Стоп! Минуточку… Что он делает? Не просто стоит, а чуть подергивается и бурно дышит открытым ртом, глядя на меня, заспанную и растерянную соню.

Я скольжу взглядом ниже по шикарному ребристому прессу, который сияет точёной бронзой, и… Член.

Я вижу огромный эрегированный член. В полуметре от моего лица. Который качается на уровне моих глаз, будто желает мне доброго утра.

Гектор. Он… он дрочит, глядя на меня.

Мои зрачки расширяются, когда я вижу, с какой жадностью и лютой похотью великан сжимает в своей правой руке быстро набухающий и мгновенно увеличивающийся в размере член. Качок энергично водит ладонью по стволу, усердно стимулируя эрекцию, не отрывая от меня вальяжного, с толикой грозы взгляда. Мурадов не моргает. Опасно прищурившись, он насквозь прожигает меня чёрными глазами зверя. Как будто мечтает наброситься и сожрать.

Завораживающее, манящее в свой омут, бесстыжее действие!

В этих его непристойных жестах есть что-то такое горячее и дурманящее. Наверное, поэтому я не падаю в обморок от страха, как это было в прошлый раз, а хочу… Хочу взять реванш. Неужели в недрах моей бесстыжей души долгим сном дремала порочная шлюшка? Она проснулась. Когда в мою жизнь как вихрь ворвался этот проклятый демон секса и похоти во плоти? Мурадов совратил меня, как дьявол, искусил забитую грешницу, открыв во мне новые неизведанные горизонты порочных фантазий.

О-о, какой кошмар, Кристина! Ты… что? Ты правда помешалась и влюбилась в бандита. Я не узнаю себя. Я. Сошла. С ума.

Мне не снились кошмары сегодняшней ночью. Он мне снился. Гектор. И наша с ним жаркая, непристойная связь. Грязный секс. Хуже! Животный. Ненормальный! От которого я кричала в голос, захлёбываясь в волнах дрожи и фантастического удовольствия.

— Что… — я не успеваю ничего сказать. Головка эрегированного члена толкается мне в губы, затыкая меня, как кляпом. Он такой пылающий и огромный, как горящее полено. Я отмечаю, что у меня рот немного побаливает после вчерашнего шабаша.


На пиру у дьявола, блин.

— Я хочу твой рот. Немедленно, — жёстко приказывает Мурадов и, наваливаясь бёдрами, хватает меня за затылок, накручивая волосы на кулак.

Он совершает несколько пробных толчков, подразнивая себя, затем быстро выходит, концентрируясь на моём выражении лица. И снова возвращается к делу. Теперь бандит водит членом по моему лицу, размазывая тягучую смазку возбуждения по губам, чуть им похлопывает по щекам. Он наслаждается этим моментом. Как личным триумфом. Пока я непроизвольно вдыхаю запах его тела. Мужской. Мускусный. Голова кругом. Во рту скапливается слюна, как рефлекс на что-то сладкое и вкусное.

— Шире, девочка. Открой ротик шире. Хочу войти. На всю длину.

Мужчина хватает меня за скулы, надавливает на челюсть пальцами, заставляя открыть рот. Я не сопротивляюсь. В этот раз всё будет намного лучше, чем вчера. Я в этом уверена. Я знаю, что меня ждёт, начинаю привыкать к новым впечатлениям.

Гектор плюёт на свою ладонь, хорошенько растирает ствол стоящего копьём агрегата и быстрым толчком вколачивается в мой рот почти на полную длину. Сразу.

Какой же он жадный, ненасытный и сумасшедший!

Он стонет, вместе со стоном дёргается от дрожи наслаждения, выплёвывая парочку дерзких матов.

— Отрабатывай. Живее! Ритмичней на стояк губками нанизывайся! — повелевает, рыкая.

Мужчина замирает, отпускает мои волосы и упирается кулаками в бока, давая мне полную свободу действий, не давя, не задавая ритм, не принуждая делать так, как хочет он. Я прикрываю веки, чувствую, как губы растягиваются под натиском королевского размера. Начинаю двигать шеей и скользить губами по разгорячённой, пахнущей мускусом плоти. Он гладкий и шелковистый. Без единого волоска. Мне приятно играть язычком с пухлой и солоноватой на вкус головкой, которая щекочет моё горло и толкается то в стенку нёба, то во внутреннюю поверхность щёк.

Я не испытываю рвотных позывов. Вот вообще. Потому что мне нравится этот мужчина. Я влюбилась в Мурадова с самой первой секунды, как только увидела его красивое тело и познала его пылкий, жёсткий нрав. Но часто сомневалась и боялась своих потаенных желаний. Считала их неправильными и ужасными. Ведь поначалу мне от него нужна была только защита и дом. Но сейчас, после нашего с ним первого секса, у меня проснулись чувства к жестокому головорезу. Я не могу найти им объяснения. Всё случилось само по себе. Лишь сердце знает ответ.

— Полируй тщательнее. И языком работай. Лижи конец как леденец.

Я пытаюсь играть роль раскрепощённой шлюшки, чтобы доставить удовольствие главарю. Порхаю язычком и так, и эдак. Меня никто не учил практикам минета. Но я действую интуитивно. Я должна стать лучшей в этом деле, должна стараться, быть целеустремленной и верить, что у меня всё получиться, какой бы трудной не была дорога на вершину успеха. Я должна превзойти всех его девочек. Породистых и опытных куртизанок.

Кульминация оральной шалости достигает пика за рекордно быстро время. Задыхаясь, он начинает пульсировать, стреляя мелкими брызгами внутрь моего горла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


Я паникую. Первый опыт всё-таки. Новые и необычные ощущения окольцовывают весь организм. Я думаю, меня сейчас стошнит. Но, к удивлению, ничего такого не происходит. Я нарушаю рамки приличия. Я хочу быть ЕГО грязной девочкой! И, кажется, у меня это неплохо получается.

Отлично. Я справляюсь. Я молодец. Осталось самое сложное для меня, но для него самое важное.

Проглотить его вязкий белок. И доказать Гектору, что я достойна быть рядом с вожаком.

Губы дрожат, лёгким не хватает кислорода. Я с силой сжимаю пальцами влажные простыни и делаю несколько глотательных движений, заливая в себя тягучую субстанцию. До самой последней капли.

Прекрасно. Даже лучше, чем я представляла, тем более боялась. На вкус как соль с водой. Ничего особенного и отвратительного, если не зацикливаться на ассоциациях и не вгонять в разум то, что ты будто глотаешь сырой белок или медузу.

— Умница, — шипит бугай, скрипя зубами, дёргаясь в частых судорогах. — С-сладкий ротик. Как ворота в рай.

Кончив, он выходит из меня, размазывая сперму по дрожащим губам.

— Красивые, очень красивые и желанные губки.

Я смотрю на главаря невинным взглядом, пока он поглаживает размашистой ладонью мой затылок. Губы дёргаются в лёгкой улыбке, на щеках играет румянец застенчивости. Он меня похвалил. С каплей нежности в басистом голосе. Миллиард бабочек затрепыхал внизу живота и в области сердца.

Когда Гектор полностью приходит в себя после оргазма, он задаёт мне вопрос:

— Как самочувствие? Киска ещё болит?

Я заливаюсь краской в десять раз ярче, становлюсь, наверное, краснее перца чили.

— Нет. Всё хорошо.

Да, я не чувствую боли или жжения. Лишь лёгкий дискомфорт.

Мурадов кивает. Смахнув пот со лба тыльной стороной ладони, слезает с меня и с кровати, выпрямляя спину. Бугристые канаты мышц величественно напрягаются на мощном, мускулистом теле в области лопаток. Бугай шагает в сторону ванной комнаты, а я пялюсь на его боевой тыл, не в силах оторваться.


Чёёёрт! Я таращусь на пышную попку бандита и окончательно теряю себя, отмечая, насколько бешено частит и зашкаливает мой проклятый пульс. Она у него сочная, пышная, как две половинки румяных булочек. Охота покусать каждую! Я просто сижу и часто дышу, фигея от собственных придурошных фантазий, прижимая к груди одеяло, и не могу справиться с бьющим внутри меня фонтаном эмоций, ведь между ног отчего-то становится влажно.

Неужели этот неотесанный терминатор всё же научил меня чувствовать? Я не знаю точно, сколько проходит времени, ведь я будто теряюсь в пространстве, а когда прихожу в себя, опять вижу мужчину, секундой ранее вышедшего из ванной комнаты.

Гектор стоит возле кровати с полотенцем на бёдрах. На нём больше ничего нет. Лишь полотенце и гора могучих мышц. Его кожа влажная, бронзовая. Твердая размашистая грудь без намёка на растительность покрыта татуировками. И руки. Ручищи. Тоже украшают оригинальные узоры и символы. Не оторваться. Это завораживает. Притягивает. Влечёт к страстному самцу ещё неимовернее.

Влажные чёрные волосы падают ему на лоб. Капельки воды стекают с них на раздутую от регулярной качки грудь.

Он как бык. Огромный, злой, непреклонный. Насмерть бьёт с одного удара. Хищник. Такие ассоциации у меня возникают, когда я смотрю на Гектора.

— Пока ты валялась в отключке после падения с забора, Семёныч тебя осмотрел и взял анализы, — заявляет он мне, срывая с себя полотенце. Начинает сушить волосы и обтирать насухо тело. — Ты здорова. Но через час мой человек отвезёт тебя в клинику. Пусть проверят, не порвал ли я тебя. Я старался осторожно. Но это было пиздос как трудно.

Вот уж словечки. На губах скользит слабая улыбка на пару с лёгким румянцем. Трудно привыкнуть к дерзкому жаргону бандита.

— В клинике тебя осмотрит гинеколог и выпишет таблетки.

— Что? Какие?

— От залёта, — хмыкает.

— А, понятно.

— Сейчас что-то болит?

— Немного тянет низ живота.

М-м, теперь понятно, почему Гектор не предохранялся и кончил внутрь меня. Заранее навёл справки, что я не шлюха алчная, заразная, а чистая, неиспорченная девочка. Осторожен и предусмотрителен во всем. Неудивительно, что именно он захватил власть в городе.

— Обращайся ко мне на «вы», — вкрадчиво заявляет лидер. — Я — твой хозяин.

Боги. Звучит так порочно.

Аррр! Да что со мной?

Откуда только берутся эти гадкие мыслишки?

— Я уезжаю. Буду вечером. Мой дом в твоём полном распоряжении.

— Что вы решили насчёт меня? — я резко отмираю.