Кристина Лорен - Дерзкая темная ночь

– Замолчи и смотри фильм, – дразню ее я и чувствую, как член в джинсах становится тверже. – Ты уже и так заставила меня пропустить первые десять минут – ну те, где мы по идее должны вникнуть во все нюансы характера героя Киану.

– Вижу, как сильно ты расстроен, – с небольшим смешком замечает она и садится прямо.

Там, где она прижималась ко мне, стало прохладно, и я использую всю свою силу джедая, чтобы заставить ее сесть обратно и прикоснуться ко мне.

Мои ментальные навыки оказались куда мощнее, чем я ожидал, потому что она делает большой глоток из своей бутылки, ставит ее на стол и кладет ноги на диван. Ложась головой мне на колени.

Я делаю глубокий вдох и удерживаю взгляд на экране, пережидая, когда она поерзает, устраиваясь поудобнее.

Через некоторое время она укладывается, как хотела, и поднимает голову, глядя на меня с улыбкой.

– Ты такой уютный, – она сглатывает, – ничего, что я так лежу?

– Ты тоже. – Я пытаюсь держать миску с попкорном над ее лицом, чтобы отвлечься от того, что ее голова практически прижимается к моему члену. Ее ухо прямо на нем.

Она не может не понимать, что творит со мной.

– Эй, – говорит она, отставляя миску подальше от меня. – Будь хорошим мальчиком, иначе пожалуюсь Харлоу.

Лола хватает горсть попкорна и продолжает смотреть фильм. Герой Суэйзи идет во главе банды экс-президентов, и она смеется:

– Почему мне кажется, что сюда отлично вписался бы Не-Джо?

Моя рука блуждает по ее волосам, сначала невинно, чтобы убрать со лба, а затем совсем неприкрыто, разглаживая пряди по всей длине. Даже если это все, что у нас может быть, то, черт, я все равно в деле.

– Потому что, если мы попросим его покараулить заведенный фургон, пока остальные побегут грабить банк, единственный вопрос, который он задаст, – это можно ли сменить радиостанцию?

Приподнявшись, Лола смотрит на меня, но лучше бы ей не двигать головой.

– Или попросит принести ему конфеток.

– Точно, – соглашаюсь я.

Какое-то время мы молчим, и я наматываю на палец прядь ее волос, глядя, как на нем играют блики света от мерцающего экрана телевизора.

– Ну как у тебя, все нормально в магазине? – спрашивает она и кладет руку рядом со своей головой у меня на бедре.

– Ты разве не знаешь? – удивляюсь я. – А ведь уже практически работник месяца.

– Это все потому, что у меня слабость к Не-Джо, – снова оглядываясь на меня, говорит она.

Я то и дело перемещаюсь, пытаясь отодвинуть ее подальше или придвинуть ближе – я и сам точно не знаю.

– Не вздумай ему признаться, а то решит, что ты собралась за него замуж.

– Вообще-то нет, – со смехом отвечает она. – Не-Джо как-то сказал, что ни за что на свете не женится на разведенке, хотя, думаю, он все время забывает, что мы с тобой были женаты.

– Я убрал тебя из его списка вариантов. – Эта мысль доставляет мне удовольствие: слова звучат слишком откровенно, поэтому, прежде чем она что-нибудь ответит, я возвращаюсь к ее первому вопросу: – А в магазине все замечательно. Гораздо больше дел, чем я ожидал, что говорит о необходимости в дополнительном помощнике по выходным.

– Ого, правда? Круто!

У меня теплеет в груди, когда я смотрю на нее:

– Ищешь работу?

– Ха-ха. – Она снова переворачивается и оказывается на спине. Она сейчас в моем поле зрения, что приятно, но если повернет голову, то ее лицо окажется в нескольких сантиметрах от моего члена. Никогда в жизни это не было настолько желанно. Но я не совсем уверен, к лучшему ли оно.

– Вообще-то я куда более подходящая компания, чем Не-Джо, скажу тебе откровенно.

– Он не так уж плох. Но в джинсах ты смотришься чертовски лучше. Разве Не-Джо носит что-то еще, кроме серферских шорт? – спрашивает она, закрывая глаза, когда я массирую ей голову.

Она тихо постанывает, и мне приходится напрячься, чтобы не запнуться.

– Если у тебя не выгорит дело со всеми этими звездными делами и всемирной известностью, – говорю я, – ты всегда можешь продавать комиксы в Downtown Graffick. – Она молчит, и я пользуюсь поводом спросить: – Хочешь немного обсудить идею Остина? Или закроем эту тему?

Чем больше я думаю о предложении Остина сделать Рэйзора марсианином, тем больше раздражаюсь. Для человека, утверждающего, что он одержим книгами Лолы, Остин, кажется, вообще их не понимает. И еще неделю назад Лола расхохоталась бы от подобного предложения. Она что, рассматривает его на полном серьезе?

Она пожимает плечами, а в фильме раздаются звуки стрельбы. Она поворачивается лицом к экрану и берет меня за свободную руку.

– Люблю эту сцену, – признается она.

Избегание стресса. Это суперсила Лолы.

– Еще бы тебе не любить, – замечаю я. – Патрик Суэйзи сейчас снимет рубашку. Черт, даже я люблю эту сцену.

– А Киану Ривз мог бы стать настоящим супергероем, – размышляет она.

Я потрясенно смотрю на нее:

– Ты забыла о Нео?

Она качает головой:

– Нет, думаю, у него есть такая особая черта, которая была бы идеальна для злодея. Типа Саблезубого[18]. Может быть, Ра’с аль Гул[19] или Генерал Зод[20].

– Да ладно, Зод? – переспрашиваю я. – Нет, ты что!

Лола хихикает:

– Люблю, когда ты так говоришь.

– Нет, ты что?

– Ага. Это так… Я даже не смогу воспроизвести звук в конце. Это как четыре гласных одновременно.

– Грубишь, – ласково укоряю ее я.

– Я про твое «о». Каждый раз, когда я пытаюсь скопировать, у меня не выходит как надо. Скажи: «У твоего отсоса мощность пылесоса».

– Я не стану такое говорить, Сладкая Лола.

– Видишь? Вот оно! Луу-о-о-о-о-о-аа-ала, – говорит она, растягивая слово и нарочно сильно артикулируя. – Честно говоря, я даже не знаю, какие буквы ты используешь.

– Да самые обычные, – отвечаю я.

Через некоторое время она начинает потирать затылок.

– Как ты там? – спрашиваю я, убирая руку с ее волос, чтобы растереть ей плечи.

– Моя шея сейчас под странным углом.

– Хочешь, чтобы я подвинулся, или… – начинаю я, но Лола садится, оглядывает диван и встает.

– Может, хм… Передвинься сюда, – просит она, убирает мои ноги со столика и кладет на диванную подушку. – Да, вот так.

Я отставляю попкорн в сторону и делаю так, как она сказала, вытягиваясь на диване. Она нервничает? Или мне так кажется?

Она осторожно ложится на свободное пространство передо мной, прижимаясь ко мне спиной. И да, это тоже ново.

– Ты превратила меня в свою большую ложку, – замечаю я, надеясь как-нибудь ослабить напряжение между нами.

Она тянется назад, чтобы ущипнуть меня за бедро, но я перехватываю ее руку и сам не замечаю, как обнимаю ее. Какое-то время мы лежим в тишине, которую нарушают только звуки фильма, а когда я слегка сдвигаюсь, она переплетает свои ноги с моими.

Да чтоб меня.

Уже не интересуясь фильмом, я закрываю глаза и чувствую, как тону, когда она проводит ногтями по тыльной стороне моего запястья и когда эти замедляющиеся прикосновения становятся все больше похожими на ласки, нежели на случайные касания.

Я был так осторожен с ней, следя, чтобы не стала заметна глубина моих чувств. Не хотел на нее давить и разрушить все, что у нас есть, но прямо сейчас это выглядит, будто мы балансируем на вершине горы, и если достаточно сильно наклонимся в сторону, то соскользнем в нечто потрясающее, в то, чего я хотел и ждал, наверное, долгие годы. Но если для нее это просто дружба и я совершу ошибку, то рухну с вершины в пропасть: и без ее дружбы, и без любви.

Не уверен, что готов так рисковать. Мне нужно позволить ей решить самой.

– Лола? – зову я, и в этих двух коротких слогах я слышу каждый из собственных страхов и сомнений.

От плеч вниз по ее телу прокатывается волна напряжения, после чего она приподнимается и садится.

– Блин, я и не заметила, что уже так поздно, – говорит она и встает с дивана. – Я хотела закончить пару панно. И еще нужно позвонить Остину.

Мне требуется время, чтобы осознать, как быстро сменилась атмосфера.

– Ты можешь позвонить ему отсюда, – предлагаю я, наблюдая, как она рассеянно завязывает волосы в пучок на макушке. Не хочу, чтобы она уходила. – Я не буду тебе мешать.

Она идет на кухню, и мне видна ее тень на стене. Собирая свои вещи, она приостанавливается.

– Это здорово, – как ни в чем не бывало прозносит она. – Но мне в любом случае сначала нужно обдумать, что сказать.

Я стою и жду, пока она берет свои ключи и надевает туфли у двери.

– Напишешь, когда доберешься до дома?

Она кивает и улыбается мне:

– Конечно. И спасибо за ужин.

– Не за что.

Покручивая ключи на пальце, она оглядывается в сторону гостиной.

– Спасибо за большее, чем просто ужин. – Она смотрит на диван, где мы лежали, обнявшись. Там еще витает наше сексуальное напряжение. Интересно, она тоже это видит? – Еще спасибо, что ты такой классный. Понимаю, что моя жизнь сейчас – сплошное сумасшествие, а у тебя полно своих дел. Я ценю, что ты миришься со всем этим и пообнимал меня сегодня.

Я улыбаюсь, но ничего не отвечаю, потому что, вот честно, что тут можно сказать? Что готов мириться с сумасшествием хоть круглые сутки, если оно ее?

Она наконец поворачивается и подходит к двери.

– Ты мое укрытие.

– Меня называли куда хуже, – улыбаюсь я.

Слегка улыбнувшись, Лола встает на цыпочки и, подавшись вперед, быстро целует меня в щеку:

– Спокойной ночи, Оллс.

– Спокойной, Сладкая Лола.

И после этого она уходит.

Чем занимается кое-кто после вечера интимных обнимашек с другом на диване, приехав в свою пустую и холодную квартиру?

Ну первым делом эта кое-кто достает из прикроватной тумбочки вибратор. А на следующий день она направляется прямиком в магазин этого друга и делает вид, что совсем не наблюдает за ним остаток дня.