лицо осунулось. Яшка ничего не говорил про свой отъезд. И как я ослица такая не

спросила?! Впрочем, мы столько болтали по пустякам и столько смеялись, что

думать о плохом вовсе не хотелось.

Заметив резкую перемену моего настроения, Цукер успокаивающе мне улыбнулся и

ущипнул за ногу.

И чего это он такой веселый?!

— Дочь, а что у тебя там с футболом? — пожалуй, слишком резко перевел тему

отец, а в глазах у него появился лукавый блеск.

— Сейчас тренировки, с сентября начинается сезон, — мрачно ответила я, все еще

витая в своих мыслях. Я уже представляла, как буду провожать своего шалопая в

аэропорту. И вновь на целый год…

— А какие планы на осенние каникулы? — продолжал допытываться папа. чем

невероятно раздражал. Не люблю, когда меня трогают в таком взрывоопасном

состоянии.

— до каникул еще дожить нужно, — весьма оптимистично и сухо прозвучало из

моих уст.

Яшка внезапно повернулся ко мне лицом с широченной улыбкой. Казалось, у парня

челюсть свело! Да, что ж он так веселиться?!

— Ну если доживешь, то мы тебя в Америку отправим, — обыденным тоном

проговорил папа, а я между тем замерла.

Что?! Это шутка?! Я моргнула, затем еще раз! Для достоверности закрыла глаза и

открыла. Ущипнула себя, но так и не проснулась.

«Не сон!» — пронеслось в голове с облегчением.

— Что? — прошептала, не доверяя собственному слуху.

— Ну ты ж хотела в Испанию, но не получилось. Так, что думаю Америка хорошая

компенсация.

Я завизжала и, подорвавшись со стула, кинулась на шею папе, который уже вовсю

хохотал.

— Но-но, хватит, доча, — похлопал меня по спине, — а то папку своего задушишь!

Ну еще много времени, так что, посмотрим на твое поведение…

А дальше он говорил что-то относительно моих оценок, учебы, спорта и безусловно

кривых рук, мол если хату спалю, то шиш мне, а не Америка, ибо придется делать

ремонт. Однако, все это я уже пропускала мимо ушей, ведь папа меня запугивал,

дабы я не расслаблялась.

Еще обняв Яшку, который с трудом отцепил мои руки от своей шеи, я все же

уселась на стул, после чего под папино обманчивое строгое: «Ешь!», наложила

себе в тарелку кучу всего и уплетала за обе щеки.

Радости моей не было предела. Это же США! Безусловно, моим любимым местом в

мире все еще оставалась Испания со своим колоритом, но в ней не было моего

любимого еврейчика, а значит не будет так весело. Если же Испания наполнена

уютом, красивыми улочками и спокойствием, то Штаты абсолютное тому

противоречие. Это будут сумасшедшие каникулы, с Цукером не бывает скучно. Этот

авантюрист, как и я любит искать приключения на свою задницу!

Отцы же, увидев наши одухотворенные лица, лишь обреченно вздохнули и

пробормотали себе под нос нечто похожее на: «Надеюсь их не депортируют».

Вскоре родители начали, как всегда, обсуждать свои крайне важные дела, а мы в

свою очередь с Цукером решили слинять ко мне в комнату.

— Не нашел еще «ту самую»? — с сарказмом спросила, падая на кровать, где уже

Цукер примостил свою пятую точку, развалившись на всю кровать звездочкой.

— Не-а, — невозмутимо отозвался. — Да, и зачем она мне сейчас?! Я пока

наслаждаюсь холостяцкой жизнью. В ней сколько привилегий… — блаженно

улыбнулся тот, вероятно, в голове проигрывая «привилегии» этой самой жизни.

— Главное, чтобы эти «привилегии» потом не нашли тебя спустя девять месяцев.

— Тьфу ты, — выпучил глаза Яшка. — Сплюнь! А то как скажешь… — и для

достоверности заставил меня постучать по деревянному быльцу кровати.

Э, как боится! Холостяк фигов…

— А ты там случайно не собираешься через девять месяцев папочку порадовать?

— словно невзначай поинтересовался, хотя сложно было не уловить

издевательские нотки в его голосе.

А дальше я долбанула этого клоуна по голове подушкой, а тот накинулся на меня и

принялся щекотать. Мы бы и дальше продолжали этот беспредел, если бы нас не

прервал звонок телефона, про который я успешно успела позабыть.

— Встань, слоняра, — едва ли выговорила, пытаясь отдышаться, пока этот наглый

прохвост зажал мои руки и уселся сверху, сев своей задницей на мой живот.

— Свет мой зеркальце скажи, я ль на свете всех милее, всех румяней и белее’?

— писклявым голосом проговорил парень

— Нет, кикимора болотная, — пытаясь скинуть эту тушу себя, ядовито прошипела.

— Неправильный ответ!

Очевидно, этому гаду было все равно что мой телефон разрывается от звонков,

который, на минуточку, уже был третий. Айфон не прекращал трезвонить.

Чудом высвободив свою руку, я ущипнула этого засранца, а затем подорвалась с

пола, показала язык, схватила телефон и вылетела из комнаты. Однако, не успела.

Неизвестный номер уже прекратил звонить.

«Ого, сколько пропущенных!» — про себя удивилась, но прежде чем успела

перезвонить, айфон снова подал признаки жизни.

— Алло, — ответила тут же. Мой голос был хриплый из-за громких криков что я

издавала, проклиная Цукера, а дыхание сбитое.

В ответ тишина.

— Я слушаю, говорите! — повторила.

— Ты где? — требовательно отчеканил мой собеседник, в котором я тотчас же

узнала Разумовского.

— Прости, я не видела звонки, — довольно добродушно пролепетала я же.

Настроение превосходное, а теперь еще и этот мой сосед звонит. Каюсь, я ждала

его звонка!

— Мне похер, — отрезает он, а на заднем плане слышится какой-то грохот. Должно

быть, что-то упало.

Его слова задели меня, поэтому добавив больше яда в голос, я излишне приторно

изрекла:

— Да, я так и подумала, когда увидела сорок три пропущенных.

— Не волнует, — фыркнул он и сбросил.

«Псих!» — сделала вывод.

И что это было’?! Зачем тогда было трезвонить?!

«Может перезвонить?» — с сомнением размышляла я.

«Не буду!» — откинула эту крайне глупую мысль, и уже хотела зайти в комнату, но

телефон снова зазвонил.

— Тебе же похер, — пародируя этого пижона, выплюнула как только приняла

вызов.

— Выйди, — властно отчеканил парень.

— Не хочу, — вредно произнесла.

— Выйди или я сам к тебе приду, ` жестко прозвучал его голос, а затем снова

гудки.

Что этот нахал себе позволяет?! Мне просто до коликов в животе хотелось

обломать этого болвана и назло никуда не выйти, но в таком случае через

несколько минут его рожа будет стоять у меня на пороге. Топнув ногой, я все же

вышла на лестничную клетку.

Разумовский уже подпирал стену с крайне недовольным лицом. Его глаза смотрели

в стену напротив, и мне уж точно сейчас не хотелось оказаться этой стеной. Весь

его вид источал ярость. Он слышал, как дверь открылась и знал, что я уже здесь,

но его величество не спешило оборачиваться или даже подать голос. Мне, честно

говоря, тоже не хотелось рисковать. Мало ли, что у психов в голове…

— Почему ты не отвечаешь на мои звонки‘? — злобно выплюнул парень, повернув

голову ко мне, смотря на меня пронзительным взглядом.

— Ты же сказал, тебе все равно, — набравшись смелости, дерзко ответила я.

Белобрысый отнюдь не по-доброму усмехнулся и почесал подбородок, а затем

ударил по стене кулаком, отчего я дернулась и сглотнула. Теперь мне стало не до

шуток…

— Почему. Ты. Не. Отвечаешь. На. Мои. Звонки’?

— Я не слышала, — растерянно и довольно робко буркнула я, а спустя секунду

добавила, — у нас гости.

Звучало все так, будто я оправдываюсь, что, полагаю, было не так уж далеко от

правды. И почему я это делала, для меня оставалось загадкой. Ведь, по большому

счету, мы с этим парнем друг другу никто.

— Да, я слышал твоих гостей, — будто брезгуя, произнес он.

Даниил не сказал ничего такого, но у меня было стойкое ощущение, что меня

облили грязью.

— Не понимаю, что ты…

—- Не понимаешь?! — закричал он. — О да, конечно же, ты не понимаешь, —

провел рукой по волосам. — Кто там с тобой, могу я поинтересоваться? — сверкнув

своими голубыми глазами, он начал, как хищник, ко мне подкрадываться.

Медленно. Шаг за шагом, словно загоняя меня в угол, с нездоровым прищуром в

глазах, он наступал на меня.

— Ты так громко кричала, а как шумно было, кто бы мог подумать… — уже прямо в

губы выдохнул мне, взял прядку волос и покрутил между пальцев, будто не мог

держать свои руки при себе.

Сперва я застыла, но после ко мне подкралась догадка. Кажется, Разумовский

ревновал, и то как пульсировала венка на его шее было подтверждением. Я и вовсе

позабыла, что наши комнаты разъединяются лишь стеной.

«Неужели он подумал, что я… Господи!» — крутилось в моих мыслях, а сама я

начала напоминать помидор.

— Чего ты так покраснела‘? — фыркнул парень.

Я вырвала свою прядку волос из руки этого озабоченного орангутанга, а затем

выставила руки вперед.

— У меня дома семейный ужин с папой, Цукером и его отцом, а ты мне тут сцены

устраиваешь и время отнимаешь, — надменно сказала.

Его лицо с перекошенного гневом внезапно стало изумленным. Блондин нахмурил

брови и задумчиво прикусил губу, которую я тотчас же захотела оттянуть зубами.

Мысленно дав себе пощечину, я отбросила эти бредни.

— Дерьмо, — простонал парень, схватившись за волосы. — Матильда, — почесал

затылок, посмотрел на меня из-под бровей, как нагадивший щенок.

Я отвернула голову, хотя злиться мне не хотелось, напротив улыбнуться.