было непонятно, должна ли я была поздороваться и сделать вид, словно

вчерашнего вечера не существовало или же мне вовсе стоило его обнять‘?!

«Нет! Обнимать — точно не стоит!» — откинула я тотчас же глупую мысль, стараясь

как можно дальше, чтобы к ней не возвращаться.

Моя голова готова была разорваться, а сама я была напряжена и рассеяна, что

могло довольно плохо сказаться на сегодняшней тренировке. А мне это было не к

чему. Парни еще ко мне не привыкли, вопреки тому что и дурацких шуток не

отвешивали, но это вовсе не означает, что мне стоит давать им повод, хоть на

секунду во мне усомниться. Поэтому, сделав глубокий вдох-выдох, я уверенно

открыла дверь спортзала и зашла.

«Будь что будет!» — решила я в своей голове.

«Просто будь как всегда» — подсказало мое подсознание, к которому я с этой же

самой секунды собиралась прислушаться.

Почти все были в сборе. В том числе и Разумовский, который тотчас же повернул

свою голову в мою сторону и одарил кривой полуулыбкой, от которой мое сердце

быстрее застучало.

Он что-то сказал Баринову, а затем направился ко мне, но я в свою очередь уже

несла ноги к раздевалке, а когда буквально в нее влетела, то незамедлительно

закрыла на замок.

Только я кинула свой рюкзак на скамейку, как в дверь начали ломится, а после и

стучать.

Гул-гул-гул! отзывалось эхом в раздевалке, а я между тем притаилась, старательно

изображая Невидимку.

— Марголис, — прорычал Даниил. — Мы, кажется, это уже проходили! Не смешно!

Я молчала, потому что знала, что веду себя, как ребенок. Однако, все и так было

непонятно, а теперь стало еще более запутанным.

— Ты собираешься молчать?

Снова тишина…

— Это бойкот? — крайне недовольным и мрачным тоном выплюнул блондин по ту

сторону двери.

Я была сучкой, но не настолько, чтобы позволить парню, что вчера, вроде как

заботился обо мне, думать что он в чем-то виновен.

— Нет, — вырвался писк из моего рта.

— Тогда что?

Мне ужасно не хотелось говорить вслух все, что было у меня на уме. Но так или

иначе, мне бы пришлось.

— Я… Я просто тебя не понимаю, Дань, — едва ли слышно ответила я, нервно

наматывая кончик волос на палец.

— Я тебя тоже.

И мы вновь замолчали.

—- Разумовский, что ты там трешься, — закричал тренер. — Делать нечего?!

— Потом поговорим, — сказал он, а затем удалился.

Это не было просто кинутыми словами, это было обещание. И я знала, хотела я

этого разговора или нет, Разумовский, в силу своего природного упрямства,

обязательно выполнит свое обещание.

выдохнув, я отпустила измученную прядку.

«О чем интересно он хочет поговорить?» — буквально всю тренировку мучила меня

мысль, что безусловно сказалось на моих пасах, голах и репутации. Вместо

прежнего восторга, ребята смотрели на меня подозрительно, а некоторые, после

очередной неудачи, фыркали. Это было предвзятое отношение, ведь будь на моем

месте парень, то значит он просто не в духе. Однако, если ты девчонка, то ты

просто не для футбола. Место женщины — на кухне! Знаете, что самое

удивительное?! Что получилось совсем не так, как я того ожидала! Еще несколько

недель назад я думала, что именно Разумовский будет мне докучать и везде

вставлять свои гадкие комментарии, однако он, в отличие от остальных молчал, как

рыба.

— Марголис! — закричал мне номер четырнадцать, пасуя, а я между тем уже

приготовилась ловить ногой мяч, как противник это сделал за меня, потому что

оказался проворнее. — Мазила! — рыкнул на меня парень.

Одарив того уничтожающим взглядом, я передернула плечами, а после снова

побежала.

И так на протяжении всей тренировки.

«Мазила! Курица слепая! Черепаха! Девчонка!» — эти слова сегодня особенно

часто звучали в мой адрес.

Я в свою очередь молчала. Да и сказать мне было нечего, в конце концов я

действительно лажала. И, между прочим, не я одна. Некоторые парни сегодня

играли даже хуже, чем я, но этого никто не замечал. Все предпочитали

отыгрываться на «девчонке», должно быть так парни тешили свое эго.

— Что вам сказать, — сердито и, вместе с тем, расстроено проговорил тренер. —

С такими «успехами», — показал он кавычки, — мы сольемся еще с первой игры.

Поэтому повторяю для особо одаренных, что лагерь в обязательном порядке! Пока

это первые тренировки и отчитывать я вас не буду, но имейте себе ввиду, что через

месяц поблажек не будет! Все свободны!

Ребята начали расходиться, то и дело недобро зыркая на меня. Я всегда была

стойкой девчонкой, но в такие моменты, когда практически вся команда против

тебя, при этом недовольно косится и фыркает, ты волей неволей, но раскисаешь.

Пожалуй, только Разумовский и Баринов не высказывали своего недовольства,

напротив, когда я посмотрела на ребят, они мне показали большие пальцы вверх,

мол все нормально. Эта мелочь заставила меня улыбнуться.

Так, под шепот и фырканья, я направилась в раздевалку. Сегодня меня Яшка

забрать не мол хотя он пожалуй был единственным человеком, за исключением

моего отца, который мог меня растормошить после неудач. Разумеется, я знала,

куда шла и знала, что порой будет сложно, но в последнее время в моей голове

творилась такая неразбериха, что черт ногу сломит.

Приняв душ и переодевшись, я посмотрела на себя в зеркало. Как всегда джинсы,

кеды и растянутая футболка. На голове тугой хвост и ни грамма косметики. Зато

мой цвет лица свежий, щеки алые, а темные ресницы выделяли мои серые глаза.

Покрутившись, я пригладила футболку и, еще раз себя осмотрев, одним движением

стянула резинку и распустила волосы.

«Да, так гораздо лучше» — сделала про себя вывод, а после вышла из раздевалки.

— Матильда, — позвал меня Баринов, что сидел на скамейке, как всегда с

блокнотом.

Должно быть, Камилла очень счастливая девушка. Глеб такой организованный,

серьезный и в отличие от многих парней верный ей, себе и своему слову, что было

большой редкостью. Парни любили разбрасываться словами и пустыми

обещаниями, а девушки в большинстве случаев верили этим мерзавцам. Полагаю,

потому что у нас такая натура. Вот такие мы бабы, верим в сказки и чудо, и даже я

порой позволяю себе подобную слабость.

— У тебя все хорошо? — обеспокоенным тоном поинтересовался парень, когда я к

нему подошла.

— Да-да, конечно, — несколько растерянно и неловко ответила, потупив взгляд.

— Ты не обижайся на пацанов, — вздохнув, сказал парень.

— Да, я не обижаюсь. Сама понимаю, что виновата.

— Не больше, чем все остальные, — справедливо заметил. — Ну, если все хорошо,

— улыбнулся и хотел еще что-то добавить, как раздались громкие крики.

Не теряя секунды, он подорвался со скамейки, а затем рванул к раздевалке, а за

ним, едва поспевая, с перепуганными глазами бежала я.

— Ты че теперь из-за бабы на меня полезешь? — заорал номер четырнадцать, он

же Шмелев. К слову, который сегодня задирал меня больше всех. Баба ему вчера

не дала что ли какая?!

— Она тебе не баба, урод! — крикнул в ответ Разумовский, держа за шиворот

парня.

— Да, из-за этой суки мы продуем!

Даниил ударил Шмелева о шкафчик, но тот не растерялся, и в ответ блондину

прилетело в лицо.

— Хватит! Хватит! — закричала я, пытаясь влезть, дабы остановить этот

беспредел, но меня за талию крепко схватил Баринов, тем самым прерывая мои

отчаянные попытки.

Остальные же оставались в стороне, будто совсем были не причастны.

— Да остановитесь же вы! — снова подала я голос, когда ребята уже повалились

на пол, колошматя друг друга кулаками.

— Еще хоть одно поганое слово про нее скажешь и будешь до конца жизни кровью

харкать, — яростно выплюнул Разумовский, сидя на Шмелеве.

— Да пошел ты! — засопел парень.

Я снова дернулась, но прежде чем мой сосед окончательно слетел с катушек, около

двери басом прогремело:

— Вы че, засранцы мелкие, творите?! Еще молоко на губах не обсохло, а вы тут

побоища устраиваете! Вы, мать вашу, спортсмены или быдло местное’?! Быстро

разошлись в разные углы! И чтоб я больше этого не видел! А если у вас слишком

много энергии, так я вам найду, куда ее деть! Позорище, — закончил тренер, а

затем с громким хлопком вышел из раздевалки.

Ребята уже сидели по разным углам, испепеляя друг друга глазами. Очевидно,

каждый из них считал себя правым. Один с рассеченной бровью, а второй с

разбитым носом и губой. К слову, именно второй вытер рукавом кровь, а затем

перевел свои небесные глаза на меня.

Он поморщился, а затем властно отчеканил:

— Не уходи. Жди возле байка.

Медленно кивнув, он улыбнулся и повернул голову обратно, задевая мою щеку

своей и как-то совсем невзначай провел рукой по ноге. Я бы и рада подумать, что

это была лишь нелепая случайность, но хитрая ухмылка, что теперь красовалась

на лице этого прохвоста твердила об обратном. Мы ехали недолго. Я бы даже

сказала, что время с Даней летело молниеносно.

Секунда, — мы возле универа, еще секунда — дорога, еще секунда, — проезжаем

знакомый магазин, а затем заезжаем в наш двор.

Остановившись, парень заглушил мотор, но вставать не спешил, впрочем как и я -

отнимать руки от его рельефного тела. Казалось, им там самое место. И это

вопреки тому, что мои женские ручки еще не контактировали с мужским телом. По