Он тяжело дышал и смотрел на меня с вызовом, ожидая ответной реакции, а я… Потянулась к его ширинке и неумело высвободила наружу его возбуждение. Лишь доля секунды на размышления, а затем я сама села сверху.

Это было тяжело — принять его всего сразу. Но чувство наполненности, которое пришло потом, того стоило.

— Блядь, как же хорошо… — Марк откинул голову назад и утробно простонал, прежде чем притянуть меня к себе и резко толкнуть бедрами вперед: — Ты такая готовая для меня… и это просто… Просто охренительно! — его губы накрыли мои и подарили долгий и требовательный поцелуй, он углублялся по мере того, как я медленно двигалась на нем, задыхаясь от еще более острых чувств, чем в наш первый раз. — Скажи мне… Скажи! Ты хотела кого-то так же сильно? Была настолько мокрой?

— Марк! — не скрывая упрека в голосе, прошептала я и, оттолкнувшись от него, села прямо. Его глаза казались такими черными, будто вобрали в себя всю темноту ночи. Вены на руках стали более явными, мышцы бугрились, а, благодаря поднятой майке, взгляд жадно цеплялся за идеальные кубики пресса. — Давай еще вспомним всех, с кем ты спал!

— Нет, нет, нет… — несогласно замотал головой он, а затем схватил мои бедра и помог двигаться. Разрядка казалась то близкой, то далекой… Вязкий ком между ног заставлял чувствовать себя какой-то секс-зависимой, потому как — откажи мне сейчас Грант и я просто не позволила бы ему уйти… — Все не так! Для меня секс был чем-то вроде спортзала. Девушки знали это, когда вступали в связь. А ты… Ты не такая, Алиса. Для тебя он возможен только по любви.

— А ты так уверен, что я люблю тебя, да? — с вызовом спросила я, наклоняясь к его животу и кусая за грудь. Грант слишком сильно схватил за мои волосы, больше инстинктивно, но тут же ослабил хватку и прошептал "сделай так еще, прошу…". — Может у нас тоже только секс? Может быть я не такая святая, как ты думаешь, а?

И тут что-то произошло… Он вцепился в мою ногу, а затем стремительно, но осторожно перевернул на спину. Я оказалась сидящей на одной из ступенек, когда Марк сразу вывел игру на новый уровень, ускоряясь до какой-то сверхзвукой скорости.

— Ни хрена! Ты моя, Алиса. Только. Моя! — отчеканивая каждое словно, прокричал он, глядя мне в глаза, а затем покрывая тело мелкими поцелуями. Тонкая майка собралась где-то поверх груди, но не мешала жадно следить за каждым движением Гранта и оказываться на грани, когда его глаза закатывались от блаженства. — Мы будем не понимать друг друга, ругаться, а затем мириться так, чтобы сломалась кровать. Но будем вместе! Ты будешь носить мою фамилию, родишь мне маленьких голубоглазых Деток, а затем мы состаримся вместе и умрем в один день!

— Черт, Марк… — на глазах появились слезы, то ли от приближающегося оргазма, то ли от чувств, которые вызывали внутри его слова. Теперь меня не просто тянуло к нему нитью или магнитом. Нет. Я была приклеена к нему "от" и "до". Зависима. И это очень сильно пугало! — Ты перечитал любовных романов. И я до сих пор не уверена, что тебе можно доверять. То, как круто ты умеешь говорить, знает вся страна! И не только наша…

— Моя Детка… — устало прошептал он, будто не понимал, как я могу не осознавать очевидных вещей! Но сказать больше ничего не успел. Толчок, еще толчок и… Феерия! Что-то большее, чем любовь и намного большее, чем оргазм. Думаю, мы оба понимали, что так, как вчера, уже не будет. Мы влезли под кожу друг другу и не было лекарства от этого недуга.

Он упал на меня, придавливая тяжелым телом к ступеням, и сказал, чередуя слова с тягучими поцелуями:

— Только ты. Только со мной. Навсегда.

У меня не хватило сил на большее, чем согласный кивок. Ноги все еще крепко сжимали его талию, будто спасательный круг, и, судя по лицу Марка, ему чертовки это нравилось. Он поднялся со мной на руках, оставаясь во мне, чтобы быстро пройти в свою спальню.

Краем глаза я заметила, что он сделал косметический ремонт, который кардинально отличался от того, что было в роковой день с Ингрид. Грант поменял все, от потолков и пола, до мебели и штор. Мне хотелось верить, что это как-то связанно со мной…

— Теперь будешь спать со мной! — осведомил он меня, укладывая на край постели и заново начиная то, что едва завершилось. Мне казалось, что это невозможно… Но тело откликнулось раньше, чем он возобновил толчки. Оно слушалось его, не меня!

Все продолжалось почти до рассвета. Марк не позволял мне остыть, а я, казалось, впервые поняла, что значит — валиться с ног. И первой сдалась, попросив его сделать перерыв. Марк довольно усмехнулся и, уложив меня на подушку, накрыл своим одеялом. Я помню, как его рука заграбастала меня под себя, а затем теплые губы остались на шее. Так мы и уснули…

* * *

Проснулась я к семи утра. Словно кто-то толкнул или разбудил. А, как оказалось, причина проста — Марк просто перелег во сне на другую сторону кровати и стало холодно.

Он был таким милым во сне. Словно не мужчина, способный насылать на людей ужас одним взглядом, а парень, жизнь которого складывается в общем-то неплохо и достаточно безмятежно. Потянувшись поцеловать его, замерла на полпути. Не хотелось будить мужчину, который и так спит от силы пять часов в сутки.

И снова воспоминания заглушили разум. Тело горело от его прикосновений, не осталось участка кожи, где не побывали бы его губы… А я… А что — я? Я стала эпицентром этого тайфуна!

Стало немного обидно, что не смогла выдержать правила, которые придумала сама. Ведь где-то там, за постелью и нежными чувствами, был реальный мир. И в нем могут быть бесконечные модели с ногами от ушей и нереально сексуальные юристки, типа Ингрид.

Да, сейчас Грант истинно верит, что наша связь нерушима, но… Как скоро он устанет от маленькой скелетины, которая ничего не знает о том, чем удержать мужчину? Мне кажется — скоро. И что будет со мной? Ведь теперь Он был моим миром, притяжением, смыслом просыпаться по утрам и улыбаться миру… Я знала себя — человека, который до сих пор хранит все детские куклы и спит с любимым медведем. Моя любовь никогда не проходит, а привязанности становятся только крепче.

Противоречивые мысли разрывали голову и вызывали мигрень. Встав с постели, я побрела в свою спальню и, наскоро приняв душ, нашла свой старый телефон. После разыскала на полу симку в груде метала "нового" смартфона и активировала.

В бесчисленном количестве пропущенных звонков от нашего дворецкого, Марка и службы охраны были еще сообщения от школьной подруги Леры. Много лет назад она была той еще активисткой и ее день начинался в пять утра с пробежки по бдижайшему парку. Я надеялась на идентичный режим сейчас, когда набирала ее в восемь часов.

— Алиска, до тебя не дозвонишься! — вместо приветствия бодро сказала она. Судя по всему, режим ее таки сдвинулся, потому что девочка была на пробежке. — Вчера встретила Никиту и оказалось, что блудная дочь вернулась на родину! Ты вообще собиралась звонить подруге, э? Или совместно распитый боярышник на восьмое марта для тебя ничего не значит?!

Подавив счастливую улыбку и тоску по беззаботным годам в школе, почти не смеясь, сказала:

— Во сколько и где?

— Умница! Понимаешь все с полуслова! — остановившись, она отдышалась и, видимо, посмотрев на часы, задумчиво выдохнула: — Я немного переусердствовала сегодня и почти добежала до твоего квартала… Так что жду тебя в кафе "Желток" через пятнадцать минут.

* * *

С одной стороны, бросать Марка после нашей ночи было не просто плохим тоном, но даже страшно. Мало ли что он себе там надумает! Но с другой… О чем думал Грант, уезжая куда-то после того, как лишил меня девственности? Все женская натура требовала сравнять наш счет.

Но уйти, не попрощавшись и не предупредив, не смогла. Уже после того, как вызвала такси, написала ему записку: "Хочу встретиться с подругой. Сильно не злись. Или злись! Но не сильно!) Алиса.

P.S. — ты очень милый, когда спишь:)" и оставила возле кровати.

Лера, облаченная в спортивную форму, уже ждала меня в кафе. Выглядела она, как всегда, шикарно: высокая подтянутая брюнетка с карими глазами. Раньше мне нравилось общаться с ней, потому что она всегда трещала без умолку и приобщала меня к разного рода активности. Именно благодаря этой девочке я была задействована во всех театральных постановках, спектаклях и просто дворовых концертах.

— Ого, а ты, я смотрю, ударилась в спорт… — весело протянула она, когда я скидывала с себя шубку, и указала пальцем на мою попу. — Я ночую в спортзале, но такой формы еще не достигла! Что за тренер, признавайся?

Вот так, не видясь около двух лет, мы снова стали теми девушками, которые болтали ни о чем в кафе напротив школы. Так было всегда — я не рассказывала ей своих секретов, не делилась планами, а она в свою очередь никогда не интересовалась тем, чем я не готова делиться.

В один момент ей кто-то позвонил. Она взяла трубку с радостным выражением лица, а затем смутилась и, искоса взглянув на меня, коротко ответила: "Да, хорошо… Кафе "Желток"".

— Проблемы? — из вежливости спросила я, четко понимая, что честного ответа мне никто никогда не даст.

— Нет. Просто друг звонил… — отмахнулась она, а затем резко накрыла мою ладонь своей. — Алиска, ты же помнишь Сэма? Твой брат еще тусил с ним раньше… Ну, до смерти родителей? Так вот! Мы помолвлены. Так получилось, что наши семьи заключили соглашение о браке около пяти лет назад, но сообщили мне об этом только в момент обручения. Круто все совпало, да?

— Поздравляю!.. И как ты об этом узнала? — настороженно уточнила, не разделяя слепого восторга девушки.

— Ну… Он сам мне сказал… — нахмурившись от моего неуместного вопроса, она коротко пояснила: — Опустился на одно колено и говорит: "Наши семьи давно заключили договорились о нашем браке, но я рад, что у нас все вышло по-настоящему". Романтично, да? — она мечтательно закатила глаза и улыбнулась, а затем как-то странно посмотрела на меня. — Но не об этом я хотела поговорить… Понимаешь, Сэм — главный редактор одного известного журнала и ему очень не хватает какой-то умопомрачительной статьи, чтобы вырваться в лидеры продаж.