— Да, да! Это его мама! — у меня прорезался голос и казалось важным доказать опекуну, что Никита хороший человек из подходящей семьи. Только меня никто не слышал и не слушал. Пока Грант ставил себе цель убить Никиту взглядом, тот медленно терял стойкость и уверенность в себе, начиная все чаще нервно сглатывать и слегка вздрагивать от каждого шага Марка.

— …На котором я присутствовал месяц назад? — тем временем продолжил мужчина, ни разу не нарушив прямого контакта с Никитой. Честное слово, мне казалось, парень уже всерьез раздумывал над тем, чтобы перестать меня обнимать и броситься наутек. А ведь Грант еще ничего не сделал!

— Да, вы не ошиблись, — немного хрипловато ответил Никита, а потом все же убрал руку с моей талии. Стало немного обидно… Хоть парень и скрыл свой страх и сделал это, типа, ради того, чтобы протянуть руку для рукопожатия, но я-то знала — это все бред. Никита был правшой, а обнимал меня левой рукой. Вывод напрашивался сам. Тем временем, он широко улыбнулся, ожидая ответного рукопожатия и более уверенно протянул: — Моя мама до сих пор восхваляет вашу щедрость и доброту. Клянусь, скоро она возведет в честь вас памятник и…

Никита хотел перевести разговор в шутку и разбавить гнетущее положение, но у Гранта были другие планы. Он не глянул вниз и сделал вид, что приветствия просто не заметил. Никита сложил руки по швам и немного растерялся.

Марк перебил его совершенно не тактично и абсолютно грубо:

— Не в тот ли вечер Лиза Орлова застала вас с леди Аннэт Стоун — учредительницей фонда из Англии — в туалете… в не совсем подобающем положении? Не поэтому ли пара гостей больше не хотят посещать этот "публичный дом" и вышли из "Красного цвета"?

— Люди слишком заносчивы и любят сплетни, вы же знаете не по наслышке, — в тон ему, резко и бескомпромиссно, ответил Никита, а мне осталось только переводить взгляд с одного на другого. Они словно говорили о чем-то другом, не произнося этого в слух. Марк провоцировал, а Никита теперь уже не стеснялся выказывать полное недовольство разговором. — К тому же, любят приукрашать ситуацию. Увидят муху, а на следующей день ты услышишь про слона.

Наконец, Грант взглянул на меня. Лишь мельком, но этого хватило, чтобы я слегка отшатнулась назад, как от удара, и уперлась спиной в кухонную столешницу.

— Это тоже "приукрашение ситуации", Орлов? Пожалуй, вам стоит заранее говорить девушкам, что именно вы читаете приукрашением, чтобы они не обольщались, — совершенно без эмоционально сообщил он и Никита поморщился. Да, разговор выходил странным и совершенно неприятным. Но хуже всего, проронить слово мне не позволяла энергетика мужчины напротив. Теперь я понимала, как Гранту удается управлять таким количество людей… — Да бросьте, Никита. Я ведь не хотел ставить вас в неловкое положение перед Алисой. Просто прояснить пару важных деталей никогда не будет лишним, так ведь?

Никита замялся, удивляясь теплому тону опекуна. Я и сама насторожилась, все пытаясь подобрать предложение, которое можно было бы вставить в разговор. Увы, все мысли из головы куда-то испарились, пальцы то и дело нервно покалывали, а ноги стали совсем ватными. Что за черт?!

— Вам ведь уже пора домой? — спустя минутное молчание вставил Грант, очень уж любезно и вкрадчиво, словно просто переживал о парне и его благополучии. — Пойдемте, я провожу вас на выход. Лиза наверняка потеряла своего драгоценного сына…

— Нет, — наконец, смогла выдавить из себя три буквы и тут же потеряла весь азарт. Две пары глаз уставились на меня. И если Никита жалобно умолял о чем-то, то Грант, казалось, просто решил использовать все свои ментальные умения доводить людей до обмороков… на мне. Пришлось слегка прочистить горло и, уставившись себе под ноги, тихо, но уверенно продолжить: — Я сама его провожу. Ты уже и так все сказал, папочка!

Господи! Я, правда, это сказала! Причем вслух, а не про себя. Да и голос звучал так язвительно, что Никита даже улыбнулся, по-моему… Хотя должен был рассердиться, ведь совсем недавно я умоляла его о ночевке. Теперь мне казалось это глупой идеей. Если сама живу на пороховой бочке, зачем втягивать в это еще и друзей?

Пока Грант молча пережевывал информацию, я быстро схватила Никиту за руку и потащила на выход. По пути, слегка коснувшись его уха губами, коротко шепнула "прости, не знаю, какая муха его укусила".

Уже у самой двери он осторожно притянул меня к себе и, так же коснувшись уха губами, ответил: "Сам в шоке! Но видела бы ты его лицо после "папочки"!.. Жду твоего звонка, Воронцова. Ты должна сводить меня на свидание и долго вымаливать прощение конфетами. Я люблю с клубникой, если что!".

После этого он отстранился и, подмигнув, вышел. Холодный зимний воздух заставил меня вздрогнуть, но, когда я поворачивалась, на губах была улыбка. Никита никогда не оставлял меня в плохом настроении.

Только все не было так просто, как мне хотелось. В пяти шагах от меня стоял Грант, лениво облокотившись о белый стол, но глядя только на меня. Весь его вид говорил о том, что стоял Марк там довольно-таки давно, а это значит… Видел все наши милые перешептывания с Никитой и бог знает, что подумал!

— Все? Теперь твои мозги вернулись на правильное место, Воронцова? — жестко уточнил он, таким тоном, который ранее ко мне не использовал. Все внутри встрепенулось, сжалось и заставило чувствовать себя виноватой. От последней мысли внутри взыграла настоящая злоба — какого черта он вдруг решил показать, кто в доме главный? — Идем. Видимо, нам придется серьезно поговорить.

Не оборачиваясь, он направился вверх по лестнице в свой кабинет, даже не сомневаясь, что я поплетусь следом.

Естественно, я молча поднялась за ним, ведь устраивать скандал в коридоре, где за каждым углом прислуга, никто из нас не хотел. По-видимому, к нему все и шло…

Грант уверенно зашел в кабинет и сел за свой широкий стол из красного дерева. Я же неловко осмотрела комнату, в которой была очень давно: стены были до половины отделаны деревом, остальную часть занимали красные обои с едва выбитым рисунком; широкий искусственный камин на самом деле являлся мощным обогревателем, а три ряда полок с книгами скрывали тайник. Раньше мне нравилась эта комната больше всего, ведь она была маленькая, теплая, уютная и полная тайн, а вот сейчас… Ей-богу, я на самом деле ждала разрешения Марка сесть, ведь чувствовала себя так жутко и неудобно, будто меня вызвали на ковер к директору по поводу исключения!

Тем временем Марк сложил руки на столе и выжидающе уставился на меня, а я неловко переминалась с ноги на ногу. В какой-то момент поймала себя на том, что слишком сильно свела брови на переносице, и складка начала покалывать от боли.

— Ты больше никогда не будешь видеться с Никитой Орловым! — наконец, выдал он, вводя меня полное замешательство. — Ни-ко-гда.

Это не было вопросом или просьбой, только холодный факт, не терпящий согласования. Я так опешила, что слегка пошатнулась и развела руки в полном негодовании.

Вдох, выдох… Сосчитать до десяти с закрытыми глазами… Теперь я готова говорить!

— Он опасен для меня? — деловито уточнила я, складывая руки на груди. Марк молчал, словно его утомляли мои умозаключения! — Возможно, перешел тебе дорогу? Втянут в криминал? Употребляет наркотики?

— Нет. Ничего из этого, — мужчина устало выдохнул и снова замолчал, откинувшись в кресле, и ответил на мой вопрос спустя целую минуту, глядя глаза-в-глаза. — Я сказал тебе — нет! Вот и вся причина. Увижу его еще раз рядом — будут проблемы у обоих.

Это звучало как шутка и мне пришлось пару раз прокрутить сказанное у себя в голове, чтобы наконец избавиться от ступора и возненавидеть Гранта всей душей и телом.

— О, дорогой папочка, я буду с ним видеться! — делая первый шаг в его сторону, я попыталась вложить в голос все внутреннее негодование, но получила лишь полный ярости взгляд мужчины напротив и играющие желваки. — А знаешь, что еще будет? Он станет моим парнем. Мы станем ходить за руку, целоваться на людях и посещать вместе приемы!

Что-то хрустнуло на столе и, мельком бросив взгляд вниз, я увидела переломанную пополам папку. Пластиковую папку!

— Звучит, как вызов, Детка… — сквозь зубы прошипел он, а затем выдал фразу, которая еще долго будет повторяться у меня в голове, пугая своим безумием: — Еще раз я увижу его язык у тебя во рту и он останется без него совсем.

И вот опять… Полная уверенность в той чуши, что он несет! Бог знает, какая змея меня укусила, но стоило придержать язык прежде, чем плеваться ядом и нести ахинею, упираясь обеими руками об стол:

— Папочка, его язык будет не только у меня во рту!

Грант вскочил с места быстрее, чем успел увидеть, как я поморщилась от своих же слов. Как же пошло и мерзко это звучало! М-да… Стоило как-то по-другому донести мужчине мою независимость.

Пока душа сгорала от стыда, Марк обошел стол и резко потянул меня за талию, заставляя буквально повалиться на него. Я издала протяжной стон от неожиданности, а Грант ловко повернул меня к себе лицом и посадил на стол.

Не успев осознать всю степень близости с мужчиной и то, как яростно он прижимает мои руки по швам, я услышала его рык, пока потемневшие глаза смотрели прямо в душу:

— Ты будешь делать так, как я тебе говорю. Приказы не обсуждаются. Повторю еще раз: я говорю, ты делаешь. Ясно изъясняюсь?! — это не был привычный мне Марк. Его скулы судорожно играли, глаза пылали, а само лицо заострилось. Мышцы бугрились под белой рубашкой, которая обтягивала руки, как вторая кожа. А голос… Клич животного — вот что это было. Испуг смешался с предвкушением. Я вдруг с ужасом осознала, что именно этого от него и ждала. Эмоций! Боже, каким же горячим он был в этот момент!

Все внутри пылало. Сердце заходилось от смешанных чувств, а белая плотная майка болезненно натерла соски. В голову пришла безумная идея обхватить его талию своими ногами и притянуть к себе, но… Алиса, так нельзя!