Я шарахнулась вбок, за толстый ствол дерева, но увязла в глубокой грязи, под ботинками что-то хлюпнуло. Кто-то закашлялся, я обернулась и различила в темноте черную фигуру.

Сердце бухнуло стотонным молотом, прыгнуло в горло, зачастило, оборвалось и упало в живот. Я набрала воздуха в грудь, чтобы заорать, но из горла вырвалось только сипение. Попыталась прыгнуть в сторону, надеясь ступить на твердую почву, но поскользнулась и упала на одно колено.

Темная фигура нависла надо мной, накрывая мраком, и я поняла, что ошиблась, опять ошиблась…

Что таится в темноте

В глаза ударил яркий свет диодного фонарика телефона, мелькнуло мужское лицо, и сильные руки схватили меня за плечи…

– Боже, Ева, что ты тут делаешь?! – Голос показался мне изумленным и очень знакомым.

Я почувствовала привычный и уютный аромат. Головой еще ничего не успела понять и узнать, а тело уже откликнулось мощнейшей волной радости и облегчения.

– Яр! – наконец-то разум отыскал правильное слово, означавшее «спокойствие», «надежность», «тепло», «сила», «безопасность», «любовь».

– Кто же еще? – проворчал он, поднимая меня с земли и прижимая к себе. – Кто еще?

Холод и тьма отступали так стремительно, что казалось, на горизонте вопреки вращению Земли взошло яркое солнце. Страх рвался клочками, как утренний туман, таял от близости Яра. Рядом с ним ничего плохого быть не могло.

Преследующий меня кошмар обернулся радостью, пушисто угнездившейся в груди рядом с сердцем.

Яр просто стоял и прижимал меня к себе, сильно и надежно. Я тыкалась носом в шерстяной свитер у него на груди, глубоко вдыхала его запах и не хотела больше ничего. Только стоять вот так вечно.

– Даже если ты какая-нибудь лесная нечисть, обернувшаяся моей Евой, можешь меня жрать прямо сейчас, я умру счастливым, – проговорил он мне на ухо и прижался губами к виску.

– Чего это я нечисть? – обиделась я.

– Кто еще? Убежала, исчезла, пропала, а потом выскочила на меня из болота в лесу. Кто же ты еще?

– Я заблудилась, – пожаловалась я.

– Ты нашлась, – возразил он. – Ты нашлась, и я тебя больше от себя не отпущу. Чуть с ума не сошел за три дня.

– Шесть, – снова упрямо поправила я.

– Первые три я надеялся вернуться к тебе. Потом вернулся – а тебя нет.

Мы тихо переговаривались в полной темноте, в лесу, посреди бурелома, в каком-то болоте, и нам даже не приходило в голову, что можно иначе. Мы никуда не собирались идти, будто бы это было единственное место в мире, где мы можем быть вдвоем. Губы Яра ласкали мою кожу, касались лба, глаз, щек, пока наконец не нашли мои губы. На некоторое время мы перестали говорить глупости, еще дальше ускользая из реальности в наш собственный мир на двоих.

Точнее, на троих.

Я не знала, как ему сказать. Стоило мне открыть рот, как он тут же оказывался занят настойчивым горячим языком, и я решала, что еще пять минут мои новости подождут. Я гладила Яра по груди, чувствуя под пальцами горячее стучащее сердце.

Он поймал и поцеловал мои пальцы.

– Моя Ева… – уткнулся куда-то в шею, так что, казалось, дышал мной, а потом – снова и снова целовал.

Я сплела его пальцы со своими, набрала в грудь воздуха, чтобы все-таки сказать… и почувствовала что-то непривычное. Странное.

Поднесла его руку к глазам и поняла – на безымянном пальце больше не было обручального кольца.

– А… где?

– На дне Волги, – усмехнулся Ярослав. – Но это долгая история.

– Расскажи! – потребовала я.

– Здесь? – Он оглянулся на обступающий нас мокрый темный лес.

– Да! – Мы с сердцем не могли больше ждать.

– Хорошо, как скажешь.

Яр снова сплел наши пальцы и прижался губами к моему виску.

– Я виноват, – выдохнул он. – Полностью признаю, что виноват перед тобой.

Мой страх попытался скользнуть ядовитой змеей, обернуться вокруг горла и прошипеть на ухо, что ничего хорошего после этих слов ждать не стоит, но я поймала его, придушила и выбросила в болото. Надоел!

– В тот момент, когда Лена сказала, что все это было розыгрышем, проверкой, что не будет никакого суда и развода, будет все как раньше, а потом добавила про ребенка… – Яр сглотнул и продолжил после паузы: – Когда случается беда, часто торгуешься с судьбой и готов отдать все на свете, чтобы кто-нибудь нажал кнопку и все вернулось, как было. Ее слова были как ответ на мои молитвы несколько месяцев назад. На миг, всего на миг я захотел, чтобы это было правдой. Я прошу у тебя прощения за этот миг.

– Яр… – Я погладила его по щеке. Он положил руку на мою ладонь, молчаливой просьбой не убирать ее, продлить эту ласку еще ненадолго.

Я знала, о чем он говорит. Уж я-то знала. Сколько таких моментов, когда огненный клинок рассекает реальность на «до» и «после», я хотела вернуть назад хотя бы во сне. Как больно было понимать, что это невозможно.

– Я не идеальный мужчина, Ева и, наверное, уже никогда не буду, – сказал Яр.

– Мне не нужен идеальный.

– Что? – переспросил он, будто не услышав.

– Мне не нужен идеальный, мне нужен ты. – Я поднялась на цыпочки, чтобы прошептать это ему в ухо.

Он судорожно вздохнул, прижал меня к себе изо всех сил и горячо прошептал:

– Моя. Моя Ева.

– Кольцо, – напомнила я. – Ты обещал мне длинную историю.

– Да. Да. После ее визита я всю ночь думал, но чем дальше, тем меньше понимал, что выбрать. У меня как будто было две жизни – одна там, другая тут. Утром встретил тебя. Я думал, что если возьму паузу, то смогу понять, чего хочу. Если вернусь домой, то смогу сделать выбор по-настоящему, а не останусь с тобой, потому что не нужен Лене.

Меня царапнуло слово «домой», плеснуло горечью. И сразу – стыдом. Может быть, любовь всегда права, но он жил там много лет, а наша четырнадцатиэтажка для него была тюрьмой, ссылкой, адом изгнания.

– Приехал туда и думал, что сейчас почувствую радость. Соскучился за несколько месяцев! Это же наш уютный дом, который я сам обустраивал, не доверяя дизайнерам, покупал картины в гостиную, собирал библиотеку… Там даже книга осталась открытой на той странице, где я ее читал, когда Лена пришла с сакраментальным: «Нам надо поговорить».

– Какая книга? – почему-то спросила я.

– «Добрые знамения» Пратчетта.

Все-таки интересное у моей судьбы чувство юмора.

– Когда вошел, почувствовал привычный запах дома, увидел все вещи на своих местах, я вдруг представил, что все вернулось обратно, как было до того, как начало разваливаться, – у меня любимая жена, старые друзья, интересное и успешное дело. Последние месяцы, даже годы, были просто страшным сном, кошмаром, приснившимся после слишком плотного ужина. А теперь я проснулся. Пойду попью водички, вернусь в свою постель, обниму Ленку, и моя жизнь пойдет своим чередом.

Я ощутила холод вечернего леса, почувствовала, как хлюпает вода в ботинках, как пробираются ледяные пальцы октября под куртку. Где-то в глубине тела начала зарождаться мелкая дрожь.

Яр как будто понял это. Он распахнул свою куртку, прижал меня крепче к себе и укутал ее полами. Горячо выдохнул мне в волосы, поцеловал в висок и сказал:

– Но это был тот самый миг, за который я попросил у тебя прощения. Потому что через секунду я понял, что хочу обнять не Ленку, а тебя. А еще через несколько – что все вокруг кажется чужим. Я отвык от старой жизни, и привыкать обратно было все равно что после душа влезать обратно в грязную одежду. Пять минут назад в ней было удобно и уютно, а сейчас – противно. Ходил по квартире и не мог ни к чему прикоснуться. Даже лечь в собственную постель.

Яр замолчал. Где-то в вышине над нами в голых ветвях деревьев шумел ночной ветер. Далекий, считающий ниже своего достоинства спускаться на уровень смертных.

– Лена заказала ужин в ресторане, открыла вино. И торжественно сказала, что прощает меня за измену, – продолжил он.

Я ахнула и вцепилась пальцами в его свитер, как белка. То ли чтобы оттолкнуть, то ли наоборот, еще не решила.

– Да, моя прекрасная Ева. – Голос Яра стал нежным и шелковым. Он словно проникал мне под кожу и струился там ласковым теплом. – Она видела надпись на моем зеркале, но в тот момент еще не призналась в этом. Жаль, что не видел я.

– Ты… – Я не знала, о чем его спросить.

– Я, – вздохнул он. – Что я? Это был тот самый момент, когда я мог нажать ту самую кнопку и вернуть себе свою прежнюю жизнь. Бизнес я снова запустил, и он набирал обороты. Жена простила меня и хочет, чтобы все было как раньше. Друзья… всего лишь хотели, чтобы я понял, что иду не в ту сторону. Пара серьезных разговоров – и мы забудем все разногласия. Судьба подарила мне невероятно ценный подарок, который мало кто получал…

Я слушала, как шумит ветер, и старалась просто дышать. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

«Он здесь, Ева. Он называет тебя «моя». На его пальце нет кольца. Ты уже знаешь финал этой истории».

– Все казалось неправильным. И с каждой минутой становилось все более странным. Спать я ушел в гостевую комнату, но до утра слушал, как Ленка плачет в спальне, смотрел на твой номер и никак не мог понять, почему мне так очевиден правильный ответ, но все время кажется, что я что-то упускаю.

– Ты мог написать… – тихо сказала я.

– Мог. Но не хотел повторять то, что уже сказал. Мне пока нечего было добавить, а теребить напрасно, чтобы снова сказать, что мне нужно время, считал неправильным. Поэтому я дождался утра. Лена вышла опухшая от слез, несчастная, и попросила о единственной услуге – отвезти ее к матери. Она хотела побывать на могиле отца, потому что он «единственный, кто любил ее по-настоящему». Я должен был отказаться? Скажи честно.

– Нет, – призналась я. – не хотела бы, чтобы ты, расставаясь со мной, не выполнил такую просьбу.

– Я никогда с тобой не расстанусь, слышишь?

Он вытащил мои руки из-под своей куртки, сжал их, целуя пальцы, и привлек меня к себе. Я жалела только, что не вижу искр в его глазах в этой темноте.