чуть клиенты всё не разбежались, — выложила всё, как на духу, Яна.

Вполне возможно, дружба с девчонками не так уж плоха. В любом случае, и в ней

есть особые преимущества.

— Не переживай, мы, если что, сразу ее патлы блондинистые выдерем, — положив

свою руку на мою в знак поддержки, улыбнулась Камилла.

— А то! — отпив сока, воскликнула рыжая, а на её лице появилось кровожадное

выражение. С таким лицом она могла бы могла кричать: «На абордаж!», или

«Даешь хлеба и зрелищ!». — У меня на нее уже давно глаз наметан! Уж больно она

милая. Вся прям такая ми-ми-ми… Тьфу ты!

Мне нравилась Яна тем, что она всегда была открыта. В какой-то мере

бесцеремонна, но в этом была своя доля очарования. Я хихикнула, полностью

поддерживая эту идею, а затем мы чокнулись нашими стаканами с соком и

пригубили. Разойдясь, я отправилась на тренировку, а девчонки по своим делам.

До тренировки оставалось еще добрых двадцать минут, когда я зашла в спортзал.

Разумовского еще не было и я проверила свой телефон. Странно… Обычно от него

уже тысячу смс, а сейчас ни одной, будто сквозь землю провалился, демон! К себе

домой что ли отправился‘?! В груди тревожно кольнуло, однако, взяв себя в руки, я

решила не накручивать себя. Может у него батарея села, телефон сломался, мало

ли причин… Но, вероятно, повод для волнения все же был, так как и за пять минут

до начала тренировки парень не соизволил явиться. Тогда я действительно

забеспокоилась. Набрав его, я принялась ждать ответа. Телефон, к счастью, был

включен, однако абонент, судя по всему, не спешил мне отвечать. Похоже, телефон

в зоне доступа, а вот Разумовский напротив.

«Так, ладно! Отставить панику!» — приказала я себе, когда и после третьего звонка

Даниил не ответил.

Кинув с неким остервенением айфон в сумку, я вышла из раздевалки и, заметив

Баринова, поспешила к нему.

— Глеб, привет, — поздоровалась я, и тотчас же, не тратя время на любезности,

спросила, — Ты не видел Даню?

Баринов, приподняв брови, в изумлении выпучил глаза.

— А он еще не тут?

Просканировав Глеба своим взором, как рентген, я пришла к выводу, что парень

действительно был в неведении. А то, я уже в курсе, об этой мужской

солидарности, и «кодексе чести».

— Нет.

— Позвони ему, — хмуро велел Глеб.

— Не берет, — со вздохом ответила, а затем несколько замявшись предложила, —

Может ты попробуешь‘?

—Хорошо.

Парень направился в раздевалку, и за те несколько минут, что он отсутствовал, я

вся извелась. Нога в нетерпении дергалась, а руки не могли найти себе места,

постоянно поправляя хвостик на голове, поглаживая форму или нервно теребя

краешек футболки.

Когда Глеб вышел, я тотчас же по его лицу поняла, что хороших новостей ждать

мне не стоит, однако все же поинтересовалась:

— Ну что?

— Не берет, — покачал головой, а голос его звучал довольно мрачно.

Мое и без того унылое настроение, закатилась под плинтус тревожное чувство

меня не оставляло и было столь велико, что меня начало подташнивать. Какое-то

неведомое чувство, будто подсказывало мне, что неспроста все это.

— Так, шалопаи! — позвал нас тренер, но я была далеко от этого места. Мне

хотелось вернуться домой, прийти к Разумовскому и застать его спящего. — Вот,

вам установка на игру…

Баринов, прежде чем мы начали тренировку, оказал мне моральную поддержку. Его

внутренняя сила и уверенность вместе с твердыми словами: «Все будет хорошо!»,

оказали должный эффект. Полагаю, поэтому я играла неплохо. Неплохо, но хуже,

чем обычно. Сегодня не было никаких триумфальных голов.

К слову, от тренера Разумовскому влетит по самое не балуй, ибо парень и его не

предупредил о своем отсутствии. Баринов, разумеется, прикрыл своего друга,

сказав, что у того веская причина, но для тренера прежде всего была дисциплина.

Ведь в конце тренировки он, словно между делом, обмолвился: «Если какому-то

шалопаю взбредет в голову пропускать тренировки без уважительной причины, то

ему не место в нашей команде». Да, это бесспорно был камень в огород

Разумовского.

— Тебя подвезти? — любезно поинтересовался Баринов, догнав меня около

выхода.

Пораскинув мозгами пару секунд, я пришла к выводу, что сегодня был довольно

тяжелый день и глупо было бы отказаться от такого заманчивого предложения,

поэтому ответила согласием. Половину дороги мы молчали, едва ли

обмолвившись несколькими словами, но затем парень спросил:

— Когда ты видела в последний раз Даниила?

— Утром, — искренне проговорила, печально вздыхая. — Все было хорошо.

Должно быть, я себя накручивала, однако Даниил ясно дал понять, что мы

увидимся на тренировке. К тому же, от него ни ответа ни привета, не закрыли же

этого несчастного в подвале, в самом деле?!

— Все должно быть хорошо, — мягко успокоил меня парень, между тем

заворачивая в мой двор.

Его тон звучал так, будто Глеб меня жалел. Только вот с чего бы это?!

«Неужели я брошена?!» — закралась нездоровая мысль в мою голову.

Неужели все мои опасения были не напрасны? И теперь я буду одной из тех, на

кого оборачиваются и тыкают пальцем?! Помотав головой, я тотчас же постаралась

выкинуть эти домыслы. Нечего пороть горячку! Вот, сейчас доеду до дома, так все и

узнаю!

— Да, наверное, — сипло продолжила я.

Остановившись около подъезда, парень что-то еще хотел добавить, но не стал. Он

лишь слабо улыбнулся и попрощался, не скрывая свою обеспокоенность. Такой уж

он был человек. Настоящий хороший парень, которого не стыдно представить

родителям.

Зайдя в подъезд, я дрожащими руками нажала на кнопку лифта и, когда он

открылся, зашла.

Что меня ждет?! Разочарование?! Вопреки тому, что мне хотелось верить в лучшее,

нутром я чувствовала, что что-то действительно произошло. Я была бы счастлива,

если бы это оказалась паранойя. Господи помилуй, я превращаюсь в одну из

сопливых девчонок! Разумовский, падла, что ты со мной делаешь’?!

Двери лифта раскрылись и, выйдя из него, я как зачарованная вытаращилась на

дверь своего соседа. Сглотнула и подошла, подняв руку для звонка, но нажать

смелости в себе не наскребла. Я была трусихой, стоило делу дойти до правды.

Вероятно, я бы так и стояла, изображая статую, если бы за дверью не услышала

крики. Разобрать, что кричали, не представлялось возможным.

Взволновавшись, я несколько раз нажала на звонок. Ноги мои не стояли на месте,

тот и дело топчась на месте в нетерпении. Крики стихли, а дверь открылась и на

пороге показалась Анна Сергеевна. Её глаза были красные, а нос распухший,

словно совсем недавно женщина плакала. Прическа растрепана, а взгляд

потерянный.

— Здравствуйте, — медленно промолвила она, совсем не имея понятия, что в

таких ситуациях говорить.

Женщина тотчас же вспыхнула, будто вспомнив, как выглядит, и принялась

поправлять волосы.

— Милая, ты к Данечке’? — встревожено поинтересовалась она, на что я ответила

робким кивком.

— Он…, — запнулась, закрыла глаза на секунду, а после продолжила, — Он занят

сейчас. Я скажу, что ты приходила и он тебе обязательно перезвонит.

Единственным моим желанием было ворваться в квартиру и узнать, что за

чертовщина происходит в этом доме, и убедиться в том, что Разумовский в

порядке, но это было бы крайне неуместно в данной ситуации. Если это дела

семейные, то в таком случае девушка не всегда имеет право на подобную

вольность.

Я уже намеревалась поблагодарить Анну Сергеевну и извиниться, когда услышала

пронзительный звонкий бас:

— Ты, подонок, обрюхатил мою дочь и ничего не хочешь сказать?

Это был рев раненного зверя. Боль пронзила мое сердце, а глаза в одночасье

стали мокрыми, помимо моей воли.

Анна Сергеевна заметила мое состояние и её лицо исказилось сожалением, тем

самым подтверждая, что мне не послышалось.

— Дорогая, — протянула она руку, но я отпрянула. — Девочка, мы во всем

разберемся, — снова попыталась она, но я попятилась назад, а затем, найдя свои

ключи, дрожащими руками попыталась открыть замок, но гребанные ключи, будь

они прокляты, не поддавались!

— Поверь, Даня не мог… — начала она оправдывать своего сына, но я уже ее не

слушала, а забежала в квартиру, громко хлопнув дверью.

Слезы ручьем потекли из глаз, а я даже и не пыталась их смахнуть. Парень,

которому я верила, парень, который пробрался в самое сердце, воткнул мне в него

нож. Другая девушка от него беременна и от этого осознания мне стало дурно. Я

влюбилась, а от другой у него будет ребенок…

Глава 30

Даниил

Я сидел и смотрел на этого заплаканного светловолосого ангела. То, как она

играла, достойно самых громких оваций. Несчастное лицо, а в глазах крах. Она

была разбита, уничтожена, ведь знала, что тот спектакль, который она устроила,

закончиться совсем скоро. Были ли в ее глазах вина, сожаление, стыд? Ни капли!

Лишь животный страх. Страх перед неизбежной правдой.

Ее отец кричал, какой я подонок, что я недостойный сын своего отца, жалкая

китайская копия и не собирался затыкаться. Сегодня прокурор области был в

ударе! Его умению поливать грязью можно только позавидовать. Я бы справился с

этим раньше, но вот дилемма собственный отец мне не поверил, когда я сказал, что