вы докажете мои слова? Расскажете полиции, как этот неандерталец меня избил?

Баба Нюра посмотрела на него, на Глеба, а потом просто пожала плечами.

— Я ничего не видела, — заявила она с важным видом и шмыгнула в сторону подъезда.

— Ах ты, старая коза… — протянул ей вслед Велесов.

Не углядел, бедняга, как Жаров снова к нему подобрался.

Кулак Глеба опять со свистом полетел в его сторону. На этот раз Кощею досталось точно в солнечное сплетение. Он захрипел и осел на землю.

Жаров изо всех сил удерживал себя от продолжения драки. Знал — дело может плохо кончиться, кулак у него тяжелый. Сделал шаг назад, хотя очень хотелось взять этого козла за шиворот, притащить в комнату Адель и учинить допрос с пристрастием… Да только там ведь Борис… Не мог же Глеб бить отца на глазах у ребенка.

Он прикрыл глаза, вспоминая улыбающееся лицо Бориса. Вот у кого счастливое детство несмотря ни на что. Мать его любит… Она о нем заботится, выполняет все прихоти. И тут он заявится чинить разборки с ней и этим Кощеем.

Нет, Жаров до такого не опустится.

С этими мыслями он развернулся, забрался обратно в джип и газанул прочь, оставляя противника отдыхать на асфальте.

Глава 41. Без вины виноватая

— Зайчик, когда ты так прыгаешь, не очень заметно, что ты болеешь! А раз не болеешь, иди есть кашу! — ругала сына Адель.

Только Борис на нее внимания не обращал. С радостным хохотом прыгал по дивану и строил забавные рожицы. Его мордашка, живописно обмазанная зеленкой, стала очень похожа на обезьянью, когда он приложил ладони к ушам, изображая мартышку.

— Ну дай хоть сфотографирую обезьяну такую! — фыркнула Адель и потянулась к телефону.

Тут раздался резкий стук в дверь, а потом уже отлично знакомый скрипучий голос:

— Адель, там твои джигиты друг друга поубивают!

Причина смертоубийства нахмурила брови, тут же понеслась открывать.

— Какие такие джигиты? У меня ни одного нет!

— Ну, архаровцы твои! — развела руками баба Нюра. — Глебка и этот… придурочный… муж твой бывший!

— Что?! — завизжала Адель, вытаращив глаза.

— Беги-беги, разнимай, я послежу за Бориской!

Адель схватила куртку и бросилась из комнаты. Бежала вниз, не дождавшись лифта. Запыхавшись, вылетела на улицу, свернула к месту, где Глеб обычно ставил машину. Только его-то машины там как раз не было. Зато внедорожник Велесова стоял, заняв сразу два парковочных места.

Бывший гражданский муж нашелся сразу. Стоял возле машины, рылся в аптечке.

— Что здесь случилось?

— А всё ты! Ты виновата во всем! — заголосил Велесов, едва Адель показалась в его поле зрения.

— Что случилось? — развела она руками.

— Хахаль твой на меня набросился! Без причины! Увидел — и давай бить… Где ты только такого урода нашла…

Когда Велесов обернулся к Адель, она едва его узнала.

У Максима изрядно опухла щека, губа, да и нос кровоточил.

— Ой-ой-ой… — Воробушек прикрыла рот рукой и уставилась на бывшего.

А тот тут же принял стойку и стал жаловаться:

— Да! Досталось мне от твоего любовника… Он же совершенно ненормален…

— Нормальный он человек! — тут же начала злиться Адель.

Да, Глеб вспыльчивый, может быть агрессивным. Но без сомнения он вполне адекватен, драться просто так не стал бы.

— Я уверена, ты его как-то спровоцировал!

— Спровоцировал… — честно признался Велесов. — Я ему вот что показал…

Он достал из кармана немного испачканную кровью белую бархатную коробочку.

— Что это? — сначала не поняла Адель.

— А ты как думаешь?

Адель ничего не думала, просто открыла.

Открыла и обомлела от вида тоненького золотого обруча с прозрачным камнем.

— Ты выйдешь за меня замуж, Адель? — вдруг врезался ей в уши победный голос Максима.

Как же она мечтала когда-то услышать эти слова, как хотела, как страстно жаждала… И как была рада, что этого предложения в свое время он так и не сделал.

Адель подняла глаза на бывшего гражданского мужа и удивилась тому, что раньше считала его привлекательным. Да, его физиономия напоминала хорошую отбивную, но даже без побоев никакой симпатии он в ней не вызвал бы, она в этом уверена. Ей даже было его нисколько не жалко, несмотря на синяки.

Воробушек больше не любила Велесова, а еще вдруг поняла: ей даже не больно от воспоминаний о его предательстве. Оно уже не ранило душу. Всё, что бывший в ней вызывал, — лишь брезгливость. Она излечилась… благодаря Глебу.

— Ну? Ты рада? — спросил Максим, улыбаясь разбитыми губами.