– Уберите сено до дождя, – простонал Джекоб.

Агнес с облегчением улыбнулась. Он жив и даже беспокоится за сено. Боль еще не обрушилась на него, но это скоро случится.

– Вы чувствуете свои ноги? – прошептала она, дотронувшись до здоровой ноги кончиком ногтя. Он кивнул. Только тогда она велела его осторожно приподнять и переложить на дверь.

– Сено… – стонал он.

– Плевать на сено! – воскликнула Агнес. – Отнесите его на кухню матери, а я принесу мой короб с лекарствами.

Она побежала через поле к их кибитке. Бабушка уже убирала последние горшки и гасила костер.

– Нам надо остаться. Молодой хозяин пострадал.

Она рассказала о случившемся, но бабушка лишь засмеялась.

– Ну, совсем как мать: одна капля крови, и вы уже засучиваете рукава. Давай, поехали, пока тебя не прогнали. С ним будет все в порядке.

– Нет, бабушка, я должна остаться… я знаю.

– Не твое это дело. Они не любят, чтобы такие, как мы, мозолили им глаза, когда работа сделана.

– Сейчас я не поеду… Я догоню тебя пешком, когда я сделаю свою работу.

– Не говори глупости. Это много миль отсюда. Девушке опасно ходить тут одной.

– У Сноуденов я буду в безопасности… Я найду себе место в амбаре, но я останусь. Не знаю, почему, но я должна остаться. Я нужна именно здесь, – заявила Агнес.

Бабушка надела свою плоскую шляпу.

– Да хранят тебя все святые и непорочная Агнес, твоя покровительница. Что подумал бы о тебе твой отец, раз я оставляю тебя среди незнакомцев в каменном доме? – Она трижды перекрестилась и взобралась на облучок, готовая двинуться в дорогу.

– Мне нужен мамин шкафчик – тот, деревянный, – крикнула Агнес.

– Как я догадываюсь, тебе нужно ее одеяло для колдовства, и все. Да тебя тут же выставят за ворота, если ты покажешь этому христианскому люду свои языческие штучки.

– Я только хочу позаботиться, чтобы мастер Джекоб поднялся на ноги.

– А потом женился бы на тебе? Кого ты дурачишь, Агнес Ли? – снова засмеялась бабушка. – Я уезжаю. Ты знаешь, где меня искать, когда опомнишься. Здесь ты ничего не получишь. Кому нужна ведьма в жены?

* * *

Сюзанна смотрела, как цыганская девчонка, не поморщившись, обмыла рану. Теперь ее нужно зашить. Она еще никогда не видела пятнистые руки Агнес, пятна белой и коричневой кожи и густую прядь волос, будто серебряную резинку, возле ее пробора. Они дали Джейку снотворное, чтобы уменьшить боль, но беднягу даже нельзя было уложить в его постель. За стенами уже бушевала буря, но все сено было надежно убрано в сарай.

В этой странной девочке было нечто особенное, мелодия ее речи с легкой ирландской гнусавинкой. Не красавица, она была яркой по-иному, в своей спокойной манере и с пронзительными светлыми глазами. И она говорила о садовых лекарственных растениях не по годам мудро.

Потом, когда они гуляли по огороженному саду, девочка смотрела с интересом на аптекарский огород. Потом она остановилась и заглянула в глаза Сюзанны, словно умела читать ее истерзанную душу.

– Вам не надо далеко ходить – ваши горести и болячки все рядом, – озабоченно прошептала она.

– Да, это дикое место, но ферма дает хороший приплод овец, а коровы – качественное сливочное масло и сыр. Наши дети живут на свежем воздухе, и это лучше, чем жить в городе, – ответила Сюзанна.

– Я говорю не об этом мире, – сказала Агнес, глядя ей прямо в глаза. – Я лучше вижу в темноте, чем при солнечном свете. Моя мама говорила так: береги свое добро от опасности.

Сюзанна не ответила, и девушка продолжала:

– Не беспокойтесь, госпожа, старинные средства самые надежные. Вы тут вырастили много полезного. Пускай это не всегда самое счастливое место, – добавила она и наклонилась, чтобы рассмотреть грядку с луком-шалотом.

– Что ты хочешь этим сказать? – буркнула Сюзанна.

– Простите, но я буду говорить начистоту. Я говорю не об этом мире, а об ином, и о бедных неупокоенных душах, которые собираются с ветрами в вашем углу. Моя мама сказала бы, что вам нужна защита от их угрозы. – Лицо Агнес побелело, и она уставилась на что-то за спиной Сюзанны.

Я молилась и мечтала о таком наставничестве, подумала Сюзанна, услышав, что сбывались ее худшие опасения. Неужели эта девочка, простая работница с полей, послана ей, чтобы дать ответы, которые не могли дать проповедники и маги? И ее слова звучат так спокойно и уверенно.

Сюзанна и Агнес сидели на скамье и пили чай из тысячелистника.

– Все женщины наделены магическими силами, только нужно уметь ими пользоваться, и такое умение нужно оттачивать. Как вы защищаете себя? – Агнес посмотрела на хозяйку.

– Я молюсь, как всякий добрый христианин. – Сюзанна почувствовала, что они вступают на опасную почву.

– Моя мама говорила: позови на помощь четырех ангелов из четырех углов земли: Рафаила с востока для защиты спереди, Гавриила с запада для защиты сзади, Михаила с юга для защиты справа и Ауриэля с севера для защиты слева. Когда вы почувствуете себя в опасности, призовите эти великие силы, и они защитят ваш дом. Пойте поочередно их имена, пока не минует угроза.

Смеркалось. Девушка встала и хотела уйти. Напоследок она повернулась к Сюзанне.

– Спите в круге света, – сказала она. – Всегда носите с собой травы-обереги, зашейте их в свой плащ, как я. Я видела, что возле вашего порога растут рябина и черная бузина. А в коровнике у вас лежат камешки «куриный бог»?

Она говорит о колдовстве, ужаснулась Сюзанна, зная, что только суеверные хозяева вешают в коровнике камни с естественными дырочками, и испугалась, что Агнес наведет и на нее порчу.

– Это все язычество, – резко заявила она.

– Моя мама говорила, что это мудрость, древняя как горы, и что в природе найдется лекарство от любой болезни. Простите, госпожа, если я вас огорчила… Мама говорила, что в использовании сил природы нет ничего вредного, что надо бороться с невежеством и темнотой.

– Где сейчас твоя мама? – спросила Сюзанна.

– Она ушла туда, где ей не страшно никакое зло. Я скучаю без нее много лет, но никогда не забуду ее слов.

– Нелегко терять любимых, – вздохнула Сюзанна. – Ты останешься у нас? – неожиданно для себя спросила она. – Я могу поручить тебе уход за моим садом.

– Спасибо, госпожа, а я, если вы хотите, могу научить вас тому, что знаю.

– Мне не нужно никакого колдовства в этом доме. Хозяин не потерпит язычества. – Ее бросало в жар и холод при одной мысли о том, что кто-нибудь может подслушать их разговор. Но все-таки она была заинтригована. – А что твоя мать говорила насчет времен года?

– Мы умеем много чего – помогаем расти злакам на полях, лечим раны на теле и в сердце… светом солнца, луны и звезд… знания передаются от одного к другому ради блага… Я могу передать только то, чему меня научили, не больше. Пожалуй, мне пора уходить. – Агнес направилась к воротам. – Хозяин отхлещет меня кнутом.

– С хозяином я поговорю сама… Ты будешь мне помогать на аптекарском огороде и напишешь все рецепты, а я их выучу. Я найду для тебя комнату на заднем дворе.

Наступило молчание. Девушка опустила голову.

– Я не знаю грамоту…

– Не страшно. Я научу тебя читать и писать, а ты научишь меня пользоваться твоими лекарствами. Мы обе будем лечиться. В твоих словах есть крупицы истины, иначе мы бы не говорили с тобой. – Сюзанна подняла голову и пыталась говорить спокойно. – Я потеряла свое самое дорогое дитя. Больше всего мне хочется узнать, что ему сейчас хорошо, как твоей матери, – прошептала она, нерешительно высказывая свою потаенную боль.

– Когда-то мама мне говорила, что есть пути, ведущие к умершим, и мы можем общаться с ними, но это требует особых сил. Дело это опасное, и я никогда в него не совалась, – последовал осторожный ответ Агнес.

– А что ты знаешь?

– Я расскажу вам все, что знаю о таких церемониях, как очищают дом от всего, что нездорово для него. Можно делать это правильно и неправильно. Вот что я знаю. Вы хотите записать?

Сюзанна кивнула.

– Это как составлять новые рецепты.

Агнес улыбнулась, и ее лицо преобразилось.

– Как скажете, госпожа, но все, что у меня есть, я ношу в голове: травы и цветы, точный глаз и нужные вещи, а еще лунное время.

– Я буду записывать указания, шаг за шагом, ладно? – В голове Сюзанны крутились и бурлили всякие вопросы, как джем на плите. Она считала, что надежнее будет все записать на бумагу.

– Мама часто напоминала мне, что все эти знания надо прятать, иначе они навлекут беду. Все очень боятся древних знаний и обычаев и бесед с умершими. – Агнес задрожала и закуталась в свою шаль. Дождь давно прошел, но теперь в саду бушевал ветер.

– Ну а разговоры с умершими – я могу снова услышать своего сыночка?

– Об этом я ничего не знаю, госпожа… Мама говорила мне, что есть неупокоенные, усталые души, и они причиняют неприятности, – ответила Агнес. – Им нужно показать путь к покою, послать сладкие сны, отвести ужас от их пустой могилы. Но я не умею это делать.

У Сюзанны испуганно забилось сердце при мысли о таком риске. Будь осторожной в своих желаниях, напомнила она себе, иначе они сбудутся.

– Пойдем, я найду тебе место, где ты будешь жить. В другой раз мы еще поговорим.

– Мама говорила: «Жизнь – это путь, это круг от девочки к матери и старухе. Мы все – колеса, крутящиеся вместе с временами года навстречу свету».

Внезапно Сюзанна почувствовала, как ее наполняет надежда. Она кивнула.

– Тогда нам с тобой, Агнес, и таким, как мы, надо нести свет во мрак, чтобы он воссиял над нашими детьми и над детьми наших детей, сколько бы времени ни ушло на постижение древней мудрости. Твоя мама была мудрой женщиной. Жаль, что она сейчас не с нами.

– Но она жива тут, в моем сердце, – с улыбкой ответила Агнес. – Я слышу ее слова в голове. Она направляет меня. Она заставила меня остаться с этой целью в вашем доме.

Какие слова знала эта девочка. Сюзанна не понимала чему верить. Но в одном она не сомневалась: с таким проницательным духом никто не перешагнет через порог кухни, неся зло. Хотя она должна знать свое место и не злоупотреблять их тайной. Малейший шаг за черту допустимого, и эту цыганку выставят за дверь.