— Юль, — перестав бессмысленно пялиться в одну точку, я оторвал брюнеточку от чтения безумно интересного, судя по ее серьезному виду, глянца и заставил посмотреть мне в глаза. — Ты говорила Лине что-то насчет того, что мы собираемся пожениться?

Юля наивно заморгала глазками и отрицательно замотала головой, а затем, улыбнувшись, тихо промурлыкала:

— Нет. Точно нет. А ты, наконец-то, решился, да?

Я не ответил. Омерзительно было смотреть в лицо этой девушки. Как я раньше не замечал, насколько пустые ее глаза? Ни блеска, как у Алисы. Ни извечного веселья, как у Алисы. Ни румянца, как у Алисы… Она вообще не была на нее похожа. Этим и бесила.

А еще… Я вспомнил "яблоко" и то, как яростно Детка ругалась, узнав о свадьбе. Выходит, если она подняла этот вопрос в трезвом уме, то просто… соврала насчет своих воспоминаний о позавчерашнем вечере? Но зачем молчала?

"Потому что не хотела неловкой паузы между вами. Как она еще, мудак, должна была тебя осторожно отшить?" — "помог" внутренний голос и тут же в голове возникли картины, как Алиса перерывала каждую мою возможность рассказать ей правду, поцеловать или… нечто большее.

Нет. Определенно. Алисе осталось ходить с плакатом "ОТВАЛИ, ПРИДУРОК!", чтобы до моей тупой башки, наконец, дошло, как омерзительно ей все то, что я хочу от нее. Вернее не так: я хочу ее и ей это омерзительно.

— Что случилось, милый? — с лживо-участливой, как и вся она сама, интонацией спросила меня Юля и я, перестав вколачивать кулак в свой лоб осознал, что застонал вслух. Черт, даже голос теперь был мне не подвластен! — Тебе плохо? Давай помогу расслабиться? Ммм… Тебе понравится.

Я оценивающе осмотрел ее и кивнул. Почему бы и нет? Может чудотворный минет этой профессионалки своего дела поможет мне хоть на минуту перестать чувствовать все то, что сейчас творится внутри?!

Алиса не хочет меня. Не хочет нас и ей начхать на то, что стоит ей назвать меня по имени, а не извечным "братик", как мой член становится каменным, а все желания сводятся к обладанию ею. Только она несовершеннолетняя. Не моя. И вообще, пора бы стать нормальным опекуном и защитой, а не перенимать качества главного героя фильма "Милые кости". Хотя Джорд Харви точно бы оценил мою тягу к малолетним!

Юля встала на пол и кошечкой поползла к моим ногах, параллельно включая свой обольстительный, как сама она считала, взгляд. Единственное, о чем подумал в этот момент — ее белые брюки испачкаются. И все. Никакой реакции, а главное — эрекции. Охренеть!

Юля замерла у моих брюк и положила свою ладонь на коленку, медленно пробираясь рукой все выше и выше. Я ожидал хоть что-то. Но нет… Совсем ничего. Впервые, твою мать!

Наконец, ладошка достигла паха и осторожно погладила ширинку, прежде чем расстегнуть ее и замереть. Девушка молча закусила губу и немного растерянно уточнила:

— Устал, да?

Я и сам не понимал, что происходит? Неужели в двадцать семь лет пришел конец?! Импотенция, мать его?!

— Нет, не устал, — честно признался я и сжал ее рукой свой член. — Просто ты плохо стараешься. Какой тогда от тебя толк?

Она хмыкнула и скрыла обиду за опущенным взглядом. Ее рука ритмично двигалась вверх-вниз, я а пытался разбудить в себе хоть каплю мужика. Но нет. Чего-то не хватало…

— А как же чувства, Марк? Тебе нужен только секс от меня? — обижено прошептала она и мне с трудом удалось не расхохотаться.

Чувства? Серьезно?! Она ведь совсем не чувственная, не такая, как… Закрыв глаза, я вспомнил взгляд Алисы, извивающейся в моих руках в клубе. Словно нет ничего в мире, кроме этого момента. Словно я единственный, кто ей нужен и чего она хочет.


Сцепив зубы до противного скрежета, вдруг представил, что достанется тому, кого она на самом деле захочет. Охренеть… Ведь этот взгляд хуже, чем изнасилование, и лучше, чем признание в вечной любви и верности…

— Получается! — радостно взвизгнула Юля, а я вдруг понял, что хочу только Ее. Алису и только Алису. Еще два дня назад секс с девушками воспринимался мною на уровне мастурбации. Плевать, горят ли ее глаза, есть ли в них обожание… А сейчас… Казалось, а если ли смысл трахать кого-то без чувств? Нет. Нужно срочно выкидывать эти мысли из головы, а то превращусь в монаха. Тем временем губки Юли опустились на головку и, пока та вела своим языком от самого основания, я вцепился в ее волосы, активно представляя перед собой ту, другую… Которая не хотела, не хочет и не будет хотеть… — Ого, малыш! Я смотрю, ты не на шутку завелся…

— Заткнись! Чтобы ни одного слова, поняла? — слишком резко выплюнул я из себя, но девушка послушно замолчала и со всем чувством приступила к делу.

Я же видел только мою Детку. Это она сидела передо мной на коленях. Это ее светло-русые волосы ниспадали по обнаженным плечам спутанными прядями. Губы, напоминающие по форме сердечко, плотно обтягивали член, но глаза ни на минуту не разрывали зрительный контакт. Голубые бездонные озера рвали меня в клочья своим лютым желанием, распаляющим не хуже резких движений. Хотелось схватить ее голову и ускорить ритм, но не стал. Она ведь такая нежная, крохотная, милая… Нет. Пусть сама выбирает темп, чтобы ей было комфортно…

Я ощутил, как волосы упали на внутреннюю часть бедра, а затем, когда рука грубо сжала ствол, язык, смакуя, прошелся по яйцам.

Ох, мой бог! Я так четко видел Алису перед собой, верил, что оно позволила себе такое… Что кончил так, как никогда не кончал. Это было больше меня. Больше, чем вся вселенная. То, что походило на героин и мою тотальную от него зависмость. Если я могу так четко представить ее рядом во время секса и только так быть с ней, то почему бы не делать это иногда… Часто. Постоянно!

— А я ведь только начала… — наигранно-недовольно раздался противный голос Юли, что вся иллюзия такого необходимого счастья растаяла так же быстро, как и появилась. Пока мозг прикидывал, как остановить себя и не скрутить шею девушке, та самодовольно выдала: — Обычно тебе нужно больше времени. Гораздо больше…

— Может тебе зарабатывать этим на жизнь? — выплюнул я и, слишком резко оттолкнув ее от себя, застегнул ширинку и встал. В графине был налит старый шотландский виски. Отличная причина осушить пару бокалов. — Ой, забыл. Ты ведь и так ради этого живешь!

— Что за хрень, Марк? — впервые при мне Юля вышла из образа робкой курицы и показала своего внутреннего гопника. Я даже не надолго оторвался от стакана и посмотрел на нее так, как не стоит смотреть на женский пол. Тот еще придурок! Но Юлю это вывело еще больше: — Поняла! Это твоя сестричка что-то наговорила про меня, да? Так вот, поверь, маленькая невоспитанная эгоистка просто врет, как дышит!

Не стоило ей поднимать эту тему. Еще вчера мне показалось, что Алиса что-то скрыла. И Юля сейчас только подтвердила мою теорию о том, что эта сука позволила себе влезть туда, куда ее никто не приглашал.

Медленно подойдя к замершей в ужасе девушке, я взял ее подборок и заставил смотреть на меня. Слишком уж она тушевалась и нервничала. Черт! Как бы ее не прибить?

— Что ты ей сказала? — отчеканивая каждое слово, я не заметил, как сжал ее горло так сильно, что она судорожно начала хватать ртом воздух. И, молчала, все равно молчала! — Говори! Когда я узнаю сам, будет только хуже!

— Ну… — она по-настоящему занервничала и из глаз брызнули слезы. — Кажется, я слишком грубо попросила ее тебя уважать и слушаться. Слишком грубо… И мне жаль! Честно! Но и она не молчала, Марк! Представляешь, сказала, что ты расплачиваешься со мной деньгами за минеты и только потому, видите ли, что ничего не чувствуешь по отношению к тем девушкам, которых трахаешь! А именно — ко мне!

Против воли я не сдержал улыбку, а затем и вовсе расхохотался, отталкивая Юльку в сторону и возвращаясь на прежнее место. Нет, я придумаю какое-то особо изысканное наказание для этой дуры, но вот Алиса… Молодец. Я даже не мог представить, как она проносит слово минет, но заплатил бы за это все свои деньги!

— Правильно говорит, — не стал лгать я, заново включая ноутбук. — Я думал, у нас была взаимная договоренность: ты тратишь деньги с моей кредитки, а я тебя трахаю. Что ты узнала для себя нового? Что тебя так задело?

— Но… Марк? А как же свадьба? Мы же любим друг друга! Мы — прекрасная пара! И почему бы нам… — спохватилась она, а затем, наконец, заткнулась. Стоило вникнуть в первый абзац договора, как Юля снова пропищала: — Что значит "была"? Это что — конец?!

Посмотрев поверх ноутбука на девушку, мне удалось очень красноречиво донести до нее взглядом полное равнодушие. Она даже попятилась назад в кресло, хоть расстояние между нами было довольно-таки приличное.

— Естественно! Мы НЕ встречались, поэтому не нужно драмы. Я возмещу тебе моральные ущерб на шпилька-булавки, пока не появится новый спонсор… — я говорил честно, включая в себе дипломата. Еще ни одна девушка не была выгнана мною на улицу. Все оставались в выигрыше. Так же я собирался поступить и с Юлей, несмотря на то, что готовил в будущем для нее небольшой "сюрприз". Месть подают холодной. — Сто тысяч тебе хватит?

Девушка стала вся красная, но глаза заблестели. Было видно, что откуда-то взявшаяся гордость сражается внутри с прожорливой натурой. Победили злость и склочность.

— Папочка не станет вести твое дело, когда я расскажу ему, как ты поступил со мной! — воскликнула она, истинно веря в каждое свое слово. Вот ребенок, ей-богу!

— Юлечка… если бы твой папочка каждый раз предавался эмоциям и отказывался от хорошо оплачиваемой работы по простому "хочу-не хочу", то остался бы таким, как ты, рядовым юристом, в задрипанной адвокатской конторке где-нибудь в попе географии! Что ж ты так папеньку-то не ценишь? — высказав свое мнение, я снова вернулся к работе, перед этим подведя черту этому разговору: — Даже, если откажется, — отлично! В моей команде должны быть только профессионалы, а не базарные бабы.