Алексей уже ждал у распахнутой дверцы пассажирского сиденья. Лиза даже притормозила на пару секунд, чтобы полюбоваться: джинсы и футболка, всегда чистые, но никогда не глаженые, надпись «php — pretty hot programmer» на груди и спокойная улыбка, парящая над костлявыми плечами. Похоже, свойственное Вольдемару брезгливое удивление несовершенству мира, Алексея не посещало никогда.

Кстати, надо будет подать тете Нине идею насчет программистских надписей. По Лизиному совету пара молоденьких секретарш на работе стали ходить в спортклуб в майках с надписью «born to code», и вот теперь тоже бегают на свидания с программистами. Говорят, хорошие ребята.

— Возьми сразу, пока не забыла, — Лиза сунула в руку Алексею белую карточку. — Это муж тети Оли, он хочет с тобой поговорить.

Алексей дважды перечитал имя на карточке, зачем-то посмотрел обратную сторону, затем с изумлением поднял глаза на Лизу.

— Виктор Кожухов. «Сети и телекоммуникации». И что, этот человек-паук для тебя просто муж тети Оли?

— Ну, я знаю только тетю Олю, с ним не знакома. Она милая вполне. А он что, такой людоед?

— В бизнесе, да. А работать на него просто подарок фортуны.

— То есть, уйдешь из конторы, если он тебя возьмет?

Кажется, в ее голосе прозвучал страх, потому что Алексей подтянул Лизу к себе поближе и коснулся теплыми губами виска.

— Понимаешь, можно быть каким угодно гениальным программистом или сисадмином, но для светочек и маргарит я всегда буду просто «компьютерным мальчиком».

— А ты гениален?

— Вот заодно и проверим. А от тебя я никуда не денусь. Ты меня уже приручила.

* * *

— Ты посмотри, Наташ, твои голубки совсем страх потеряли. Целуются прямо посреди двора, — Нинка расправила занавеску и повернулась к дивану.

В конце коридора щелкнул замок, и из туалета выплыла полная достоинства Маришка. Ольга посмотрела на нее с легкой завистью:

— Вот у тебя, Марина, все в организме логично устроено. Ты писаешь, потому что пьешь. А я почему в туалет бегаю каждые тридцать минут?

— Потому что там уютно, как в библиотеке.

Все захихикали, а Наталья пожала плечами.

— Это Ленькины книжки. И Вовка вслед за ним понабрался.

— Да ладно, не переживай. У нас дома вообще на бачке старый телефон лежит. Никита туда целую библиотеку закачал.

— Ой, только при Барсуке не проговорись. А то он еще интернет подключит, будет там заседать полночи.

— Ой, представила во всех красках. Дайте мне это развидеть, — Марина потянулась к бутылке вина, набулькала пару глотков себе и Нинке. — Ну что, за нас? Хорошая все-таки подобралась компания, да?

— Ага, одна божеупаси и два простигосподи.

— И Красотка Изергиль. Чур, это я.

— Ой, перестаньте, я сейчас вином подавлюсь.

— Наташ, — Нинка посмотрела на Наталью, — а Барсук не возражает, что мы тут у вас поселились? Помнишь, он поначалу нас не очень-то обожал.

— Так это когда было. Он как-то признался, — Наталья чуть подалась вперед и перешла на шепот, — как боялся за меня. Думал, вы меня испортите и научите плохому.

— Так мы и научили! — Пожала плечами Марина.

— Правильно. И после этого он торжественно признал, что я стала еще лучше.

— То есть теперь свою дочку он нам доверяет без сомнений, — решила уточнить Ольга.

— А куда ему деваться? Сам он наладить отношения с ней не сумел. Пока Лиза жила с матерью, Ленька только слал деньги и звонил поздравить с праздниками. Хотя о чем он мог с ней разговаривать? Как дела в школе? На этом у него воображение заканчивалось.

— Ну, судя по всему, — Нинка выразительно посмотрела в сторону окна, — наше влияние сказывается на девочке благотворительно. По своему Дуремару она явно не тоскует. А что это за парень?

— Хороший мальчик, — подала голос Маришка. — Занимается у Никиты компьютерами. Зовут Алексеем.

— Замуж еще не собралась?

— Ты знаешь, она уже вроде как не хочет. То есть хочет, но после института и когда хорошую работу найдет.

— Значит, каменной болезнью переболела?

— Это ты про что сейчас?

— А помнишь, как мы по молодости рассуждали, что мужчина должен быть каменной стеной?

— Ага, Великой Китайской…

— Точно, из-за которой света белого не видно.

— И камни, когда осыпаются, прямо на кумпол падают.

Марина с Нинкой хихикали над своими бокалами, а Ольга с Натальей смотрели на них почти с завистью.

— Кстати, а вы в курсе, для чего китайцы ее построили?

— Ну, да. Для защиты от кочевых племен. От северных варваров.

— Не только. Китайцы, знаете ли, слишком практичные люди, чтобы устраивать такие дорогие вещи монофункциональными. Стена так же служила препятствием для собственных диссидентов, желавших удрать к хуннам. Им, видите ли, свободы хотелось. А оказалось, что через стену ни повозки с барахлом, ни жен с наложницами не перетащишь.

— Значит, на свободу только с голой жопой? А что, хорошо звучит.

— Ага, убедительно.

— Так о чем это я, — Наталья наморщила лоб.

— Да уже ни о чем. У тебя малая проснулась, слышишь, голос подает.

— И почему мои дети такие мерзопакостные засранцы? Даже с подругами поговорить не дают, — Наталья сползла с дивана и бодро порысила в спальню.

— Ну, я тоже была не ангелом, — скромно потупила глаза Ольга.

— Да неужели?

— Мне, например, очень нравился папин помазок для бритья. И папа всегда ругался, когда я его брала.

— И что ты делала?

— Посуду мыла. Он так хорошо все отмывал.

В ответ на дружный хохот из спальни донеслось жалобное Натальино:

— Подождите, не смейтесь без меня. Мне тоже хочется.

— Сейчас помогу, — кажется, в Марине проснулась совесть.

Она нащупала под диваном тапочки и тоже поспешила на детское мяуканье. Через пару минут Наталья бросила в мусорное ведро пакет с грязным подгузником, а Марина уселась с кресло с маленьким розовым свертком на руках. Сверток водил у нее перед носом пухлыми пальчиками и улыбался беззубыми деснами. Звонок телефона в кармане Маришкиного пиджака, кажется, обрадовал малышку еще больше.

— Никита? — Голос Марины звучал непривычно мягко. — Мы у Натальи. Да, ребенка нянчим. Она такая хорошенькая. Такие пальчики, такие пяточки. Слушай, Ник…

Что-то в голосе жены заставило Никиту замереть и насторожиться.

— Что?

— Сделай мне такую же.

Наталья и Ольга переглянулись и показали друг другу большие пальцы. Марина чуть отодвинула телефон от уха, чтобы всем был слышен решительный голос Никиты:

— Так. Сиди там, никуда не уходи. Слышишь меня? Я скоро буду. Уже еду.

Глава 28

На клавиатуре Марину ждал желтенький квадратик стикера. Пришлось перечитывать дважды: «Назгул зв. 10–30. Просил перезвонить».

— Кто это написал? — Она помахала бумажным квадратиком в воздухе.

— Я. — Из-за монитора показалась взлохмаченная голова Ленолеум Плинтус (красные перья на голове дыбом, лоб повязан свернутой в тугой жгут синей банданой).

— А кто звонил?

— Ну, тот… армянин-многоженец.

— Его зовут Вазген.

— А я как написала? Просил перезвонить, как только появишься.

Интересно, зачем? Никита всегда объяснял: при переговорах торопиться не надо, первым должен идти навстречу наиболее заинтересованный. Ну, ничего, мы подождем. Марина смяла бумажку и бросила желтый шарик в корзину для бумаг. Терпения у многоженца хватило ровно на тридцать минут.

— Мариночка, — голос Гамлетыча по телефону звучал немного печально и задумчиво, — у меня к вам дело. Вернее, заказ. Китайский ресторан.

— Конечно, это как раз наш профиль. Рада вас слышать Вазген Гамлетович. Что-то мне говорило, что расстаемся мы ненадолго, — Марина подмигнула вытянувшей шею Ленолеум Плинтус и показала ей большой палец. — А Ларису этот проект не заинтересовал? — Слова выскочили раньше, чем она успела прикусить язык.

— Понимаете, Мариночка, она считает, что я должен ей платить. А как я могу платить собственной жене? Семья не бизнес-шмизнес все-таки, какие счеты между своими?

* * *

Черный вольво мучительно медленно полз к перекрестку.

— Интересуюсь спросить, — Лиза наклонилась к сиденью водителя. — Вы на педали давите или их крутите?

Нинка понимающе хмыкнула. Когда-то и ее бесила привычка Андрея отпускать педаль газа при виде далекого красного огонька светофора. Впрочем, Андрей никогда не обижался.

— Нина, ты заметила? У девочки замечательное чувство юмора.

— Да уж. И ближайшие двадцать лет жизни ей придется посвятить его обузданию.

— Спасибо, Андрей Сергеевич, я здесь выйду. Тетя Нина, до свидания.

Андрей проводил взглядом быстро удаляющуюся фигурку.

— Куда это она так спешит?

— К своему мальчику, наверное. Ты заметил, все вокруг влюблены. Такое вот нынче бабье лето.

— Так, может быть, и нам тоже?

Нина с насмешливым удивлением уставилась на Андрея. В последнее время романтические душевные порывы у него случались все чаще, хотя недоверчивая Нинка предпочитала считать их всего лишь капризами пищеварения. С тем же завидным постоянством Андрей игнорировал ее язвительные ухмылки.

— Не съехаться ли нам? Люди мы взрослые. — Да уж, с этим не поспоришь. — Хорошо уже друг друга узнали. Привыкли друг к другу.

Насчет «хорошо узнали» Нинка предпочла промолчать. Уж она-то отлично сознавала, какие «сюрпризы» умеют устраивать, казалось бы, воспитанные и интеллигентные мужчины. Когда, казалось бы, ничто не предвещало.

— А тебе-то зачем? — Решила сразу брать быка за рога. — Кухарка и уборщица из меня никакая.