Я старалась усмирить бешеное биение сердца. Правда била настолько сильно, что мне хотелось кричать об этом и не верить, но с другой стороны, Марат оказался честным и порядочным человеком, а вот мой отец…

— Я приходил к твоему отцу, это правда, но, когда он предложил мне деньги, я ответил, чтобы он засунул их себе… — Марат корректно выдерживает паузу — Вот тогда он и пригрозил мне, что уничтожит меня и мою семью, если я еще раз посмею к тебе приблизиться.

— Прости, пожалуйста, — лепечу ему в ответ на нелегкий рассказ — Почему ты раньше мне не говорил…

— Яна, — горько усмехается он — Ты слишком далекая для меня цель, и слишком любимая, чтобы сломать тебе жизнь…

Я встаю и молча прижимаюсь к Марату. Он обнимает и нежно целует в шею.

— Давай уедем отсюда навсегда? — шепчу ему, и чувствую, как в знак утверждения он кивает головой.

Глава 35

Это решение далось мне с великим трудом. Уехать и забыть все — рискованное занятие, но сейчас меня беспокоило другое. Денис хотел общаться с ребенком, а жить на два города каждый знает очень сложно.

Мне пришлось поехать лично в фирму Кострова и разговаривать о своих планах. Он отреагировал очень спокойно, и даже сказал, что не против купить квартиру себе, чтобы приезжать туда, куда мы переедем и проводить выходные с сыном.

— Денис, но ты знаешь, что мой отец, — начала было я, и мне стало неловко об этом говорить — Он может вновь начать требовать жить по его принципам…

— Яна, я поговорю с Игорем Семеновичем лично, прямо сегодня. Мы развелись, и я, и ты устраиваем свою жизнь как хотим. Ты не препятствуешь моим встречам с сыном, так почему тогда должны быть еще какие-то претензии к тебе и Марату?

— Спасибо большое, — скромно отозвалась я.

Вещи мы брали только самые необходимые. Мы ехали в неизвестность, но мне это безумно нравилось. В моей жизни было все расписано и распланировано, а сейчас появился тот забытый драйв, от которого вкус каждого дня начал играть сочными красками на рецепторах.

Ехать объясняться с отцом не хотелось. Мерзкое чувство настолько сильно давило внутри, что я решила — этот человек для меня исчез. Без вести пропавший, и никогда больше не найдется места в моем сердце для столь подлого и расчетливого убийцы.

Вечером перед отъездом я решила признаться Марату в том, что Данил — его сын, а не Кострова. Мы сели на кухне, пока Даня смотрел мультики в гостиной. Он недобро посматривал на Марата, и старался избегать его общества. Мне предстоял еще и тяжелый разговор с сыном о том, что Марат будет теперь жить с нами, и станет вторым папой. Уж на это я буду набираться сил и смелости только благодаря поддержке любимого мужчины, а пока…

— Марат, я хотела тебе признаться, — опустила глаза, и в повисшей тишине был слышен заливистый смех одного из популярного мультсериала — Данил — твой сын.

Марат лишь улыбнулся.

— Янка, ты могла бы этого не говорить, если бы видела мои детские фотографии. Я уже давно это понял, что Даня — мой.

— Не правда! — детский крик прервал нас, и я ошарашенно уставилась проем двери из кухни.

Данил стоял со слезами на глазах, и всхлипывал.

— Мой папа — Денис, только один папа, а вы… — он запнулся, и бросился в свою комнату.

Закрылся там, и не желал впускать даже няню.

— Данечка, мой любимый, давай поговорим, — умоляла я под дверями.

Но сын молчал, и делал вид что не слышит.

— Яна, позвони Денису, я уверен, что это верное средство. Все вместе мы сможем его убедить в том, что два папы — это круто –

Костров приехал сразу же, и тихонько подойдя к дверям комнаты сына попросил его открыть. Тут же заплаканный, но улыбающийся Данил обвил шею папы, и пробормотал:

— Ты мой папа, только ты, –

— Но Марат тоже твой папа, — мягко возразил Денис.

— Так не бывает! — спорил ребенок.

— Бывает, сын, бывает. Представляешь, как тебе повезло: у тебя будет на каждый праздник по два подарка — восхищенно отвечал Костров, а я смахивала слезы с щек. Стало невероятно стыдно, что Даня так привязан к чужому по крови мужчине, чем ко мне, матери.

Постепенно Данил успокоился, и даже сел рядом с нами за стол.

Мне не верилось в происходящее: мы сидим за столом все вместе, и пьем чай. Могла бы я представить такое зрелище больше пяти лет назад?

Мужчины вели себя сдержанно, но по отношению друг к другу корректно и вежливо. Не ребенок был причиной, а то, что правила судьбы все-таки пришлось принять.

— Даня, я буду приезжать к тебе, и мы будем проводить время вместе, — говорил Денис, а сын улыбался, и уже вовсе не злился на меня и Марата.

— А ты будешь жить один? — спросил тут же Данил, и мы все переглянулись. Детские вопросы сегодня нас ставят в тупик. Стоит ли Кострову признаваться, что у него новая семья, и будет скоро свой ребенок?

Денис набрал полные воздуха. Сейчас бы сохранить спокойствие у сына.

— Твоя мама будет счастлива с Маратом, а я буду жить с другой тетей, но мы с мамой по-прежнему тебя любим, и ты всегда можешь выбрать с кем из нас жить, — ладонь Дениса мягко скользнула по голове ребенка.

Все затаили дыхание. Даня улыбнулся обнял Кострова.

— Ни у кого нет двух пап, а у меня есть, — довольно произнес он, и мы заулыбались в ответ.

Моя жизнь вышла из головокружительного поворота событий в спокойное русло.

Денис уехал, Даня уснул, а мы с Маратом сидели еще долго на кухне, мечтали и строили планы на будущее.

Глава 36

Прошел год

Первое время после переезда я переживала, и думала, что отец поедет искать нас, и обязательно сделает какую-нибудь гадость. Но шли дни, а от него не было ни ответа, ни звонка. Мы иногда созванивались с мамой, разговаривали по телефону, но я требовала, чтобы она ни слова не говорила про него. И она молчала.

Я вышла замуж за Марата и взяла его фамилию. Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь догадался что я — дочь Красильникова Игоря или бывшая жена Дениса Кострова. Только после смены документов стала искать работу, но проработав полгода узнала, что… беременна.

Марат был безумно рад, и носил меня на руках. Требовал уйти раньше в декретный отпуск, чтобы отдыхать и наслаждаться беременностью. Но я лишь отмахивалась — отдохну в декрете. Даня тоже очень обрадовался, когда я ему рассказала, что у него родиться братик или сестричка.

Мы с Маратом принципиально не хотели знать пол ребенка. Пусть это будет сюрпризом во время родов.

Но жизнь не бывает без печальных происшествий.

Однажды мне позвонила мама:

— Яночка, привет, — ее голос дрожал и вибрировал, словно она вот-вот расплачется — Ты можешь приехать?

— Мам, что случилось? — встревожено произнесла я, и сердце ухнуло в ледяную пропасть.

— Папа, — она всхлипнула — Частный бизнес-джет потерпел крушение, и они разбились… Завтра похороны.

Я отрешенно уставилась в динамик смартфона. По затылку расползался тяжелый огненный жар. Слезы острым лезвием резанули по глазам.

— Папа погиб? — будто в подтверждение прошептала я, пытаясь не зареветь навзрыд.

— Да, — сдавленно произнесла мама — Пожалуйста, приезжай…

— Я приеду, обязательно приеду.

Как только скинула вызов, рыдания до глубины души разрывали легкие новыми волнами боли. Я любила отца, пусть даже в последнее время он стал для меня настоящим монстром. Искалечил мою юность, заставив выйти замуж за нелюбимого человека. Шантажировал и врал. Но это мой отец…

Сзади по спине мягко прошлись крепкие ладони.

— Янчик, милая, что случилось? –

Я все рассказала, и Марат только сильнее прижал меня к себе.

— Милая, моя, девочка, мне жаль, что так вышло, — целовал мои мокрые щеки, и гладил по голове.

Я лишь пыталась успокоиться и перестать плакать. На восьмом месяце беременности стресс может сказаться на самочувствии и здоровье малыша.

— Я все равно любила его… Все равно, — повторяла я.

Это правда. Пусть подлости отца непростительны, но он всегда был моим примером в юности и детстве. Его строгость и ласка в равной степени учили быть гибкой в любой ситуации. Он прощал мне многое, на многое закрывал глаза, только вот потом…

Мы приехали к матери рано утром. На ней совсем не было лица, а увидев Марата, копию его отца, она и вовсе расклеилась. С полчаса я пыталась успокоить ее, ободрить и поддержать.

— Как же все-таки бывает в жизни, — говорила мама, и горько улыбалась — Игорь уничтожил Андрея, раздавил его морально, а сам… Он узнал об изменах, это случилось как раз после рождения Дани, и был только рад, что его конкурент уже на том свете. Я помню, что он почти неделю злорадствовал и постоянно напоминал мне об этом. Морально издевался и пытался унизить меня любыми способами… я все вытерпела, а теперь я осталась совсем одна…

Мама вновь безудержно плакала, а я лишь обнимала ее трясущиеся от рыданий плечи и молчала. Не прибавить — не отнять. Мой отец действительно мог совершить грязные поступки, но как бы то ни было, он оставался для нас близким человеком, который когда-то дал нам многое.

— Вот, нашли в развалинах самолета, держи, тебе нужно это посмотреть, — мама протягивает смартфон, весь в царапинах и чуть поврежденным верхним правым углом — Телефон отца, там есть видео, оно для тебя…

И слезы новой волной обрушиваются по ее щекам.

Я нажимаю на кнопку «воспроизведения» и сердце больно щемит в груди. Картинка трясется, но я вижу папино лицо, и посторонний шум иногда заглушает его голос. Частные помехи искажают его образ, изображение плывет по цветным пикселям.

— Яна, моя дорогая девочка, я прошу у тебя прощения за все содеянное. Я старался дать тебе и маме все самое лучшее. Заработать столько, чтобы вы ни в чем не нуждались. Но жизнь странная штука, — он горько усмехается, и картинка вновь плывет, шум усиливается, и слышна нецензурная брать одного из пассажиров — Вы выбрали тех, с кем вам комфортно и без купюр самого большого номинала. Я хочу, чтобы ты была счастлива. По-настоящему. Больше я бы никогда не рискнул диктовать тебе условия и правила, потому что понял, что самое что есть ценное — это семья и любовь. Яночка, знай это всегда, я люблю те…