Дарья Степанова - Девальвация человечности

— «Ну что, дело дрянь» — думал он про себя, болезненно припоминая себе последние события. — Демьян, надеюсь, тебя не найдут.

Внезапная мысль, идея заставила его вскочить с кровати, сканируя комнату серьезным взглядом, Марк начал беспорядочно метаться из стороны в сторону.

— Где оно, ну? Да, господи! Сколько же тут хлама? — он бегло, словно заведенный, внезапно стал рыскать по своей комнате, разбрасывая все вещи, одежду, бумаги и даже книги, из одного угла комнаты в другую, оставляя полнейший хаос, словно безумный искатель, одержимый не менее безумной идеей. — Как же я мог забыть? Ну же, думай! — ударил он себя по голове, вспоминай!

Обессиленный этим эмоциональным всплеском он обрушил свое тело обратно на жёсткую кровать и закрыл глаза.

— Ха-Ха-Ха, — разлетелся минут через пять его истерически громкий смех по всей комнате. — Как же я забыл то?

— Эй, че ржешь? — послышался голос и в комнату вошел тучный, суровый командир, немного обеспокоенный безрассудочным поведением своего подопечного. — Пойдем, тебя ждут!

— Вот те нате, какая честь, — саркастически ответил он, прижимая к рукаву найденную им совместную фотографию с Фредом и Демьяном. — «Теперь вы почти буквально со мной» — подумал он и тут же ответил. — Что же, идем алчный доходяга, — после чего пулей вылетел из комнаты.

Командир сопроводил Марка в подвал, где ему полагалась самая дальняя и мрачная комната, служившая в годы войны чем-то вроде карцера, для провинившихся бедолаг, но чаще пленников. Сохраняя видимую беспечность, внутри Марка пробирала нервная дрожь, он понимал что, зайдя в комнату, уже не выйдет, а значит, задуманное им дело погорит.

— Эй ты? Почему меня сразу же не убили? — проронил он играюче, сознавая всю абсурдность ситуации и жестокость обстоятельств.

Командир окинул его презрительным взглядом, но не ответил, только посмотрел в глаза и тут же, швырнул в комнату.

— Честно говоря, — начал говорить только что, вошедший Марк, успевший заметить краем глаза «важных» персон. — Вы бы хоть сказали, — он дурашливо почесывал голову. — Знай, я, какая встреча меня ждет, хоть помылся бы, — после чего повернул голову в правую сторону к приподнятому плечу, намеренно изображая, словно нюхает подмышку. — Буээ, — Марк нарочито искривил лицо и высунул язык. — Запашек то, так себе.

— Не паясничай, — резко толкнул его кулаком в живот Гордон Наркисс. — Перед тобой президент.

Линда Гофман впрочем, не изменила выражение лица, единственное, что выдавало ее глубочайшее призрение и отвращение, это, пожалуй, приподнятая бровь, и слегка дергающийся глаз.

— Послушай Марк, мне от тебя нужно только одно, не ты, не твоя верность, скажи мне вот что, куда направился Демьян Мод, — спокойным ровным голосом с любопытной жадностью спрашивала она.

— Я не совсем, — стараясь анализировать ситуацию, он пронзительным взглядом сверлил мисс Гофман и ее помощника, стараясь разобраться в том, что собственно говоря, тут происходит. — Не понимаю, зачем Вам он, — почувствовав бессмысленный азарт, Марк решил плыть по течению, задавая все интересующие его вопросы. — Я летчик не хуже, мы равно талантливы, спросите у командира.

— Ты меня не понял дорогой, — щуря глаза, она подошла к нему в плотную, расположившись строго на уровне его глаз, достаточно близко. — Куда он направился?

— «Теперь понятно, почему тебя прозвали стервятник» — подумал про себя Марк, насмехаясь над президентом. — Ничем не могу помочь, он улетел в неизвестном мне направлении.

— Ты лжешь, — влез Гордон Наркисс, отвесив ему сочную затрещину.

Марк пошатнулся, но остался стоять на ногах. Естественно он не торговался за свою жизнь, просто пытался выяснить ценность Демьяна в ее глазах, после чего харкнул смачный кровавый сгусток, образовавшийся из-за сочной затрещины, прямо на лакированные белые туфли Наркисса, а затем непринужденно и горделиво выпрямил спину, подметив пистолет, скрывающийся за его пиджаком.

— Что-то еще? — покачав головой из стороны в сторону, Марк неожиданно ударил Наркисса, еле— еле выхватил пистолет и снова оказался окружен. — Стоп. Стоп. Стоп, — наставил он дуло на президента. — Слушай сюда мразь, не знаю, зачем ты это делаешь, но помяни мои слава, ненависть народа еще свяжет тебе петлю, всем вам! — «Все хорошо. Тсссс. Тихо» — на секунду закрывает глаза. — «Все хорошо» — говорит внутренний голос, а острый, как лезвие, пронзительный взгляд пробегается по монотонным стенам. Нащупывая в кармане фотографию товарищей, он выдыхает. — Один спасен. Фред, я к тебе. — Гром выстрела.

Умиротворенную полуулыбку разбивает на тысячу осколков реальность, душа лишена телесных страданий.

— Вот же блядь! — выругался Гордон и поспешил вывести президента наружу.

— Погоди ты, что я трупов не видела, пошли все он!

— Но Мисс…

— Я сказала все! — суровый взгляд ее словно тонкая иголочка, заходит в самую глубь не оставляя и шанса на спор.

Засуетившись, все стали стремительно покидать комнату, не оглядываясь. Разделив пространство на двоих с трупом, Линда медленно стала ощупывать его тело. «Ты не можешь меня подвести Марк. Слишком бережливо ты втискивал руку в карман. Словно что-то скрывая, намереваясь утаить», — думала она про себя. Нельзя недооценивать врага. Аааа, вот и оно. Ну и кто теперь мразь?! — она привстала, плюнув на тело бедняги.

Ехидно улыбаясь, Линда покинула комнату, сжимая в руке оборванный клочок фотографии, изображение Демьяна. Игра началась.

Разрезая воздух, Демьян ещё не раз возвращался к мыслям о своих друзьях, к мыслям о намерении убить человека, образы последних событий всплывали в памяти, словно оживая и нещадно душили, потому как отражали теневые стороны его естества. Как он был непоколебим наставив оружие на Гофман, часть его искренне желала этого, подлинно хотела отнять ее жизнь и признать такое, было, пожалуй, самым сильным испытанием. Никогда не знаешь, на что будешь способен, пока обстоятельства не прижмут к стенке. Конечно, он отдавал себе отчёт в том, что здесь выбор был прост. Но голос разума сокрушала терзающая совесть.

— Либо я ее, либо она меня — размышлял Демьян, — тут все просто как дважды два. Но если это было простым инстинктом выживания, почему сейчас я чувствую муки совести? И отчего ее взгляд, преисполненный злобы и гнева периодически смягчался глядя на меня? А может это просто мои фантазии порожденные стрессом. Черт, это сводит с ума.

Демьян пролетал расстояния, полностью отдаваясь размышлениям. Прошло, около 24 часов прежде, чем он понял, что пора приземляться. Топливо было на исходе и глаза предательски слипались от усталости. Приземлившись около небольшого городка, он оставил самолёт. Alea jacta est. Словно оставив в этом самолёте все своё прошлое, он ушёл не оглянувшись. По меньшей мере, месяц понадобился, чтобы добраться до Фестрада. Демьян подрабатывал на старых фермах, обедал в дешевых харчевнях и спал, как попало, в местах, где и электричества не было, но ради жалкого подобия кровати в укромном местечке был готов забыть об этих неудобствах. Подолгу, он не оставался нигде, по этому, судить об изменениях в стране было крайне трудно. Большинство сил Фолмрака было брошено на крупные города, именно с них начала мисс Гофман.

Когда Демьян наконец-то добрался до Фестрада, после долгой дороги, странное ощущение овладело его сердцем. Тревога заставляла испытывать дрожь, руки потели, и сердце вновь билось с частотой превышающей состояние покоя. Что меня здесь ждёт? Этот вопрос он задавал себе все время, пока передвигался по узким улочкам большого города. Жизнь шла своим чередом, но смутное чувство неотвратимого несчастья все больше сжимало грудь, наполняя изнутри неприятным смятением. Толпы людей передвигались по улицам словно бессмысленно, до жути обреченно. В самом центре города находились две кофейни, в одну из которых он намеревался заглянуть, чтобы позавтракать. Когда он зашёл внутрь, то удивился, все, кто находились в помещении, сидели по одному, и не было ни одного свободного столика. В прочем, ему повезло, одна дама как раз собиралась уходить, и он долго не думая ухватил этот шанс, а усевшись за свободный стол, тут же оформил заказ на комплексный завтрак, что было в разы дешевле, нежели выбирать по отдельности. Прошло минут пять. Официант принес Демьяну тосты с апельсиновым джемом и кружечку капучино. Дивный аромат приподнял его настроение на пару минут. Он с жадностью съел первый тост и выпил почти весь кофе пролив несколько капель на и без того, грязные джинсы. Странное предчувствие уносило его в бездну тревожных ощущений, и чем старательнее он пытался сопоставить эмоции, возникшие у него в городе, с ранее испытываемыми, тем больше он терпел неудачу. Все изменилось, когда он услышал короткий, но звонкий смех молодой девушки.

— Вот оно! Почему здесь больше никто не смеётся? — теперь внезапное озарение ударило его сознание, словно все встало на свои места.

Вот что это за странное чувство, это место напомнило ему кладбище, единственное место на земле лишенное радости и счастья. Такой эмоциональный фон был ему знаком не понаслышке, рано потеряв родителей, в детстве Демьян провёл там много времени. Хотя видит Бог, для того чтобы проникнуться этой атмосферой и раза с лихвой хватает. Единственное что разграничивало два этих места, в эмоциональном контексте было, то, что кладбищу присуще спокойствие, ощущение покоя, на границе условно разделявшей мир живых и усопших. Здесь, в городе, было нечто другое, полярная напряженность. Ошарашенный этим открытием он начал докучать официанту стремительно оглядываясь по сторонам.

— Послушайте, что здесь происходит?