— Нет, девочки, — вздохнула Ольга. — На семейные войны у меня сил нет. Не хочу я с ним ругаться, но и помогать не буду. Пусть сам объясняется, если хочет. Сам с дочерями мирится, сам с родителями общий язык находит. Сам себе в зеркало о своих проблемах на работе докладывает.

— В принципе, правильно. Он и сам понимает, что повел себя некрасиво, но не признает ни за что. Так что обсуждать эту ситуацию не имеет смысла.

— Как это не имеет, — возмутилась Марина, — у них есть проблема. Надо ее обсудить. Что делать, как ее решить…

— Оль, ты сейчас можешь что-нибудь решить?

— Не, не могу. Я могу отвернуться к стене и проспать неделю. Или месяц. Других желаний не имею.

— Вот именно. Он же, заметьте, отрицать ничего не стал. Поэтому если и будет свои гульки обсуждать, то только в ключе «ты сама меня толкнула на этот порочный путь» или «как мне и рыбку съесть и сковородку не мыть».

— Нинка, — на лице Натальи отразился ужас. — Ты думаешь, он так и будет…

— Если поймет, что ничего не теряет, то будет еще и не так, — с видом эксперта кивнула Нинка. — Поэтому сейчас поплачь, а потом собери волю в кулак, отвернись от него и живи, как сама считаешь правильным. Если Артем будет вести себя правильно и делом докажет, что любит тебя — будешь его поощрять, если не будет слушаться — значит, живи, как за стеклянной стеной.

— Господи, Нин. Ты сама себя слышишь? Взрослого человека дрессировать, как собачку?

— Оля, вот твоя старшая дочь очень хорошо это понимает. Ты разве не сообразила? Она свое требование об извинении ему как собачий барьер поставила. Его простят, если через палочку прыгнет. А если прыгать не понравится, то в следующий раз дважды подумает, прежде чем взрослой дочери хамить.

— Нина, Женька такая умная, потому что Артем не ее муж. Она же не собиралась с ним всю жизнь в любви и верности и все такое.

— Да, девочки. Ей ее собственный сказочник голову морочит.

— А у нас свои сказочники есть. Ндааа…

Все дружно вздохнули и мечтательно посмотрели в окно. В дверь деликатно постучали.

— Я конечно извиняюсь, — в комнату просунулась взлохмаченная голова Никиты. — Но ваши мужья уже есть хотят.

— А знаете что, мужья? — Неожиданно сурово ответила Маришка.

— Что?

— Идите-ка вы, мужья, в ресторан. У нас девичник и забастовка, а вы заодно присмотрите за Артемом, он куда-то в тапках убежал. Думаю, в такой мороз, кроме бара, ему деваться некуда.

— Случилось что? — Взгляд Никиты приобрел тревожное выражение.

— Это он так здоровье закаляет. Иди, короче, только причешись.

— И все? А что сказать тете Хане за облаву?

— Только сам в тапках не ходи. Ты-то у меня человек солидный.

— А то…

Голова исчезла, дверь тихо закрылась. Ольга вздохнула. Странно, но плакать больше не хотелось, так же как возмущаться и жаловаться. Вчера ночью ссора с мужем представлялась ей крушением всех жизненных планов, возвращением к нулю, только без надежд и без сил начать новую жизнь. Сейчас ситуация была больше похожа на ворох разнокалиберных проблем, и разум уже сам собой, без усилия с Ольгиной стороны, сортировал их на срочные, вялотекущие и «вообще фигня». Главное, дети здоровы, выросли, обеспечены жильем и работой. Со всем остальным можно будет как-нибудь справиться. И вообще, ничего не нужно решать прямо сейчас. В одно прекрасное утро она проснется, и решение будет лежать рядом на подушке, как подарок на день рождения в детстве.

— Нин, — тишину нарушила Наталья. Почему-то она говорила шепотом: — А почему ты сказала, что это важно, одна у мужчины любовница или несколько.

— Ну как же… Это как с машинами. Если одна-единственная сломалась, он сразу бросится ее чинить, заодно помоет, запчасти покупать побежит. А если у него автопарк в гараже пылится, сядет на ту, что едет, а сломанной займется потом, когда время будет. Так же и с любовницами: одна им будет вертеть, домой названивать, в любое время из дома выдергивать, еще и жене хамить начнет. А если у него очередь в койку стоит, то с ними разговор короткий: «Вот мои условия. Не устраивает? Пошла вон, следующая, проходите».

— Ну, ты мудрааа…

— Это я не своим умом дошла, это я веб-семинары одного перца послушала…

— И что?

— И убедилась, что все делала правильно.

— Что за перец?

— Некий гуру Тимофей Алексеев. Разъясняет нам, доверчивым, почему мужчины нас обижают. Очень логично аргументирует, кстати. Назвал свою теорию Мужчиностроением. Предатель всего мужского рода, короче.

— Может, и мне его послушать?

— Тебе, Наташ, не обязательно. Ты все правильно делаешь, потому что стерва прирожденная.

— Чтоооо?

— Вот не надо на меня так громко смотреть. Это комплимент. Девочки, оцените-ка нашу Наташу непредвзято.

Все послушно принялись изучать пушистые кудряшки, лучистые голубые глаза и маленькие цепкие лапки, обхватившие большую чашку.

— Перед вами сидит самый страшный на планете хищник — женщина домашняя, целеустремленная. Заглатывает мужа целиком, даже штиблеты из пасти не торчат. Длинноногие стервы в красных платьях нервно курят в стороне.

Наталья хихикнула, обижаться она явно не собиралась.

— А знаете, кажется, у Леньки была любовница. Только я с ней ничего не делала, не подумайте. Она сама куда-то делась.

— Ты что, даже не разозлилась на него?

— Знаете, мне кажется, злиться было бы как-то нечестно. Я ведь в него не влюблялась. Я хотела дом, детей, мужа заботливого, а Ленька мне понравился. Ну, то есть, не противен был. Это потом я его полюбила и привязалась, но если его еще кто-то полюбит по-настоящему, то мне казалось, это с его стороны не было бы обманом.

— И что, тоже в его телефоне копалась?

— Даже не понадобилось. Ко мне на «Одноклассниках» вдруг какая-то Снежана в друзья запросилась. Ну, я посмотрела ее страницу, а там школьные фотографии, и она радом с моим Ленькой. И какие-то странные звонки начались. То с утра пораньше, то вечером, совсем поздно. Вот тогда я решила, что он имеет право на «лево», конечно, но если хочет второго ребенка, то пусть переведет на меня свои деньги с того депозита, помните?

— Это когда мы Арарат Дон Периньоном запивали? Эээ… помним.

— И что, перевел?

— Перевел, зайчик мой пушистый. И самое интересное, что звонки тоже прекратились.

— Конечно, у него теперь дела поважнее есть. Жену сторожить. Чтобы не сбежала с полковой кассой.

— Раз так легко отдал, значит, у него еще где-то припрятано.

— Ничего, мне все не нужно. Я не жадная.

Подруги чокнулись бокалами. Ну, и зачем мне переживать сейчас, подумала Ольга. Мы так редко собираемся все вместе. Вино расслабило окаменевшие мышцы и согрело желудок, она потянулась и пошевелила пальцами ног в полосатых домашней вязки носках.

— Какая ты мудрая женщина, Наташка.

— Это наследственное. По сестринской линии.

— Значит, это Елена тебя так воспитала?

— Это ее жизнь воспитала, а я просто внимательно смотрела и училась.

* * *

Пожара Елена не боялась, но список жизненных ценностей был сформулирован предельно ясно, четко и однозначно. Сначала из огня необходимо было спасать детей, потом мужа, документы и деньги, кошку и все остальное. Пятнадцатилетний брак подтверждал эту незыблемую систему приоритетов, с ним Елена и собиралась прожить всю оставшуюся жизнь. И потомунаивно считала, что Список уже пора высекать в граните. Муж Валентин, Валюша, прочно удерживал почетное второе место, не прилагая к этому ни малейшего усилия. Просто некие волшебные слова, возникавшие на экране Елениного телефона два раза в день наполняли ее неисчерпаемой энергией. После коротенького «Привет, солнышко, люблю-скучаю» или «Извини, ненаглядная, вечером задержусь» все вокруг работалось, готовилось, убиралось и стиралось практически само собой и даже с песнями. Отдых, как известно, не что иное, как перемена рода деятельности. Самым приятным за день событием было накрыть вечером ужин мужу и детям, налить заодно себе чаю, рассказать о дневных делах или просто помолчать, с улыбкой поглядывая на Валентина, Валюшу. Ну и что, что лысоватый и пузатенький, но зато такой родной… Он дарил ощущение ее, Елены уникальности и неповторимости, исключительности, почти избранности. За годы брака исчезли совместные прогулки, цветы без повода, с подарками к праздникам Валюша не всегда успевал, но она по-прежнему была «ненаглядным солнышком» и эта счастливая тайна выделяла ее из всех женщин мира. До одного осеннего вечера.

Пиип… Елена вытащила уже убранный в сумку телефон. «Сегодня буду, как договорились. Скоро увидимся, радость моя». Отлично. Хорошо, что все ответы нотариусам подготовлены, ничего срочного не осталось, еще пару клиентских писем вполне можно сбросить в лоток до завтра. Распечатать ведомость исходящих, забежать в канцелярию и все! Второе «пиип» звякнуло из сумки, когда Елена уже застегивала сапоги. Улыбаясь нажала кнопку телефона, потом другую: «Солнышко, жаль, что ты сегодня занята. Перенесем на завтра?». Женщина в зеркале еще улыбалась, потом медленно села на табуретку. Первым порывом было перезвонить мужу; короткие гудки, снова гудки.

— Ты что, подруга, телефоны роняешь? Ну ка… подожди… подожди… вот так… тихонько, легонько… садись…

— Нет, не надо…

- Водички, один глоточек. Сейчас будет тебе кофе. Ой, ты совсем зеленая, и руки холодные. Пей давай!

Конечно, это ошибка. Кто-то не верно набрал номер.

После первого обжигающего глотка стало теплее, но страх не проходил.

— Знаешь, подруга, внутренним ощущениям надо верить, называй их хоть интуицией, хоть задним умом. Поэтому тебе решать, стыдно лезть в телефон к мужу или нет. И что ты будешь делать, с тем, что там найдешь. В общем, слушай организм, он тебе подскажет.