— Так и будем стоять на пороге, — бывший мягко подтолкнул Ольгу в сторону квартиры.

— Не будем, — Ольга начала шарить в сумке в поиске ключей. — Я пойду к себе, а ты вызовешь лифт, дождешься, когда откроются двери и сделаешь шаг вперед.

— У меня есть серьезный довод в мою пользу. Вот, — Артем поднял пакет, в котором что-то убедительно звякнуло, — и вот.

Судя по приятной округлости, в пакете лежали фрукты. Если точнее: виноград, инжир и персики. Под рукой в сумке завибрировал телефон, некоторое время Ольга смотрела на светящийся экран, затем отвернулась от пристального взгляда Артема и быстро прошла к двери.

— Да… Тебе не обязательно извиняться. Согласна, некрасиво… Я действительно хотела поговорить по делу, но сейчас… — Ольга рассеянно обернулась на поскучневшего Артема, — сейчас говорить не могу. Да, занята… Это подождет… Позже… Всего доброго.

Больше не оглядываясь, она сбросила в коридоре туфли, по дороге опустила на пол сумку, прошла на кухню и, положив телефон на край стола, достала узбекское фаянсовое блюдо.

— Помой фрукты, я сейчас.

Она скрылась за дверью ванной комнаты. Артем прислушался, и когда ручка с тихим щелчком повернулась, быстро взял Ольгин телефон. Секунду поколебавшись, он несколько раз ткнул пальцем в экран, снова замер, а затем положил телефон на прежнее место.

Ольгу ждало блюдо, полное словно запотевшего от морозца винограда и два бокала красного вина. Усевшись на стул, она задумчиво покрутила в пальцах тонкую стеклянную ножку, вдохнула терпкий запах и отставила бокал в сторону.

— Значит, решила рожать?

— Зачем пришел? — Границу Ольга обозначила без малейшего усилия, и Артем без сопротивления отступил.

— Я насчет Женькиной свадьбы.

— Она сама тебе рассказала? — В глубине души Ольга надеялась, что дочь помирится с отцом.

— Нет, Санька проболталась… и…

Ольга откинулась на спинку стула, ясно давая понять, что раз Артем поддерживает отношения только с одной из двух ее дочерей, то имеет право только на половину ее внимания. Ее равнодушие вызвало у Артема уже привычное в последнее время раздражение. Он покосился на черный прямоугольник Ольгиного телефона и продолжал уже деловито, словно обращаясь к бизнес-партнеру:

— Если она хочет нормальную свадьбу… — Ольга пожала плечами, но Артем упрямо продолжал. — Полагаю, она не планирует разбежаться со своим Димой уже через год… — Ольга подняла брови. — Короче, я готов оплатить свадебные расходы и купить ей квартиру.

— До свадьбы еще несколько месяцев, ты вполне успеешь поговорить со своей дочерью сам.

— Права на квартиру лучше оформить сейчас, то есть до брака.

— А ты уверен, что ей нужны твои деньги?

— Деньги нужны всем.

— Но некоторые могут зарабатывать их самостоятельно. И у Женьки с Димой это уже вполне получается.

Ольга не преувеличивала ни на грамм. За последний месяц Женька вполне освоилась на новом месте у Николая, еще и подхалтуривала составлением балансов для двух небольших компаний. Дима заключил договор с галереей, весьма практичный хозяин которой уже наладил сбыт его картин среди разнообразных инвестиционных банкиров, а заодно подкидывал заказы на портреты. Кроме того, Нинка пустила в оборот шелковые платья с Димкиной авторской ручной росписью в стиле арт-деко, так что в ближайших планах молодой семьи уже стояла и скромная свадьба за собственный счет и первый взнос на ипотеку.

Ольга невольно улыбнулась, вспомнив, как покатывались со смеху они с Женькой, когда наблюдали взлохмаченного от напора вдохновения Диму за рисованием их совместного портрета на льняной салфетке с вышитым в уголке логотипом ресторана. Вызванный официантом администратор отказался принять оплату за испорченное имущество, сойдясь на еще одном портрете — своем собственном.

Вот почему деловитый и серьезный Артем сейчас вызывал у Ольги легкую жалость и недоумение. Дурачок, хотелось сказать ему, твоя дочь отлично понимает, что ты всего лишь собираешься купить себе возможность и дальше лезть в ее жизнь со своими проблемами, необоснованным самодовольством и неопрятной личной жизнью. Только говорить все это бывшему мужу было бы совершенно бесполезно. Зато можно было со скучающим видом закатить глаза и выразительно вздохнуть.

— Помнишь, ты всегда повторял, что «своих детей надо делать собственноручно»? Так вот, иди. Действуй.

На улице Артем оглянулся на давно знакомые окна и поежился от неожиданного укола стыда. Сейчас он напоминал себе дядю Мишу, дальнего родственника и непрошибаемого старого жлоба, разбогатевшего на первой волне кооперативов и разъезжавшего на казавшемся в те времена почти чудом черном мерседесе. Сколько Артем, тогда еще вчерашний студент, ни уговаривал дядьку продать старую «шестерку», тот отказывал под железным предлогом выезда на рыбалку. Рыбалка для дядьки давно закончилась и для Артема, кажется, тоже.

Настроения эти мысли не подняли, на душе по-прежнему скребли кошки: наверное, закапывали что-то гадкое. Дома ждала Ангелина с предложениями испанских риэлторов. Зря он проболтался о квартире для Женьки, потому что теперь любовница всячески добивалась восстановление справедливости путем покупки уже ей самой домика в Каталонии. Излить наболевшее было совершенно некому. Ну ладно, задействуем старые связи, может быть на том конце ниточки его еще не забыли. Или все совсем плохо?

* * *

Пришлось подождать, пока Маришка ответит на вызов. Она явно не торопилась. И явно не обрадовалась:

— Убивают?

— Привет, Марин, я тоже рад тебя слышать. Как дела?

Похоже, Марина колебалась, но в конце концов выдала не очень довольным голосом:

— Работаю. Скоро мои китайцы проснутся, обещала им утром отчет. Что стряслось?

Ага, дверка приоткрылась. Войти еще нельзя, но протиснуть ногу в щель уже получится.

— Да так, вспомнил старых друзей, решил узнать, как поживаете.

— Если я правильно поняла, новую жилетку ты себе еще не нашел?

— Кто же согласится? Сейчас модно ходить к психологу.

— Это психи к психологам ходят, а нормальные люди среди ночи берут бутылку водки и едут к друзьям на кухню.

— Точно, — скрыть облегчение в голосе было почти невозможно.

Впрочем, что-то скрывать от Марины было занятием сложным, хлопотливым и совершенно бесполезным.

— Вот только друзей у тебя не осталось… — Артем так явственно представил, как она задумчиво постукивает карандашом по столу, что засмотрелся на это чудное видение и не успел обидеться. — Ладно, я в конторе. Приезжай. С тебя большой латте с карамелью.

* * *

Ольга задернула занавеску кухонного окна и взяла со стола телефон. Нинка ответила после трех гудков.

— Привет, подруга. Не надоели тебе еще твои кавалеры?

Вот как она всегда умудряется угадать, словно под дверью подслушивала?

— Нин, пусти меня к себе пожить неделю. Я так по всем вам соскучилась.

* * *

У дверей со скромной вывеской — золотые буквы на белом матовом металле — Артем столкнулся с одной из Ленолеумов, она задержалась на пороге, придерживая для него дверь. На смену зимним шортам пришел длинный шифоновый сарафан поверх узкого платьишка с кружавчиками, больше напоминавшего комбинации времен его детства. Впрочем, все вместе смотрелось довольно аппетитно, и Артем проводил уплывающий в золотистые летние сумерки пестрый парус задумчивым взглядом. Вот для кого эти бабы так стараются, если им ничем не угодишь?

— Давай, — не отрывая взгляда от экрана, Маришка протянула руку в его сторону и хищно пошевелила пальцами.

А ведь когда-то это она срывалась с места и мчалась на кухню, чтобы сварить ему кофе. Вздохнув, Артем поставил на стол большой бумажный стакан.

— Спасибо. Ты присядь, я почти закончила. Еще десять минут.

Диван был наполовину завален каталогами, связками каких-то деревянных реечек, разноцветными картонками, скрепленными булавкой образцами тканей. Артем разгладил на колене серебристо-серый прямоугольник, вышитый драконами. Когда-то у Ангелины было такое платье, в нем он увидел ее в первый раз. Пришпиленная к образцу бирка гласила: «спальный гарнитур + кушетка».

Раздалось дребезжание пластмассовых колесиков, и Артем поднял голову. Маришка развернула кресло и катилась прямо на него, энергично отталкиваясь каблуками от серого коврового покрытия. Артем рассмеялся от неожиданности и, внезапно расслабившись, откинулся на спинку дивана.

— А помнишь, как мы устраивали гонки на креслах у меня в конторе?

— Конечно. Я и сейчас форму поддерживаю. Сделаю вас всех при случае.

— А помнишь…

— Артем, я все помню, — Марина сделала глоток и одобрительно кивнула. — И хорошее помню и плохое. Зачем пришел?

На самом деле, понял Артем, он пришел, чтобы вот так посидеть, поболтать. Было бы совсем хорошо, если бы прямо сейчас на пороге появились Барсук с Никитой. И Нинка… и Ольга. Посмеяться, выпить децл… У Маришки, кстати всегда была заначка, и Артем бросил заинтересованный взгляд в сторону кухонного шкафчика.

— Что, все так плохо?

— Понимающая ты женщина, Марина. Повезло Никите с тобой.

— Ладно, возьми кизлярский, он начатый. Лимон в холодильнике.

— О! У тебя тут еще огурчики маринованные. Можно?

— Коньяк огурчиком закусить?

— Ну, как в молодости…

— Да пожалуйста, мне не жалко. Лишь бы с тех огурчиков… Ладно, ты привлекателен, я чертовски привлекательна… — Артем насторожил уши и всей спиной выразил живейший интерес. — С дочерями проблемы?

— Как ты угадала? — В отношении Маришки это был вопрос число риторический.

— Сразу обратилась к списку проблем, которые Ольга раньше решала вместо тебя.

— Я между прочим, работал. Семью содержал. А она десять лет дома сидела.