Я ухмыльнулся.

— Только не здесь.

В моем воображении замелькали картинки нашего безумного секса. Девочка «навеселе», и очень прилично. В ее хорошенькой головке гормоны вперемешку с алкоголем могли творить чудеса. Она себя сейчас совершенно не контролирует, и не соображает, что делает.

— Пошли? — прошептал ей в затылок, пока она потиралась об меня, имитируя танец и вызывая убойный стояк в штанах.

Я бесцеремонно глажу ее округлую попку, и Яна вовсе не против. Еще только сильнее прижимается ко мне, подставляет сочные губы для поцелуя.

Но не рискую целовать ее прямо здесь. Хрен знает, где ее верные подданные в черных смокингах с непробиваемым выражением лица, и что будет, когда они увидят, что ее хозяйку чуть ли не трахают на танцполе.

— А ты торопишься? — пьяно возразила мне, и хотела отстраниться, но не позволил.

— Вовсе нет, но здесь слишком шумно, пойдем на свежий воздух, детка. Кое-что тебе покажу. Настоящий кайф — и жадно вдохнул запах ее волос.

Вижу, как на ее губах заиграла похабная улыбочка, и она кокетливо потупила глаза. Если бы не ее положение в обществе, вряд ли я стал бы церемониться.

Яна покорно подчинилась. Я держал ее в объятьях, а девчонка еле переставляла ноги.

«Надо немного отрезвить малышку» — подумалось мне, и нетерпеливое желание разлилось по коже бурной рекой.

Глава 3

Яна

Голова приятно кружилась от коктейлей и выпитого вина. Его запах, умелые мужские руки сводят с ума, и заставляют полностью потерять контроль над собой. Я плелась за огромной высокой фигурой и чувствовала в первый раз себя покорной марионеткой в руках амбала. Но это было чертовски приятно. Странное ощущение, которое никогда в жизни не испытывала…

Меня называли оторвой, мегерой и высокомерной сукой, но сейчас словно обрела второе «Я», которое полностью изменило мое мировосприятие. Рядом с этим бунтарем в кожаной куртке хотелось быть девочкой-пай, подчиняться одному его взгляду, жесту, слову.

— Садись — скомандовал он, и я сквозь туман, застилающий глаза, увидела байк.

Блеск хромированных деталей мотоцикла в лучах неоновой вывески, черный силуэт и агрессия — все это читалось и ассоциировалось с безудержной свободой, полной независимостью.

— Офи-и-игеть — выдала тихо я, и сразу же протрезвела.

— Одевай! — подает мне черный с белыми и красными полосами шлем.

— И это твой? — ткнула пальцем.

— Да. Мой «зверь», — хрипло ответил Марат.

— Ты мне обещал кайф –

— Маленькая, кайф — это скорость на моём байке, — приобнял меня за талию — А ты, что подумала?

Я покраснела, он ведь понял, о чем мои мысли!

«Да уж Яна, сегодня твои тормоза полностью отказали!» — подумала, и запрыгнув на мотоцикл, попыталась поправить задравшееся платье до самой середины бедра. Его вожделенный взгляд прошелся по моей коже, бесстыдно спускаясь и осматривая мои ноги.

— Держись крепко — и он ухмыльнулся, а мне захотелось легонько толкнуть его, чтобы выразить свое недовольство. Я вовсе не пьяна, алкоголь уже начал отпускать мое сознание.

Мы мчали по городским улицам, разрезая ночную тишину громким рокотанием мотора байка. В лицо била прохлада, и тело покрывалось приятными мурашками. Это действительно был чистый кайф! Ощущение полета, невесомости, в то время, когда ты на земле.

Мы как-то раз катались на Светкином Майбахе по городу, нарушали правила, и хамили прохожим, которые пытались нас приструнить и образумить. Но там было только чувство полного превосходства над всеми. Мы — королевы этого мира, и остальные для нас — пустышки без мнения.

А здесь другое — единение с миром, осознание того, что вокруг тебя огромная Вселенная, которая наполнена всем чем ты пожелаешь, чувство открытых границ и отмена банальных запретов.

— Супер! — проорала я, не зная услышит меня Марат или нет.

Мы остановились на набережной и спустились вниз к причалу.

— Не замерзла? — спросил он.

Марат снял куртку и накинул мне на плечи. Я вижу под тонкой футболкой рельефные мышцы. Он выглядит как боксер-тяжеловес с боев без правил. Литые бугры бицепсов, широкие плечи и каменный пресс. Его объятья вновь сдавили грудную клетку, а одной рукой он ловко залез под ткань моего платья, поглаживая кожу бедер.

Я снова подчиняюсь ему, и ничего не могу с собой поделать. Запрокидываю голову, и подставляю губы для поцелуя. Он впивается жадно, неистово. Его язык имитирует движения как при близости, проникает и ласкает с напором и нежностью одновременно. Я чувствую, как его пальцы медленно сдвигаются в сторону кружева трусиков и поглаживают кожу бедра.

Пытаюсь что-то ему возразить, но ощущаю дикое возбуждение от грубых ласк. Он прижимается ко мне, а в его джинсах титановая эрекция.

Рука Марата поднимается выше, снимает бретельку с моего платья, а широкая ладонь обхватывает грудь, сжимая и массируя.

— А-а-а-ах — выдыхаю наконец, когда его губы отпускают мои из сладкого плена — Ма-а-а-арт…

— Детка, ты мой космос — шепчет он мне прямо в ухо, шевеля волосы горячим дыханием.

Поцелуи осыпают мою шею, а требовательные пальцы поглаживают торчащий сосок.

— Ты охренительная, Яночка — хриплый бас действует на меня наркотиком, уносит в бессознательный туман.

Чувствую, как его рука беспардонно проходит по трусикам и забирается прямо под шелковую ластовицу.

— Нет! — я отстраняюсь.

Ударяет изнутри горячим током.

Он решил, что вот так запросто нагнет над своим байком и трахнет?!

— Что такое, детка? Ты же сама течешь… — и его уголки губ дрогнули в улыбке.

— Я не хочу здесь — пролепетала, чувствуя, как щеки заливает румянец. Обычно на тему секса мы шутили без приличий и рамок, а с ним, себя ощущала полным профаном, и боялась, что он догадается о моей скрываемой невинности.

— Не вопрос, крошка, поехали в отель — ответил Марат, и достал сигарету, закуривая — Я не собирался заниматься сексом прямо здесь, да ты еще и пьяна. Я не использую нетрезвых девушек в удовлетворении своих мужских потребностей. Мне приятнее, чтобы ты была трезвой и понимала, что происходит — по его губам поплыла плотоядная улыбка.

— Домой меня отвези — бросила я, и отвернулась.

Душу неприятно обожгло от его небрежной фразы. Я — полная кретинка, решила, что ему понравилась как девушка, а на самом деле, этот громила использует меня как кусок мяса.

— Яна, ты что-сама-то хочешь?

Сизый дым окутывал все вокруг и щекотал ноздри резким запахом.

Я сама сейчас не могу ответить на вопрос, заданный Маратом. Хочу его, но понимаю, что наши желания рознь друг другу. Его — всего лишь инстинкт. Без чувств, без эмоций.

— Марат, а я тебе нравлюсь? — тупее вопроса не придумаешь, но мне нужно это слышать.

Он расхохотался так, что эхо его грубого голоса разнеслось по набережной грозовым раскатом.

— Котенок, ну конечно, нравишься — и крепко обхватил меня за талию.

Привкус табака остался на моих раскрасневшихся губах, словно печать его жгучих откровенных ласк.

— Если не хочешь здесь и сейчас, давай выберем то место, где захочешь –

Я облегченно выдохнула. Может просто «отходняки» от алкоголя начинают во мне будить слюнявую соплячку? И только поэтому вдруг проснулись розовые грезы о любви и прочей шелухе? Мой бунтарский характер отвергал девичьи скучные мечты о принце на белом коне. Я нравилась парням, но каждому давала отставку. Они раздражали меня своим желанием выстелиться под мои ноги бархатным ковриком, сделать все в угоду мне.

Брутальный байкер перевернул мой мир. Он оказался полной противоположностью местным мажорам, с которыми я тусила.

— Поедем, отвезу домой — и Марат выкинул окурок в сторону — Уже поздно, завтра еще поговорим…

Глава 4

Яна

Мы подъехали к кованной ограде нашего особняка. Я попросила Марата не останавливаться около входных ворот — не хотелось попасть под камеры наблюдения охране и моему папе, который испытал бы шок от увиденных объятий между мной и Маратом.

— Это твой? — и голос байкера зазвучал совершенно в другой тональности. Мне показалось он растерялся, а еще холодком заскользило разочарование.

— Да — с гордостью заявила, и чуть приподняла подбородок.

Уф! Наконец-то мои обычные чувства начали просыпаться по мере того, как алкоголь уходил из головы.

— Оказывается, ты обеспеченная девочка, принцесса богатого папочки — улыбнулся Марат, и осмотрел так, будто видел в первый раз.

Я наблюдаю, как он оглядывает особняк, и в его виде появляется странное выражение. Оно похоже на начинающееся равнодушие, осознание, что я для него недоступная цель, которую он и не собирался завоевывать.

— Допустим — деловито поджала губы.

Дурацкое выражение, мне оно не понравилось. Меня так обычно называли девчонки-завистницы, которым я частенько переходила дорогу в учебе или нравилась их вторым половинкам.

Хочется еще спросить у него что-нибудь, но голова становиться пустой, ватной. От усталости или от выпитого спиртного я словно немею.

— Завтра созвонимся — бросает холодно он мне, и я набираю у себя номер телефона Марата, тыкая замерзшими пальцами по дисплею айфона.

Начало и конец нашей встречи были аналогами пламени и льда. Мы встретились и горели, будто в самом адском пекле, а сейчас будто огромная пропасть развела нас по разным сторонам.

Я шла по мраморной плитке к дому, и ощущала бессилие. Первый раз в жизни вдруг испытала то, что от меня ничего не зависит. Я не решаю, что и как будет дальше, и это начинало пугать и вызывать злость.

Осознание того, что этот мужчина не клюнет на всевозможные уловки, включая и деньги, меня полностью обезоруживает.

Мальчики-мажоры кичились денежными суммами на банковских картах, соблазняя себе в постель новых сучек. А иногда попадались экземпляры, которые были не прочь залезть и в мой карман, вернее в карман моего отца. Марат был другой. И меня поражало его отношение к финансовой составляющей.