Я мчался домой, как сумасшедший. Что-то внутри заставляло нервничать и ерзать на месте. Я понимал, что обложался, но в чем? Черт… Если бы успел еще телефон купить, позвонить Алисе сам — на душе стало бы в миллион раз спокойнее!

На пороге дома меня встретил хмурый дворецкий. Он теребил в руках телефон, а, увидев меня, отшвырнул его в сторону и кинулся навстречу:

— Я ведь говорил вам, что она уедет! Говорил?! Почему трубку не берете?

В горле появился тяжелый ком, сердца болезненно сжалось, а букет едва не выпал из онемевших рук:

— Я потерял его еще вчера… О чем вы говорите?

— Алиса уехала! Уехала, понимаете? — прокричал он мне. — Я пытался ее остановить, говорил, что это только выбор, но она… Уехала где-то минут сорок назад.

Я отшвырнул ни в чем не повинного мужчину в сторону и с цветами побежал в комнату Детки. Нет. Она не могла уехать. Просто не могла! Признаться, по-настоящему я никогда не рассчитывал на такой расклад. Хотел только дать ей понять, что она — не заложница. Лучше, конечно же, было сказать ей это лично… Не успел. Опоздал.

Цветы, которые я тянул по полу, оставляли голубой шлейф из лепестков до самой ее спальни. И, когда от них остались одни стебли, просто отшвырнул в сторону.

Комната была пуста. Постель разобрана, вчерашняя одежда Детки валялась на полу, шкаф открыт и… пуст. А еще разорванный конверт на полу, рядом с круассаном и разбитой чашкой.

— Блядь, блядь, блядь! — все внутри ревело волочим рыком, негодовало, отказывалось поверить…

Она выбрала не меня. Уехала. Решила начать все сначала…

Я не заметил, как разбил гипсокартонную стену кулаком. В ней осталась глубокая вмятина, а с ладони полилась густая кровь. От всех этих внутренних качелей только и успеваешь, что повязки менять…

Перед глазами все потемнело, ноги стали каменными и потянули к земле. Что делать дальше? Я ведь сам дал ей выбор, но не был к нему готов. И никогда не буду!

Нужно догнать Алису, все объяснить, доказать, что со мной ей будет хорошо…

На губах появилась печальная улыбка. Она не Юля, ее не переубедить украшениями, деньгами и обещаниями… Что тогда?

— Ты сам дал ей выбор! Значит смирись и стань уже, мать твою, хорошим человеком! — зарычал я и, зажмурившись до черных кругов, решил внушить себе: — Ты должен, обязан, обещал…

Пришлось открыть глаза и принять это мир новым и другим. Он оказался пустым и таким холодным, что сводило зубы. Пустой шкаф, разбросанные вещи сводили с ума.

Мне нужно вернуть ее…

На полу валялись забытые вещи, сумки, книги… Рядом со мной лежал розовый кожаный блокнот. Сколько помню себя, он стоял на полке и Алиса ни разу его не открывала.

— Он подходит под шторы и постельное белье, — уверенно говорила девочка.

Руки сами потянулись к нему. Нечто, к чему прикасалась Алиса, сводило с ума. Потому что больше мне никогда не дождаться от нее ответной реакции… Пальцы прошлись по ровному переплетению и завернули к желтым, ароматизированным страница. А там был залом…

Кто-то писал в нем и, судя по всему, совсем недавно. Я отрыл его, не задумываясь о том, что мог попасть в душу кому-то… Что мог окунуться в переживания, боль, отчаянье и любовь человека, которого желал… Страницы было не ровными, буквы потекли. Она плакала…

Это была Детка. И она писала мне.

* * *

"Дорогой Марк!

Я решила написать тебе письмо, которое ты никогда не получишь. А все потому, что я — трусиха, которая только недавно смогла признаться себе в простой истине. Что уж говорить о тебе?

Я не знаю, как правильно это делать и не уверена, что есть единый верный алгоритм… Но мне кажется, что я люблю тебя. Это чувство убивает меня, разливается по венам вместо крови, разъедая изнутри. Оно поражает словно рак, против которого нет лекарства. А все почему? Я обнаружила болезнь слишком поздно, когда опухоль уже неоперабельна.

Никита сделал мне предложение. Представляешь? Этот милый парень всегда любил меня, а я позволяла. Но так же всегда знала, что ответить взаимностью не смогу. И только, когда он встал на одно колено и начал признаваться в любви, вдруг решила, что пора перестать врать себе. Ему. Да и всему миру.

Я сказала Никите, что выбираю тебя. Что всегда выбирала, хоть и не осознавала этого. И он поверил, потому что мы оба знаем — мне не дано лгать в глаза.

Мне никогда не пробиться сквозь очередь твоих подруг, не стать им ровней, но… Нужно жить дальше. Верить в то, что однажды ты сможешь разглядеть во мне нечто большее, чем девочку из рекламы леопардовых пампасов. Потому что я могу видеть только тебя. Отныне и навеки другие мужчины — только фон рядом с человеком, от вида которого сердце замирает, легкие сводит, а электричество проходит по всему телу.

Я не смогу сказать тебе этого. Никогда и ни за что. Возможно, в этом моя проблема? Но кто из нас совершенен?..

Я люблю тебя, Марк Грант. В своих мечтах, во сне и наяву. Прости меня за это. Прости, что не смогла заменить тебе семью, ведь мне всегда нужно было больше.

Алиса."

Я перечитал это письмо трижды, пока не понял, о чем она толкует. Просто, не пафосно, не высокопарно. Без лишних фраз и непонятных предложений… Что она сказала?

Что любит меня.

Это было похоже на правду. Словно человек просто выплеснул на бумагу то, что давно одолевало. Так коротко, но в тоже время информативно…

Боже, она на самом деле любит меня…

— Так чего ты ждешь, придурок? — спросил я вслух у себя, прежде чем вырвать лист и положить его в свой карман. Нет, нужно будет перечитать еще раз пять. Чтобы точно убедиться в подлинности каждого слова…

Хотя, кому я вру? Каждая буква накрывала такой волной удовольствия, что сносило крышу. Каждое предложение открывало новый мир, о котором не мог и мечтать. Алиса сказа все, что нужно было для полного срыва крыши.

Теперь, когда я знаю правду, ничто не стоит межу нами. Не нужно больше сдерживать себя. А, значит, она моя. Была, есть и будет! Отныне и навеки.

Я бежал по лестнице, словно ошалевший, думая лишь о том, как успеть до отправления самолета. Охрана не сопровождала Алису, телефон лежал раскрошенный на полу спальни. Все складывалось так чертовски хреново…

Слава богу, на этот случай у меня был "Chevrolet Corvette" — шикарный спортивный автомобиль, который еще ни разу не выгуливали, позволяя так гнать по дорогам столицы. Машины уступали путь от греха подальше, но хотелось прибавить скорость еще и еще…

— Полчаса! — прорычал я светофору. — Полчаса осталось до аэропорта и взлета самолета… Блядь!

Но наихудшим из зол длинного пути — это были мысли… Черт! Только сейчас, немного придя в себя и окончательно откинув в сторону наши изначально родственные отношения, разницу в возрасте и вопрос чувств, вдруг осознал, что натворил…

Алиса проснулась утром и увидела билет. Кирилл, дворецкий, наверняка принес к нему еще и завтрак. Что это, если не прощание? А я, чертов идиот, не дал ей возможности остаться…

Она ведь не Юля, опыт мужского внимания у которой зашкаливает до неприличия. Не Ингрид, которая понимает все без слов! И даже не Света, простившая бы даже измену за букет и красивые слова… Я стал ее первым мужчиной, опытом и показателем. Вряд ли Алиса думала о выборе сегодняшним утром… Вряд ли она вообще о чем-то думала, когда крошила спальню!

Почему все настолько логичное и, казалось бы, разумное пришло в голову только когда я прочел письмо? Возможно потому, что только тогда мозги встали на место. И, ей-богу, хрен знает как исправить весь этот ужас!

Аэропорт встретил меня объявлением очередного рейса, нескончаемым шумом голосов и едва уловимым в суматохе гулом мотора самолетов. Только один рейс в Нью-Йорк в день. Это было плюсом, когда подбежал к стойке администрации с просьбой узнать время отлета.

— Сожалею, но… — женщина указала пальцем на взлетающий самолет и пожала плечами, — самолет уже в пути.

Я не слышал остальных ее слов, медленно подходя к прозрачной стене. Странно… Человек, который обладает космическими суммами на банковском счету, не может купить время, любовь, доверие. Железная птица быстро скрылась в облаках, унося от меня надежду. Нет, сдаваться не выход, но с таким раскладом проблема увеличивается в миллиарды раз.

Алиса улетела без охраны, одна, в многомиллионный город!

Первое, что пришло в голову — купить билет. Плевать, что послезавтра совет директоров! Почему это должно волновать в такой момент? Второе — купить телефон и организовать охрану Алисе в Нью-Йорке. Пусть встретят ее по прилету…

Я шел по залу ожидания, прописывая алгоритм дальнейших действий, пока взгляд не зацепился за что-то смутно знакомое… Розовый чемоданчик Детки! А на нем сидела… его обладательница собственной персоны. Она была около самого окна, смотря в небо, где скрылся ее самолет. Размышляя о чем-то и дрожа от холода.

Мои ноги сами подвели к ней. Не мираж ли? Проекция сознания? Или все же Алиса? Черт, боги, я готов отдать голову на отсечение, что это она! Моя девочка!

* * *

Алиса.

Сидя на чемодане, я рассматривала самолет, который давно уже скрылся за облаками. Хотелось вообразить какой бы стала моя жизнь, не сбеги я в последний момент с регистрации? Во что бы превратилась душа годы спустя? Определенно, я могла бы гордиться собой, что в восемнадцать лет рискнула бросить все и улететь навсегда, но…

Я не смогла. Этот город — все, что осталось у меня от семьи. Каждая улочка знакома, есть друзья, воспоминания и желание что-то делать. А еще был Он. Словно якорь, который против воли не дает сдвинуться с места…

Не смогла я расстаться с прошлым, но и возвращаться в него категорически не хотела! Аэропорт стал для меня местом раздумий… Что дальше? Куда идти в восемнадцать, если никто не ждет? С чего начинать обустраивать свое существование?