— Ты не будешь ни с кем трахаться в этом доме, если рассчитывала на это! — продолжал буквально орать на меня мужчина с такой яростью, что, выскажи я сейчас протест, он порвал бы меня зубами. Только вот стоило представить эту картину, как тело задрожало с двойной силой. — И где бы то ни было, Алиса! С кем бы то ни было! Ясно тебе?! Скажи мне "да"! Иначе я за себя на ручаюсь!

Я молчала, рассматривая губы напротив с такой жаждой, будто это был эликсир от всех моих проблем. Сдерживаться было физически болезненно, а он даже не понимал, как сильно действовали его действия и слова. Причем совершенно не так, как планировалось!

— Видишь этот черный ремень на мне? — снова хрипло заговорил он и схватил меня еще плотнее. Взгляд невольно опустился вниз и между ног все сладко кольнуло. Нет, ремень я так и не заметила… Господи, как же хотелось попробовать, насколько он тверд… Нет! Это какая-то магия, приворот, мираж… Мысли не могут так путаться просто потому, что Он рядом. Нет! — Если ты сейчас не ответишь мне, я выпорю тебя так, что сидеть не сможешь! И мне плевать, что ты девочка, ясно?

Казалось, он в самом деле верит в то, что говорит, и разумный человек тут же выкрикнул бы согласие на все и, разрыдавшись, убежал. Но я не была нормальной. В тот день я совершенно точно сошла с ума в свои шестнадцать.

— А что, если мне невтерпеж? — с искренним интересном протянула я, ловя его полное недоумение, а затем приглушенное рычание. Это вызвало новую судорогу между ног, заставляющую с шумом втянуть воздух через зубы. — Почему нельзя заниматься сексом… для здоровья, а? В чем причина? Никита подходит по всем параметрам… — я сделала вид, что не заметила, как он предупреждающе оскалился и начала загибать пальчики: — Симпатичный, с красивым телом, здоровый, инициативный… О, опытный! В этом деле, конечно, важный факт!

Я растерялась, когда он отпустил меня и опустил руки на брюки. Невольно залюбовавшись тем, как Марк раздевается, пропустила момент, когда ремень оказался в его руке. Черт…

Ну уж нет! Так я не играю!

Быстро обхватив его ногами за талию, я прижалась так плотно, что казалось, наши тела слились воедино. Грант был в бешенстве, шлепая ремнем по руке, что-то себе прикидывая.

— Я плохо переношу всю эту БДСМщину! — примирительно закричала я, вскидывая вверх руки. — Не то, что бы я пробовала, но фильмы…

Признаться, дразнить его было весело. А ярость нравилась так же сильно, как и ощутимое напряжение у него в штанах. Но, видимо, мне одной!

Он резко перехватил мое горло свободной рукой и, немного подняв вверх, заставил заглянуть ему прямо в глаза:

— Игры кончились, Алисы. И виновата только ты! — с этими словами он толкнул меня назад, заставляя упасть на стол. Ноги непроизвольно сжали его бедра еще плотнее, от чего Грант выругался так грязно, что я поморщилась. Его рука все еще была на моей шее, а затем резко отпустила, начиная спускаться вниз так медленно, словно это и есть мое наказание: — Ты играешь в игры, правила которых не знаешь. И, Алиса… Я, мать твою, тебе не папочка!

О, как чертовски прав он был…

Его рука осторожно скользнула между моих грудей, словно боясь случайного прикосновения, и медленно подобралась к пупку. Тело плавилось от тепла ладони и ноги медленно становились ватными, пока совсем обессиленно не опустились…

— Я хочу тебя… наказать… — хрипло прошептал он. Я попыталась поймать взгляд Гранта, а он упорно смотрел мне на живот, пока, ущипнув за пупок через тонкую ткань, не выдал: — Но все, что приходит в голову… нет то.

Мне же в голову сразу пришли сотни "казней", но страшными они быть не обещали. Грязными — возможно… Именно момент моего замешательства выбрал Марк, чтобы одним движением перевернуть меня на живот.

— Придется все же тебя отшлепать… — заключил мужчина тоном знатока и, резко схватив меня за бедра, придавил к себе так сильно, что сердце едва не выскочило из груди.

На мне была розовая плиссированная юбка. Ее длина казалась мне довольно-таки приличной и скромной, но сейчас легкая ткань поднялась непозволительно высоко, заставляя прижаться попкой к паху мужчины. Это смущало и немного пугало, но впечатляло больше. Ведь, по-сути, между нами не было ничего, только парочка пошлых фраз и несколько прикосновений, а он уже был возбужден не меньше, чем я.

Нужно было отстраниться, но я лживо списывала свое бездействие на то, что Грант держал меня слишком крепко.

Не знаю, на сколько мы зависли в этом опасном положении. Но мне время показался вечностью и между тем одной секундой. Я ждала его следующего шага так же сильно, как и не хотела. Боялась, что сейчас он отстраниться и тут же желала этого. Все это… было слишком сложно, чтобы принять единое, правильное решение.

Наконец, его рука легка под коленку и змеей начала подниматься вверх, пока мое тело скрючивало от щекотки и мурашек, посылающих странные импульсы в низ живота. Это было что-то новое для меня. Словно познание новых горизонтов, а точнее ощущений, о которых я и не подозревала.

Продолжая молчать, я слегка облокотилась на локти и прогнулась в спине так сильно, что ее свело. На губах застыл немой стон или хрип, а глаза сами собой закрылись, когда рука мужчины коснулась ягодицы, а затем провела ровную линию по шву белых гипюровых трусиков. Вверх, вверх, верх… И вот юбка уже оказалась на талии, а рука Гранта начала повторять свой путь, но только теперь вниз.

Он опустился слишком низко и слегка замешкался на внутренний части бедра. Ткань там была совсем узкой и любое прикосновение переходило все границы. Переступало все барьеры. Граничило с настоящим сексом. Назад пути уже не будет…

Я не дышала в тот момент, когда он принимал решение. Не знала, что от него хочу и что обрадует меня саму. Ведь, кроме всепоглощающего желания, есть еще и слово "завтра". Что будет тогда?

Кожу между ног обжигал горячий большой палец, пока ягодица была до боли сжата другой свободной рукой. Кажется, с мои губ все-таки сорвался приглушенный стон, но я быстро закусила губу, а затем ощутила во рту солоноватый привкус. Грант издал какой-то рычащий звук, выражающий всю степень его падения, а затем двинулся дальше.

Едва ощутимое прикосновение между ног совпало с тем, как его пах шевельнулся, заставляя предвкушающе зажмурить глаза, ожидая, когда он коснется того места, в котором пылал пожар. Оно пульсировало, словно требуя к себе внимания, а я уже не пыталась убедить себя, дескать, Марк удерживает меня на месте.

Нет. Он уже давно был занят другим.

Одна рука сжала мою попку слишком сильно и, возможно, там даже останутся синяки, но другая перетягивала на себя все внимание. Она, словно змей-искуситель, медленно скользила вниз, и когда он только усилил свои прикосновения… Зазвонил телефон.

Это было словно гром среди ясного неба. Как будто кто-то вылил на нас ведро ледяной воды, а потом пересказал все произошедшее в красках. Я лично ощутила сперва досаду, а потом такую сильную неловкость, что даже мои пятки покраснели.

У абонента уже шли последние гудки перед отключением, когда Грант ожил, резко поправив мою юбку, поставил на ноги меня саму и потянулся к телефону. Я растерянно посмотрела на его сосредоточенное холодное лицо, все еще стараясь собраться с мыслями. Грант нахмурился, когда увидел имя звонившего и, тут же ответив на звонок деловым тоном "Грант", вышел из кабинета, захватив с собой пару документов со стола.

Бегство… Это было именно оно. Только вот разобраться бы еще в себе, чего хочется больше: сказать ему "спасибо" и пожать руку или придушить, а потом разорвать на кусочки. Такие мелкие-мелкие!!!

Тем не менее, одно было понятно — пока мозгами нашей пары оставался Грант, который хотя бы иногда пытался включать мозг… в отличие от меня.

Глава 9. Хитрая игра

Бывают дни текут вечность. Словно густой, приторный мед, с перевернутой ложки… А иногда они словно порывистый горный ветер — не успеешь вдохнуть, насладиться прохладой и свежестью, как он уже затих…

Несмотря на странное прощание с Марком, неловкости между нами не было, да и излишними бичеваниями занять голову не смогла. Было просто некогда! Дмитрий Геннадьевич — отец Юли и юрист по моему делу — пришел тем же вечером и начал готовить меня к суду. Грант ходил вокруг нас кругами сам не свой, но ничего не объяснял. В конце концов, я списала все на его боязнь потерять мою долю в бизнесе родителей и отложила эту тему на пару дней. Как и проишествие в кабинете…

О, Дмитрий Геннадьевич помог мне в этом на "ура"! Меня до чертиков пугало то, что теперь я во всю причастна к делению наследства такого масштаба, а те вопросы, которые задавал мне юрист, — вообще ставили в тупик.

В один момент я не выдержала и, вскочив с места от нервного напряжения, принялась мерить шагами комнату. Грант уткнулся в свой ноутбук и сделал вид, что не мне сейчас устроили допрос с пристрастием.

— Послушайте, я понимаю, почему вы задаете вопросы про родителей. Пусть и достаточно провокационные, но они относятся к делу! Но при чем тут моя личная жизнь, а? "С кем первый раз поцеловалась? Девственница ли вы?.." — что это?! К чему, а?

Седовласый старик с вычерченными, словно под линейку, чертами лица, слегка приспустил очки овальной формы и закинул одну худую ногу на другую. Его черный костюм натянулся и широкая папка в руках качнулась. Судя по всему, именно в ней были все идиотские вопросы, которые он собирался мне задать.

— Что же, раз вы не доверяете мне, как профессионалу, придется пояснять на пальцах… — немного раздражительно бросил он. Это, кстати, был первый и последний случай, когда мужчина высказал предложение, не относящееся к делу. — Ваше наследство — лакомый кусочек, а в нашем законодательстве так много лазеек, что можно глыбы протаскивать. При желании я запросто выдам вам заумную схему, после которой вы останетесь в одних трусах, хотя по всем известным законам нашей странны наследство отобрать невозможно. Ой ли?.. Так вот, на суде будет очень грязная игра. Вникать вам в нее не нужно, но когда вас вызовут на допрос, вы должны быть готовы к любому вопросу и ответить на него с каменным, ничего не выражающим, лицом. Я должен понять, где ваши болевые точки и… так скажем, разработать их. Чтобы они больше "не болели" и вы могли говорить о них спокойно. Ясно изъясняюсь? — голос мужчины был спокойный, уверенный, обволакивающий. Я бы сейчас добровольно отдала ему все свои деньги, ведь черные глаза гипнотизировали и притягивали, как магнит. Открыв рот от того, как логично звучат все его доводы, кивнула, на что получила легкий намек на улыбку и вопрос: — Так ваша слабость — личная жизнь? Говорите о ней. Но сперва ответьте на мои ранее заданные вопросы.