Эмили Гиффин - Детонепробиваемая

Тэд возвращается с моим бокалом шардоне и двумя меню и спрашивает, желаем ли мы узнать блюда дня.

– Конечно, – хором отвечаем мы и слушаем, как Тэд тараторит самое долгое и подробное в мировой истории описание креветочного супа. Бен всегда терпеть не мог относящиеся к еде прилагательные, в особенности «сочный» и «вязкий». Реклама печенья вызывала у него судороги. «Так, хватит думать о Бене!» – одергиваю себя я и внимательно изучаю меню, пытаясь найти что-нибудь, что можно съесть аккуратно. Останавливаюсь на салате из обжаренного тунца. Ричард выбирает хорошо прожаренный бургер. Мне нравится сочетание бургера и красного вина.

– Читала в последнее время что-нибудь достойное? – спрашивает Ричард.

– Имеешь в виду вообще или из рукописей? – уточняю я.

– И то, и другое.

Перечисляю несколько книг из первой категории и пару проектов из второй.

– Что еще ты можешь мне рассказать? – интересуется Ричард после того, как Тэд принимает наш заказ и уходит. Марго выжидательно смотрит на меня, словно именно я внесла в расписание наш маленький «деловой» обед.

Делаю глоток вина и уточняю:

– О работе?

Лихорадочно пытаюсь вспомнить какие-нибудь сплетни из издательского мира. И как только собираюсь спросить, слышал ли он, что автор детективов Дженнифер Коутс недовольна своим редактором в «Патнеме» и пытается пристроить новую рукопись в другое издательство, Ричард пожимает плечами и откидывается на спинку стула.

– О чем угодно. – И эти слова дают мне понять, что у нас уж точно не деловой обед.

Осторожно обдумываю ответ, чувствуя себя так, будто подъехала к дорожной развилке. Как в сказках из серии «налево пойдешь – коня потеряешь, направо пойдешь – себя потеряешь», которые я очень любила в начальной школе. Легко можно было бы обсудить слухи о Дженнифер Коутс или вернуться к теме Эми Дикерсон на Эн-би-си, но вместо этого поднимаю левую руку, шевелю безымянным пальцем и выпаливаю:

– Я развелась.

Ричард выглядит удивленным, и я надеюсь, что он не станет разыгрывать простофилю и притворяться, будто ничего об этом не знал. Но, возможно, он просто удивился, что я столь охотно поделилась с ним такой новостью. Я и сама слегка удивлена.

Ричард дергает себя за мочку уха и говорит:

– Слышал. Мне жаль.

Раздумываю, не сказать ли: «Все нормально», но я всегда терпеть не могла, когда так отвечают на соболезнования или сожаления по поводу печальных событий в жизни. В конце концов, ничего нормального в этом нет. И я вздыхаю:

– Спасибо. Бывает.

Ричард кивает и вращает свой бокал. Делает большой глоток.

– Слышал, что так бывает в половине случаев.

– Ага, – киваю я. – Но сам ты никогда не рисковал, да?

Карта первого личного вопроса официально разыграна.

– Ты верно угадала, – с усмешкой говорит Ричард.

– А когда-нибудь был близок к женитьбе?

Вторая карта.

– Конечно.

– И насколько?

Третья.

– На самом деле, не слишком.

Ричард внезапно вскидывает руку, приветствуя кого-то на другом конце зала. Подумываю оглянуться и посмотреть, с кем он поздоровался, но не хочется выглядеть такой пойманной с поличным, какой я теперь себя чувствую.

Словно догадываясь, о чем я думаю, Ричард сообщает:

– Джейсон Сол.

Я недоуменно смотрю на него, и он поясняет:

– Коротышка из маркетинга, помнишь? С козлиной бородкой?

– Ах, да, – киваю я. – Вообще-то у него эспаньолка, а не козлиная бородка.

– Какая разница?

Объясняю разницу, используя для иллюстрации собственный подбородок. Ричард кивает с просвещенным видом, и я вспоминаю свою любимую историю про растительность на лице. Несколько лет назад Майкл и еще один наш коллега на спор отращивали усы. Майкл сильно отставал и однажды за обедом, признавая свой очевидный проигрыш, кивнул в сторону девушки по имени Салли, в которую тогда был слегка влюблен, и пораженчески сказал, что даже она одержала бы над ним победу. Майкл попытался пошутить, но, к несчастью, Салли была темноволосой итальянкой из тех, кто эпилирует верхнюю губу. Бедняжка пришла в ужас и почувствовала себя униженной, как и сам Майкл, когда осознал скрытый смысл своей реплики. Пересказываю этот анекдот Ричарду, и он смеется.

– А Салли еще у нас работает? – спрашивает Ричард.

– Нет. Она вскоре уволилась. Наверное, ей была нанесена сокрушительная травма.

Ричард кивает:

– Итак, на чем мы остановились?

– Почему ты ни разу не был женат? – спрашиваю я.

Четвертая карта из колоды личных вопросов.

– Когда встречу ту, с которой мне будет лучше, чем одному, – отвечает он, – сразу женюсь.

Смеюсь и говорю, что на момент знакомства с Беном я тоже придерживалась похожей философии.

– И что? Позже ты поняла, что с самой собой тебе лучше, чем с ним?

Пятая карта.

– Не совсем. Просто возникли непримиримые разногласия.

Ричард молчит, словно ожидая продолжения. Затем оживает и дает Тэду знак принести еще один бокал вина.

Я решаю сказать как есть.

– Я не хотела детей. А он хотел.

Наверное, имеет смысл заказать футболку с такой надписью. Причину большинства разводов невозможно сформулировать столь кратко.

– Разве не стоило прояснить этот вопрос до брака? – недоумевает Ричард.

– Мы и прояснили. Но он изменил своему слову. Внезапно захотел детей. Хотя бы одного. На одного больше, чем хочу я.

– Вот мудак.

Я смеюсь: отличное определение подобрал Ричард для Бена.

Возвращается Тэд с вином для Ричарда. Думаю: «Ну и ну, пьем бокал за бокалом за деловым обедом и обсуждаем мой развод и его холостяцкую жизнь». Возможно, Ричарду пришла в голову та же мысль, потому что нас вдруг прорывает и мы начинаем без остановки сыпать личными вопросами, настолько быстро, что не уследить.

Среди прочего я спрашиваю:

– Слышала, ты и Ханниген включили меня в свои хит-парады?

– А я слышал, что возглавлял твой рейтинг тринадцать лет.

– Наш Майкл – ужасная сплетница.

– Значит, это правда?

Сердце начинает колотиться, когда я признаюсь, что да.

– Польщен, – улыбается Ричард.

– Так и было задумано, – киваю я.

Он перегибается через стол и постукивает по основанию моего бокала.

– И, поверь мне, задумка сработала.

Я изо всех сил стараюсь не отвести взгляд, а потом тоже перегибаюсь через стол и постукиваю по основанию его бокала.

– Аналогично.

Мы заканчиваем обедать, болтая и смеясь. Затем соглашаемся с предложением услужливого Тэда выпить по чашечке кофе. Когда приносят чек, Ричард забирает его, говоря, что запишет расходы в счет подотчетных средств.

– Потому что мы так долго обсуждали рабочие вопросы? – хихикаю я.

– Именно, – кивает он.

Улыбаюсь, чувствуя себя одновременно расслабленной и возбужденной – признак хорошего свидания. В которое этот обед и вылился. И хотя понимание приходит не сразу, но после того, как мы с Ричардом вместе прогулялись до офиса и я снова села читать переработанную рукопись, я осознаю, что впервые за долгое-предолгое время думаю не о Бене, а о другом мужчине.

Следующие четыре рабочих дня мы с Ричардом обмениваемся примерно тридцатью электронными письмами в день. Общение, конечно, маскируется под дружеское подтрунивание, но огромный объем трафика свидетельствует совсем о другом.

В какой-то момент, заглянув в мой кабинет, Майкл застает меня хохочущей перед монитором. Огибает стол и сразу же замечает, что моя папка входящих сообщений заполнена письмами от Ричарда Марго. Их там по меньшей мере десять штук подряд.

– Поймана с поличным, – ликует Майкл.

– Обычный флуд, – отмахиваюсь я, но моя глупая улыбка без слов говорит, как я рада этому флуду.

– Что здесь, черт возьми, происходит?

Я сворачиваю окно почты и стараюсь стереть с лица обличающую улыбку, которая, чувствую, все еще прячется в уголках рта.

– Чикаешься с моим боссом?

– Ничего подобного! – преувеличенно возмущаюсь я.

«Дзин-нь!» – громко пищит уведомление о новом сообщении.

– От него? – требует ответа Майкл.

Не могу удержаться, чтобы не проверить. Так и есть. И Майкл, стоя у меня за спиной, тоже это видит.

– Срань господня! Ты все-таки чикаешься с моим боссом!

– Никакого чиканья, – отрицаю я.

«Пока что».

– Я хотела бы немного побыть одна, не возражаешь? – прошу я.

Когда Майкл, покачивая головой, выходит, я проглатываю последнее сообщение от Ричарда.

Печатаю в ответ: «Да», стираю и заново пишу «С удовольствием». Жму «Отправить».

Перечитываю всю переписку, начиная с вялой попытки Ричарда завести разговор с какого-то рабочего повода.

От кого: Ричард Марго